На смерть советского модернизма Владивостока
Владивосток — сгусток выдающихся энергий. Воля первооткрывателей и борцов с интервентами, торжество рельефа, мужество торгового и военного флотов, твёрдость промышленности — выстроили идентификацию города как державного форпоста на Тихом океане и в Азии. Зримым припоем в конструктиве благородных сентенций закономерно выступила архитектура.
Город сохранил целые исторические улицы, сработанные в дореволюционной эклектике, отдельными, но немногочисленными доминантами присутствует сталинская неоклассика. До Владивостока, в отличии от Хабаровска, почти не дошёл конструктивизм. И только на ниве самого достойного этапа в истории города, брежневской эры второй половины XX века, во Владивостоке наконец возникла подлинно «своя» архитектура — советский модернизм дальневосточной редакции, полноценно вставший в авангард монументальной пропаганды.
Морской город-труженик на сопках — не самое простое место для жизни, никогда не был и самым богатым. Тем не менее, перейдя к устойчивому развитию после Великой Отечественной, Владивосток полноценно оформил свой культурный код, который предельно ёмко выразился в общественных зданиях, построенных в рамках реализации постановления Совета Министров СССР от 18 января 1960 г. «О развитии г. Владивостока».
«Владивосток далеко, но, ведь это город-то нашенский» — В. И. Ленин, речь на пленуме Московского совета, Полное собрание сочинений, 5 издание, том 45, страница 303.
Советский модернизм, родившийся в конце 1950-х в европейской части страны, шёл в Приморье пешком, десять лет, но это отнюдь не сказалось на его свежести. По достижении «далёкого, но нашенского», стиль был уже не просто космополитической модой, но прижился и пережил болезни роста. Проектирование Владивостока 70−80-х велось в соответствии с новейшими строительными технологиями, формальные поиски задействовали куда более зрелую палитру архитектурной теории и синтеза искусств.
Несмотря на «закрытый» статус, население города росло взрывными темпами. В 1959 году оно составляло 299 000 человек, а всего через десять лет — уже 434 000. Прирост населения — 135 000 жителей за десять лет. Советский Владивосток шёл к статусу миллионника, которого достиг бы на рубеже миллениума.
Город не был богат, но задачи по расселению не терпели отлагательств, и потому основной жилой тканью стали многоподъездные крупнопанельные многоэтажки самых аскетичных серий, прореживаемые кирпичными домами повышенной комфортности или жильём башенного типа. Предельно спартанскими были и более ранние «хрущёвские» проспекты. В эту однообразную и подчас откровенно унылую картину, не слишком обыгрывавшую рельеф, однозначно требовались общегородские «отдушины», выполненные на мировом уровне. И они были даны.
Морской вокзал (1965), широкоформатный кинотеатр «Океан» (1969), новый Цирк (1973), Дворец пионеров (1980) и Дом Советов (1983) — все они противоположны ординарности. В том же 1983-м в 20 километрах от города, в бухте Емар, открылась первая смена дальневосточного «Артека» — международного пионерлагеря «Океан».
Общественные здания районного значения и индустриально возводимые жилые массивы повсеместно оформлялись монументальным декором, воспевавшим героику морских профессий, науку, образование и творчество. Как и собственно здания, ни один памятник или мозаичное панно не были «проходными». Все они выполнялись на высочайшем художественном уровне.
Однако, теперь всё вышеописанное можно спокойно разглядывать лишь на исторических фотографиях. Ведь, уничтожая нормальную городскую среду хаотичной и мелочной политикой, власти Владивостока подкосили здоровье и советского модернизма. Стиль времени наилучшей культурной, экономической и социальной формы, в которой когда-либо был Владивосток, больше не читается на ткани города.
Решительно все перечисленные общественные здания прошли «евроремонт», являющийся культурным максимумом постсоветских городских администраций. Сгорела и построена заново дружина «Парус» в «Океане». Перелицована дружина «Бригантина». Всё то, что формирует восприятие зданий, в особенности — ценные, тщательно подобранные отделочные материалы, а также аутентичное остекление — скрыто или уже вышвырнуто на помойку. Ряд менее масштабных зданий — снесены.
И все эти акты вандализма происходят именно тогда, когда советский модернизм начинают всё больше ценить и изучать — как внутри России, так и за рубежом, в том числе в Китае. Китайские энтузиасты вполне различают модернистские диалекты СССР и особенно интересуются географически соседствующими с их Родиной. Вот только теперь у всех энтузиастов трудности с изучением предмета на натуре.
Сейчас, осенью 2018 года, с пометкой «Ввиду отсутствия экономической целесообразности по его ремонту», власти Владивостока уничтожили мозаичный фонтан-бассейн судомоделистов, выложенный смальтой, авторства Веналия Санникова. Фонтан-бассейн был неотъемлемой частью ансамбля Дворца пионеров, спроектированного советским испанцем Антонио Михе, получившим за эту работу Государственную премию.
Уничтожено исключительное культурное наследие, сравнимое с Адлерским детским городком Церетели или мозаичными скамьями итальянской Равенны. Во Владивостоке просто больше нет ничего подобного. Однако, скоро, вероятно, возьмутся и за фасад дворца. Тогда могут пострадать и рельефы из нержавеющей стали авторства Павла Федотова.
Вот что пишет руководство учреждения в оправдание своего вандализма. Особое внимание — на незнание руководителем учреждения автора уничтоженного объекта. Михе — автор здания, но не фонтана:
«В том виде, в котором его спроектировал Антонио Михе, он опасен для детей, потому что дети легко падают сейчас, когда он не заполнен водой, очень часто происходят падения, и прокуратурой нам предписано устранить» — Оксана Соловьева, директор МБОУ ДО «Владивостокский городской Дворец детского творчества».
Сейчас, кроме двух колоссов-мостов, именно аутентичная советская архитектура является чуть ли не единственным существенным поводом посетить Владивосток — приехав, прилетев или придя к нему на круизном лайнере. Однако, профессиональный уровень местной власти не позволяет ей понять этих простых и вполне экономически целесообразных постиндустриальных истин. Как не позволяет и строить какого бы то ни было долгосрочного планирования. Все актуальные события с городом приходят с федеральной подачи, принося невероятные подарки в виде развития острова Русский и мостов. В свою очередь, местные чиновники до сих пор не поняли, как использовать инфраструктурный прорыв во благо.
Чего уж говорить о реставрации подлинного культурного наследия, его исследовании и пропаганде, или хотя бы изучении и применении положительного опыта отношения к модернистскому наследию в соседней Сибири, федеральном центре и отдельных бывших республиках СССР. Ведь судомодельный бассейн «Звёздочка» московского Дворца пионеров и его монументальное оформление — отреставрированы и работают по назначению.