Последняя четверть XIX века обернулась масштабным экономическим кризисом в ядре европейского капитализма — Великобритании. В историю он войдёт как Долгая депрессия 1873—1896 годов, которая спровоцирует отток капиталов из Старого Света в Новый Свет. Лондон спешно вкладывается в железные дороги на территории США, где после Гражданской войны (1861—1865 гг.) начинается строительный бум. Британская империя трещит по швам, провоцируя выступления среди рабочего класса и национально-освободительные движения. 1 января 1874 года королева Виктория упраздняет Ост-Индскую компанию, это государство в государстве, а уже 1 мая 1876 года вводит прямое управление над «жемчужиной» империи. Отныне она не просто британская королева, а императрица Индии. Хлопот становится больше. Колониальные владения требуют контроля над коммуникационными узлами. Лондону мало управлять Суэцким каналом, акции которого обошлись английскому дому Ротшильдов в 4 млн фунтов. Нужен мыс Доброй Надежды, который с севера окружили голландские поселенцы — буры. Как заполучить юг Африки? На горизонте опять маячит война. У Англии и Голландии особые исторические счёты: в XVII и XVIII веках эти торговые нации четыре раза скрестили шпаги.

Ильшат Мухаметьянов ИА REGNUM
Англо-бурская война
Британские и австралийские солдаты

В итоге победа оказалась на стороне Лондона. В 1795 году Британия захватывает у голландцев их африканскую «жемчужину», Капскую колонию, где вскоре построит собственные языковые школы и введёт имперскую налоговую систему. Правда, главный удар по конкурентам Лондон нанесёт в 1834 году, отменив рабство для чернокожего населения, что разорит фермерские владения буров, провоцируя их миграцию за реку Вааль. Англичане наступают. В 1843 году они присоединяют к своим владениям Бурскую Республику Наталия. В 1854 и 1856 годах голландцы отвечают созданием Оранжевого Свободного Государства (Оранжевая Республика) и Южно-Африканской Республики (Трансвааль), которые будут признаны Британией. Оба государства просуществуют до 31 мая 1902 года, когда Англо-бурская/Голландская война завершится победой Лондона. В 1910 году Британская империя объединит всё три республики в Южно-Африканский Союз.

Если бы Трансвааль был рыбой… Русская карикатура из газеты «Новое время», 1899

История берёт своё начало в 1886 году, когда на хребте Витватерсранд были открыты крупнейшие месторождения золота, что провоцирует миграцию в Трансвааль «ойтландеров». Так называли английских (и американских) шахтёров, которые прибывали в регион для скорого обогащения. Буквально за десять лет их численность выросла до 60 тыс. против 30 тыс. трансваальцев. А к началу войны в 1899 году поселения ойтландеров увеличатся до 180 тыс. человек. Если сначала они просто зарабатывают деньги, то теперь — требуют избирательные права.

Вот как описывает проблему английский писатель Артур Конан Дойл: «В момент принятия Преторийской конвенции (1881 год) избирательное право предоставлялось после года проживания в стране. В 1882 году ценз пребывания повысили до пяти лет — разумный срок, принятый и в Великобритании, и в Соединенных Штатах. Если бы он таким и остался, можно не сомневаться, что никогда не возникли бы ни ойтландерский вопрос, ни большая бурская война. Притеснения были бы ликвидированы изнутри, без внешнего вмешательства. В 1890 году наплыв иммигрантов встревожил буров, и избирательное право стали предоставлять прожившим в стране уже четырнадцать лет. Ойтландеры, число которых быстро увеличивалось и которые страдали от уже перечисленных притеснений, поняли, что при таком количестве несправедливостей бессмысленно рассчитывать на ликвидацию их seriatim, и только, получив, рычаг избирательного права, они могут надеяться сбросить угнетающую их тяжесть».

Буры во время войны

На самом деле великий писатель лукавил, поскольку проблема избирательных прав для английских шахтёров являлась «ширмой», которая прикрывала истинные цели империализма. Через создание британских поселений власти Капской колонии пытались сменить власть в Трансваале, где с 1880 года правил президент Пауль Крюгер. Задача-максимум — строительство трансконтинентальной железной дороги от Каира до Кейптауна, которая ставила своей целью объединение колониальных владений Лондона в Африке и контроль над ресурсами континента. Впервые о проекте напишет Daily Telegraph ещё в 1874 году, опубликовав статью публициста Эдвина Арнольда.

Идея обретёт реальные очертания лишь в начале 1890-х годов, когда её продвижением займётся премьер-министр Капской колонии Сесиль Родс, основавший в 1888 году горнодобывающую компанию De Beers, которая преуспевает и по сей день. По словам Родса, «красная линия» от Каира до Кейптауна «объединит ресурсы империи, облегчит управление территориями и позволит армии оперативно перебрасывать военную силу в горячие точки, благоприятствуя тем самым развитию торговли». Недаром он любил повторять, что «рельсы стоят дешевле пуль, а достигают дальше». Будучи последователем государственного секретаря по делам колоний Джозефа Чемберлена, Родс поддерживал идею о господстве «белой расы». Тогда она была чрезвычайно модной.

«Я утверждаю, что мы, англичане, — лучшая нация в мире, и чем большую часть мира мы заселим, тем лучше будет для человечества», — заявлял Родс.

Бурские женщины и дети в британском концлагере

Впрочем, англичане в своих захватнических планах были не одиноки. Им противостояли немцы, французы, бельгийцы и даже португальцы. Париж, например, стремился построить железную дорогу из Сенегала в Эфиопию, соединив таким образом западный берег Африки с восточным. Но в 1898 году французы уступили англичанам позиции в районе Верхнего Нила (Фашодский кризис). Разочарование ждало и Португалию, которая в 1890 году пыталась соединить Анголу и Мозамбик железными дорогами, но в конечном итоге прислушалась к британскому ультиматуму.

Чтобы развалить проект «Каир — Кейптаун» Германия и Франция активно поставляли оружие бурам, о чем подробно пишет историк Игорь Дроговоз в книге «Англо-бурская война 1899−1902 гг.». Предоставим ему слово: «Понимая неизбежность войны с Англией, правительство президента Крюгера постоянно увеличивало государственные расходы на вооружение. Так, в 1897 году военные расходы составили гигантскую для бюджета Трансвааля сумму — 1 793 279 фунтов стерлингов при общих доходах государства в 4 480 217 фунтов. Еще раньше, в 1894 году, германской фирме «Крупп» и французской «Шнейдер» были заказаны магазинные винтовки, более 20 тысяч которых накануне войны были доставлены в Трансвааль через Мозамбик. К началу войны на вооружении армии буров имелось около 40 000 винтовок Маузера образца 1893−95 годов, без штыков, немецкого производства. По мнению многих военных специалистов того времени, они значительно превосходили по своим баллистическим качествам английские ружья Ли-Метфорда, состоявшие на вооружении британских войск».

О хронологии войны и её последствиях написано множество сочинений, пересказывать которые не имеет смысла. Другое дело — истинная причина войны, которую обнародовал Сесиль Родс в беседе с журналистом Стэдом от 1895 года (цит. по В. И. Ленин. «Империализм как высшая стадия капитализма»): «Я был вчера в лондонском Ист-Энде (рабочий квартал) и посетил одно собрание безработных. Когда я послушал там дикие речи, которые были сплошным криком: хлеба, хлеба!, я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма… Моя заветная идея есть решение социального вопроса, именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединённого Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и в рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами».

То есть Англо-бурская война выпускала «пар», канализировала недовольство британского рабочего класса своим материальным положением во внешний конфликт, который позволил правящей финансовой аристократии сохранить господство.

Речь идёт о классовой войне, которая с помощью таких деятелей, как Родс, Чемберлен и Альфред Милнер, превратилась в войну межэтническую. Её проявлением служит система концентрационных лагерей, изобретённая британцами в ходе конфликта, чтобы содержать в них женщин и детей, психологически подавлять партизанское движение буров. Что касается мужчин, то их отправляли в Индию и другие отдалённые колонии. По самым скромным подсчетам, которые приводит Дроговоз, от голода и болезней погибло более 26 тыс. человек. Всего в лагеря, которые располагались в Барбертоне, Хейделбурге, Йоганнесбурге, Клерксдорпе, Мидделбурге, Почефстроме, Стандертоне, Ференигипге, Фолксрюсе, Мафекинге, Айрине и других местах, загнали более 200 тыс. человек.

«В течение только одного года — с января 1901 по январь 1902 года — в концлагерях от голода и болезней умерли 2484 взрослых и 14 284 ребенка. Только в лагере Мафекинг осенью 1901 года погибло около 500 человек, в апреле того же года в Йоганнесбургском лагере умерло почти 70% находившихся там детей в возрасте до восьми лет. Англичане не постеснялись даже опубликовать официальное извещение о смерти сына бурского комманданта Д. Герцога, гласившее: «В Порт-Элизабет умер военнопленный Д. Герцог в возрасте восьми лет», — пишет Дроговоз.

Бурские стрелки в битве за Мафекинг в 1899 году

Получается, что империализм изобрёл не только технологию массового производства, которая нашла своё применение в конвейерной системе Форда — Тейлора, но и технологию массовых убийств. На рубеже XIX—XX веков товаризация охватила все области человеческих отношений, в том числе и войну. Кстати, Лондон до 1900 года использовал в боевых действиях разрывные пули дум-дум, которые были запрещены Санкт-Петербургской конвенцией 1868 года и Гаагской декларацией 1899 года. Символом новой империалистической идеологии явился и станковый пулемёт Максим, производство которого в Великобритании финансировал барон Натаниэль Ротшильд. Сэр Хайрем Максим был удачливым изобретателем и бизнесменом, чего нельзя сказать про тех людей, которые пали на поле боя в гражданских и мировых войнах.