"Чечня спасла Россию": Интервью президента Чечни Рамзана Кадырова

ИА REGNUM: Г-н президент, каковы главные факторы стабильности на Северном Кавказе? Из чего должно исходить наше государство, чтобы на Кавказе была стабильность?

Сегодня проводимая на Кавказе политика, и даже в целом по России, свидетельствует о том, что мы идем на спад. Патриотизм у нас уходит на десятый план. Если спросить меня, то я бы ввел в России духовно-нравственное воспитание. Если у человека нет патриотизма, где бы он ни работал - в милиции, правительстве, администрации - если он не будет любить свой народ, религию, свою Родину, он никогда не будет правильно служить. Он будет служить так, как подсказывает кошелек. Я вижу спад - проституция, наркомания, женщины становятся мужчинами, мужчины - женщинами. Это для России большая беда. Сильному государству нужны сильные воины. Дай врачу новейшее в мире оборудование, но если он не умеет с ним обращаться, то толку не будет. Если у нас будет новейшее в мире оружие, но слабые люди, то это оружие нам не поможет.

Сегодня против России настраиваются народы, прожившие с ней большую совместную историю. У нас были братские отношения с Украиной, Грузией, Азербайджаном. Но мы и сегодня можем общаться на одном языке, понимать друг друга. У Америки вообще нет своей культуры, она далеко. И сейчас надо сделать акцент на духовно-культурном единении. Без культуры и религии человек перестает быть самим собой.

ИА REGNUM: То есть ничего специфически кавказского в этом нет?

Абсолютно! Надо считаться с людьми и доводить до них ценности. Сегодня я стараюсь не дать террористам повода выступать с критикой в мой адрес. Они не могут сказать, что я нарушаю устои. У нас нет публичных домов и казино. Они не могут сказать, что у нас закрывают мечети. Я делаю все, как и следует делать мусульманину. Мы сами осуждаем неприемлемые явления. И поэтому у них ничего не получится. В других регионах картина иная.

Поэтому, патриотизм, любовь к Родине и народу - это самое главное. Необходимо ввести государственную программу духовно-нравственного воспитания. А сейчас все наоборот. Сердце России - Москва. Там должно было быть все лучшее, что есть у России. А на самом деле, мы - русский, калмык, чеченец и другие - отправляем туда сильного воспитанного человека, чтобы он получил образование, а там проходной двор. Они получают все, кроме образования. В итоге мы теряем и специалиста и человека. Это беда России...

ИА REGNUM: Впереди войны...

Очень много... Чем сильнее мы становимся, тем больше у нас конкурентов и противников. Но мы всем покажем нашу силу.

ИА REGNUM: Какие на Кавказе вы видите главные источники военно-террористической угрозы?

Главное состоит в том, что мы отсюда вычистили все эти источники. Они поняли, что народ Чеченской Республики определился конкретно, и им здесь не место. С другой стороны, ни одно государство, в том числе Иордания, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Палестина, тот же Иран - открыто говорят о том, что не поддерживают террористическую деятельность. А вот Грузия, которая подчиняется США, ее следует остерегаться. Там могут создаваться группы, на нашем приграничье, которые могут создавать проблемы. Если не поменяется руководство Грузии, то их авторитету в регионе будет нанесен очень серьезный ущерб. С таким президентом жизни там не будет. Ну что это за руководитель, который втягивает свою страну в войну. Ведь он сам не понимает, что такое война! Главнокомандующий, который не знает, что если ты услышал звук самолета, то бежать уже бесполезно.

ИА REGNUM: Известна роль, которую Чечня играет в реализации внешней политики России. Это и Ливан, и арабский Восток. Есть какие-то новые направления, по которым Чечня может внести свой вклад во внешнюю политику России?

Мы работаем с арабскими странами, с Организацией исламской конференции (ОИК). В их представлении Чечня всегда была проблемным регионом, и они обвиняли Россию в том, что якобы в Чечне воюют против мусульман и ислама. А сегодня, наоборот, Чечня стала сердцем российского ислама. У нас открылась большая мечеть, действует исламский всероссийский институт. Мы открыли им глаза. После строительства мечети исламские государства иначе взглянули на Россию. К нам начали приезжать. Недавно побывал глава Палестины. Будут и другие высокие гости.

ИА REGNUM: Ощущает ли Чечня последствия экономического кризиса? В частности, отразится ли он на темпах инвестиций в республику?

Определенное воздействие экономического кризиса ощущается в Чечне и в регионе в целом. Стоит учитывать, что ряд программ зависит от финансирования федерального центра. Вместе с тем, хочу подчеркнуть, что на данном этапе ни одна программа не остановилась. Что касается инвестиций в экономику республики, могу заверить, что никаких проблем с этим нет. Я неоднократно встречался с Владимиром Владимировичем Путиным, и он поручил министру финансов Кудрину, чтобы все ведущие банки России - это 11-12 банков - инвестировали в конкретные проекты у нас в республике. До февраля они должны проработать определенные вопросы, связанные, в том числе, с открытием филиалов у нас. В ближайшем будущем, в конце февраля, нас посетит представитель Евразийского банка, параллельно идут переговоры и с другими кредитными учреждениями, и ряд мощных инвестиционных проектов мы обязательно реализуем. Есть договоренности с Объединенными Арабскими Эмиратами, Иорданией, Казахстаном, и в этих странах есть инвесторы, которые рассматривают возможность разворачивания бизнеса в Чеченской Республике.

Многие ожидали, что мы будем поднимать вопросы о противодействии кризису, однако мы, в первую очередь, предложили партнерам участвовать в развитии сельскохозяйственной отрасли. Уже достигнут ряд договоренностей о поддержке инвесторов в реабилитации госхозов, развитии проектов в области животноводства, переработки мяса, рыбной отрасли. Все знают, что у нас богатые традиции. В свое время 70-75% населения было занято в сельском хозяйстве. В военный период хозяйства были растасканы, и мы сегодня ведем планомерную работу по их восстановлению. Планируется создание оперативного штаба по восстановлению сельскохозяйственного потенциала, и в который войдут все министры, все главы местных администраций, предприниматели, люди, которым дорога судьба нашего народа.

Кризис имел объективные предпосылки. Надутая, как пузырь, экономика, при которой народ бедствовал, а небольшая группа людей наживалась, была обречена. Пришло время опуститься на землю и поработать на ней. Мы можем делать все, выращивать любые культуры, заготавливать шерсть - необходимо наладить производство всего того, что мы импортировали. Создавать рабочие места и замещать импорт.

ИА REGNUM: Большая безработица в Чечне?

Порядка 50%. Но это формальная безработица. Люди не могут жить без работы, каждый чем-то занимается, зарабатывает средства для существования своей семьи. Вот в прошлом году в Чечне было зарегистрировано 37 тысяч новых автомобилей, то есть 37 тысяч семей купили и зарегистрировали в республике новые автомобили. Люди строят такие дома, которые европейцы называют замками. То есть люди уверены в своем завтрашнем дне. Я считаю, что в случае сохранения взятых темпов, через лет пять у нас будет качественно новая ситуация.

ИА REGNUM: Каковы самые крупные инвестиционные проекты, которые будут создавать новые рабочие места?

Самый крупный проект - это Аргунская ГЭС, планируем нефтеперабатывающий и газоперерабатывающий заводы. Но основной акцент будем делать на сельском хозяйстве, животноводстве и рыбной отрасли. Изучаем потенциал туристической отрасли, в частности, возможность строительства горнолыжного курорта. Есть инвесторы.

ИА REGNUM: Рынок жилья есть в Грозном?

Конечно, рынок жилья есть. Мы не чувствуем резких колебаний на этом рынке. Строятся сотни тысяч квадратных метров. В Гудермесе темпы застройки увеличены. В центре Грозного невозможно купить двух- или трехкомнатную квартиру - спрос велик и цены немалые. Если в 2004 году такая квартира стоила 5 тысяч долларов, сейчас ее стоимость превышает сотню тысяч долларов. Мы начинаем расширять границы города.

ИА REGNUM: Сегодня из Карачаево-Черкесии в Абхазию строится дорога. Учитывая, что дорога проложена и к внешней границе Дагестана, Чечня могла бы замкнуть ее, создав, таким образом, коммуникацию вдоль всей российско-грузинской границы? Как вы думаете, такой проект имеет право на существование, учитывая продолжительную смуту в Грузии, а также необходимость создания рабочих мест в регионе?

Вы правильно ставите вопрос. Такой подход уместен. У нас уже есть сквозная дорога в Грузию, но, учитывая процессы в этой стране, которые приобрели долгосрочный характер, дорога вдоль границ Грузии также необходима.

Вопрос об определении и закреплении административной границы с Ингушетией. В каком он состоянии, какие там проблемы? У нас до сих пор остаются спорные села. После того, как я стал президентом Чечни и гарантом Конституции, я пытался найти документ, на основании которого Ингушетии были переданы села. Однако никаких документов по этому поводу нет. Аушев и Дудаев договорились, проявили солидарность о передаче чеченских сел Ингушетии до тех пор, пока та не заберет Пригородный район у осетин. Дудаев это дело поддержал, но исключительно в рамках устных договоренностей.

ИА REGNUM: А что думает по этому поводу новый руководитель Ингушетии?

Он изучает ситуацию. Создана комиссия, и мы обсуждаем вопрос. У них есть свои доводы, у нас свои.

ИА REGNUM: Как вы оцениваете эффективность действий нового президента Ингушетии?

Я не хочу давать характеристик. Отмечу только, что вне зависимости от персоналий, если не будет поддержки со стороны федерального центра, если не будет финансирования, мер по обеспечению безопасности, если не будут решены определенные вопросы, касающиеся самого народа, то там трудно будет навести порядок.

ИА REGNUM: Кажется, что новый глава Ингушетии пошел по вашему пути - стал встречаться с оппозицией...

Я встречался с оппозицией не для того, чтобы вести диалог на равных условиях. Я выдвигал им следующее предложение - есть закон, и выборочно облегчать его для кого-то мы не собираемся. Есть Конституция Российской Федерации, есть Конституция Чеченской Республики, кто хочет жить по этим законам, то нет проблем, в противном случае есть камера и компетентные органы. Я вообще не вполне приемлю слово оппозиция - кто хочет служить народу, то для него открыты двери. Став президентом Чечни, я собрал всех чеченцев, в том числе проживающих за пределами России и сделал им предложение - ребята, приезжайте домой, берите любой блок министерства, любой район, любой город, назначайте любого руководителя, но дайте мне стратегию развития. Главное, чтобы от вас была польза. Но приезжать просто так и качать здесь свои права я не позволю, поскольку являюсь гарантом Конституции и должен обеспечивать общественную безопасность и строить экономику. Пока я устраиваю народ, то буду работать, если я неправильно служу, то тогда, пожалуйста, делайте выводы.

И новый глава Ингушетии Юнусбек Евкуров старается найти общий язык с народом, я думаю, у него это получится. И Мурат Магомедович (Зязиков - ред.) работал много, но без поддержки. Брошенный один на поле боя без боеприпасов, он ничего не смог сделать.

На самом деле, получается, что благодаря системе "разделяй и властвуй" мы сами создаем оппозицию вокруг руководителя региона. Вот, к примеру, мои функции. Меня утвердил президент, но вместе с тем он назначает руководителей целого ряда структур по Чеченской Республике. У нас с ними одинаковый статус. Единственное, что отличает меня, это то, что я являюсь гарантом Конституции. Но как я могу требовать от них работы, если у меня на это нет полномочий. Если бы я не был Рамазаном Кадыровым, то никто бы здесь не навел порядок. Я внутренне знаю эту систему - у меня есть авторитет, который оставил мне мой отец, и каждый здесь знает, что если он не будет служить народу, то он не будет здесь жить. Мой характер позволяет хоть чего-то достичь.

ИА REGNUM: По переписи 1989-го года в Чечено-Ингушской республике количество чеченцев составляло 1,2 миллиона. Когда началась война в 1990-ые годы порядка 800 тысяч чеченцев нашли убежище вне Чечни - в самой России, в первую очередь. Это одно из доказательств того, что это был не этнический конфликт, а акт гражданской войны. Сейчас сотни тысяч чеченцев живут в других регионах России. Существуют ли проблемы в реализации их культурных, языковых, национальных прав?

Для того, кто хочет сохранить свои культурные ценности, таких проблем нет. У нас создан комитет по делам молодежи, который совместно с министерством культуры проводит различные мероприятия в Москве, в Санкт-Петербурге, в Ростове, Краснодаре и других крупных городах.

Другое дело, что у нас есть проблема такого свойства в Европе. Там есть люди, которые покинули республику в свое время, а сейчас не могут возвратиться. Там случаются вопиющие случаи, родителей чеченской семьи упрекают в том, что их дочь не посещает дискотеку. Между тем, у нас не принято посещать такие заведения. Они считают, что таким образом родители ограничивают права детей, ущемляют их. Детей заставляют писать заявления в полицию на своих родителей - у нас такие вещи совершенно неприемлемы. Вчера я встречался с делегатами чеченской общины из Европы, обсуждал эти вопросы. Люди живут в очень плохих условиях, митингуют в Австрии и Бельгии, но не могут возвратиться домой. Таких десятки тысяч.

ИА REGNUM: Сталкиваются ли чеченцы с предубеждениями, доставшимися в наследство после войны?

Нет, наоборот. Мы себя чувствуем в России как граждане России. Мы защитили Россию. Чечня приняла на себя удар международного терроризма. Террористическая сеть выступила против суверенитета России, они выбрали наш регион как арену борьбы против России. Более того, некоторые тогдашние руководители России приняли участие в этом замысле. Березовский и другие, они приезжали сюда, вооружали и финансировали, Грачев оставил целые склады оружия, Ельцин дал суверенитет - это была придуманная программа. За всем этим стояли определенные круги, которые хотели развалить Российскую Федерацию. Для чего нужна была в Чечне война? Для чего нужно было вооружать до зубов население, давать суверенитет, а потом его забрать? Результат - сотни тысяч погибших, разрушения, миллиарды долларов потерь. Кому это надо было? Государству? Думаю, наоборот, это делалось против государства. Здесь работали подготовленные спецслужбами люди. Почему сразу после Чечни - Южная Осетия? Это была эшелонированная операция, которую остановил Путин.

И с приходом к руководству Россией Путина Владимира Владимировича, нам, чеченцам, было оказано доверие, и мы это доверие оправдали. Мы спасли Россию. Наш народ не виноват. Наоборот, граждане Российской Федерации должны быть благодарны чеченскому народу за то, что он принял на себя основной удар. Именно милиция Чеченской Республики, которая потеряла тысячи погибших, федеральная армия - солдаты, офицеры - объединились и позволили объединиться народу России. Так что, если после первой кампании предубеждение к чеченцам было, то сегодня у нас есть высокий авторитет, чеченец является полноценным гражданином Российской Федерации. Это выбор нашего народа.

ИА REGNUM: Гибель Маркелова морально уравновесила все, что происходит вокруг Буданова. Но одновременно это убийство обнаружило проблему существования в России националистического подполья. У вас есть огромный, трагический опыт в Чечне. Как быть с этим подпольем? Какие выводы должна сделать федеральная власть из убийства Маркелова?

Убийство Маркелова это не первый случай. Я думаю, что есть структуры, которые специально занимаются разладом общества. Я так считаю. Маркелова могли убить и провокаторы, и националисты, и сторонники Буданова. Буданов - шизофреник и убийца. Факт состоит в том, что националистов не должно быть в России, являющейся многонациональным государством. Если бы я был руководителем государства, я бы провел закон в Госдуме, который приравнял бы националистов к террористам. Мы направляем на учебу наших ребят, а их просто убивают и выбрасывают. Это нелюди, они хуже террористов. У террористов хоть есть идеология, некая цель. А эти что хотят? Чтобы все уехали? А кто тогда останется? С ними надо усиленно и жестко бороться. А Буданов - признанный враг чеченского народа. Он оскорбил наш народ. Каждый мужчина, женщина и ребенок считает, что пока Буданов существует, позор не снят с нас. Он оскорбил честь русских офицеров. Как можно его защищать? Какой судья мог его выпустить на свободу? За ним десятки человеческих жизней. Я думаю, федеральный центр примет правильное решение - его пожизненное место в тюрьме. Да и этого ему мало. Но пожизненный срок хоть немного облегчит наши страдания. Мы не терпим оскорбление. Если решение не будет принято, то последствия будут плохими. Я буду добиваться, писать, стучать в двери, чтобы он получил по заслугам. И наша армия, наша сильная армия сильного государства, также должна сбросить этот позор с себя.