On ne lâchera pas! Клич и кредо желтых жилетов

On ne lâchera pas! Переводится как «мы не бросим (это дело)», это клич и кредо желтых жилетов, они кричали его на всем протяжении манифестации, приплясывали и танцевали.

Мы собирались (я и ребята WarGonzo) попасть в Париж на 1 мая, генеральное совместное выступление желтых жилетов и синдикатов (французских профсоюзов).

Но не получилось. В Москве консулат был перегружен работой.

И визы нам выдали только 3 мая. На 4 мая мы тоже не успевали купить билеты.

И вот 10 мая мы встретились с французскими товарищами, договорились о деталях того, как будет, закупили там закапыватели для глаз в случае, если понадобится для слезоточивого газа.

В субботу 11-го с утра погода была как в ноябре, хороший хозяин собаку не выпустит, жуткий потоп, купили зонты.

К 11:30 подошел Тьерри М. Высокий, в кепке, с лицом исхудавшего рабочего, и мы пошли к желтым жилетам.

По парижским кривым улочкам, известным только аборигену Тьерри, мимо Пантеона к университетскому комплексу Joissie. Там у одноименного метро собирались жилеты.

Пришли за час до назначенного времени, но на месте были уже многие сотни жилетов, дальше подошли тысячи.

С первого взгляда они мне напомнили анпиловскую простецкую толпу, жилет каждого был расписан от руки шариковыми ручками — по тематике, которая волновала владельца жилета.

В центре у входа в метро стоял главный желтый жилет этой манифестации Lellouche Faouzi. Познакомились, поговорили, обменялись случаями из нашей жизни, почувствовали близость.

Он объяснил, что эта манифестация (всего в этот день в Париже прошло множество манифестаций) посвящена произволу властей в области образования, и поэтому она начинается на Place Joissie, где университетские унылые здания-коробки, и затем маршрут следует вблизи других университетских зданий.

Между тем народ, следуя, как нам объяснил Тьерри, за полицейскими провокаторами в желтых жилетах, ломанулся в запрещенную полицией сторону, где немедленно возникли смешанные войска CRS с полицией и преградили дорогу и надели каски.

То есть ситуация создалась угрожающая. Главный желтый жилет пошел их останавливать. Народ послушался и стали возвращаться обратно. Еще через полчаса все пошли от метро Joissie по направлению к Place d’Italy.

Тем временем начался ливень с градом, зонты пригодились. Впереди нас двигался карликовый автомобильчик, откуда раздавались ритмы, люди стали приплясывать, потом все дружно запели Марсельезу и зааплодировали сами себе.

Дождь и град продолжались, жилеты и не-жилеты танцевали и постоянно пели, и это отличает их манифестации от не поющих русских. Старинная бретонская песня звучала среди прочих, переделанная на слова жилетов, за машиной танцевали рыжая девочка и негритянка. Над толпой неподалеку развевался цыганский флаг — цветное колесо.

В колонне рядом с нами несли лозунги, например такие: «Требуем права на референдумы по инициативам граждан!». Еще один лозунг мы видели, где требовали каждому забытому городку и району достойную систему образования.

По дороге Тьерри М. познакомил меня с адвокатом желтых жилетов — крупным седым человеком в кепке-жириновке. Пожали друг другу руки и адвокат поблагодарил меня за что-то.

У въезда на перпендикулярные улицы дорогу преграждали полицейские автомобили и мотоциклы плюс ряды полицейских. Впрочем, каски у большей части из них были пристегнуты к поясным ремням. Видимо, полиции был отдан приказ после 1 мая не избивать жестоко граждан у всех на виду. У некоторых правоохранителей нами были замечены камеры — нет сомнений в том, что снимали протестующих.

Дождь кончился, когда мы вышли на Place d’Italy, по площади ударили лучи солнца, стало веселее. Затем манифестация пошла по Rue Tolbiac. На густонаселенной улице люди высовывались из окон, вывешивали из них жилеты или желтые тряпки, приветствовали манифестантов.

Только у самого конца маршрута у библиотеки Миттерана мы увидели одетых как хоккеисты (оправленные в резину) довольно зловещих и низкорослых полицейских с белыми литерами A1 на спине.

Выйти из манифестации оказалось нелегко. Нас много раз то останавливали, то разрешали идти дальше. Мы видели людей, которых обыскивали на выходе.

Тьерри М. оказался прав — насилия в этот день мы не видели, а сколько всего народу вышло в Париже и тем более во Франции — я не знаю, поскольку оторван от компьютера.