Протесты в России – социальная инфантильность?

Затянувшаяся волна протестов в июне — сентябре 2019 года, а также протестная активность после 2010 года в целом заставляет задуматься не столько о значимости выступлений граждан Российской Федерации, сколько вообще о понимании противоположенными сторонами своего места в мире и, более того, адекватности выстроенной ими картины мира.

Читайте также: Активист пытался убить себя перед зданием госсовета Удмуртии

Даже если бегло взглянуть на историю России, можно отметить специфику российской оппозиции: она рождается внутри существующей власти, действует и побеждает во властных коридорах, а уже затем являет себя миру. Очевидно, что правление Павла I и Хрущёва, мягко говоря, разнятся друг от друга, однако их «снятие» с государственных постов осуществлялось руками людей, входящих в управленческий аппарат государства. И если не вспоминать злосчастную табакерку как инструмент насильственного отречения императора, концептуально отстранение от руководства страной не отличается ни в том, ни в другом случае.

Конечно, существуют и исключения. Прежде всего, это большевики, которые пришли, казалось, из ниоткуда и развернули ожидания буржуазной революции совершенно в иную сторону. Но иной сценарий, срабатывающий эпизодически на протяжении многих веков, лишь подтверждает правило. И в подобных условиях многие рядовые протестующие и их лидеры чем-то напоминают табакерку — тяжёлый предмет, использованный не по назначению.

Если же мы посмотрим на новую Россию, то, подозреваю, нам не удастся увидеть сколько-нибудь внятной партии, общества или класса, готового радикально перестроить или заменить существующий государственный порядок если не на более справедливый, то хотя бы на более функциональный. Это не кажется удивительным, стремление к идеальному состоянию общества давно не является прерогативой. Власть в глазах большинства россиян далеко не сакральна, однако недовольство ею не формирует революционные колонны, подпольные партии и революционные ячейки. Всё не так плохо. Вспомним, когда писатель-революционер Эдуард Лимонов организовал Национал-большевистскую партию, он смог лишь обозначить революционную борьбу, не найдя широкой поддержки, был назван радикалом со всеми вытекающими в виде приговора суда последствиями и продолжил выдавать отличные тексты после освобождения. А новый революционный soft-террор лишь пощекотал нервы местным чиновникам и новым буржуа, но не более того.

Читайте также: Стоит ли бороться с массовыми беспорядками?

Тем не менее, с одной стороны, у россиян существуют достаточные претензии к власти, с другой стороны, конфликты внутри правящей элиты всегда дают возможность эксплуатировать народное недовольство без разъяснения причин и определения целей. Конечно, если кто-то считает, что он борется против «кровавого режима», это его личное дело, но в таком случае так и подмывает задать вопрос о знаниях среднестатистическим протестующим реалий действительно тиранического государства. Что известно ему о борьбе против кровавых режимов начиная от гражданской войны в Испании 1936−1939 годов и заканчивая сопротивлением правлению Дювалье, «папаши Дока» на Гаити?

Очевидно, большинство оппозиционеров не задумываются о таких вещах. Не задумываются они и о целях некоторых лидеров протестных настроений, этаких псевдореволюционеров, чья деятельность имеет конкретную направленность в отношении тех или иных лиц, но не системных проблем и уж, упаси господи, существующего строя. И далее, к сожалению, добавлю субъективную составляющую. Во многом в протестной активности участвует несчастное поколение 1990-х годов: недолюбленное, недокормленное, недообразованное. К счастью, это не исчерпывающий портрет поколения, но многие из подобных типажей как раз и пытаются найти себя в чужой сваре, не имеющей никакого отношения к проблемам страны. Даже один из общих лозунгов: «Кто угодно, но не они!» уже наталкивает на мысль, что подростковое, инфантильное сознание довлеет над рациональным выбором и гражданской позицией. Подыгрывание же граждан старших поколений от «они же дети» до «ах, какая смелость» заставляет усомниться в здравомыслии уже более взрослых сочувствующих. Перенос детства на десятилетие вперёд, демонстрация смелости перед мифической жестокостью существующего порядка. Да, так и вспоминается известный персонаж американской масскультуры, Джокер: «Знаешь, откуда эти шрамы?»

Читайте также: Обманутые дольщики Хабаровска готовят митинг

А что же страна, наша Родина? Государство существует во вполне понятной парадигме. Я бы назвал это олигархической республикой. И все наши социальные отношения, общественные связи, культурные события, как и многое другое, мирно покоятся на Левиафане — приватизированной собственности когда-то существовавшего государства рабочих и крестьян. Эта собственность существует и в виде государственных корпораций, управленцы которых имеют совсем не государственные (бюджетные) зарплаты, живёт в качестве иных хозяйствующих субъектов, 82% которых составляют личное богатство десяти процентов чрезвычайно одарённых и работоспособных людей. Странно, но в своё время Карл Маркс эту часть населения почему-то грубо назвал «соперничающими кликами и авантюристами из правящих классов». И естественно, в этих условиях мнения и голоса избирателей часто направлены на выбор без выбора, а задачи некоторых сегментов протестной активности становятся кривеньким отражением устремлений политико-экономических группировок. Но даже при таком раскладе не всё зависит от пожеланий «социально ответственных бизнесменов».

Ни в одном из существующих государств (не говорим о фактических failed states), где хоть как-то существует формальный или неформальный общественный договор, не может игнорироваться гражданская позиция населения. Верхушка может манипулировать народным мнением, направлять в ложное русло, создавать внутренние конфликты в протестном движении, но не может полностью исключить народ из диалога. И в этом отношении мирные протесты становятся той самой формой общения правящей верхушки, какая бы она ни была, и народных масс. Без насилия проверяется договороспособность государственных деятелей и людей. Такая протестная активность — это не угроза, не проблема для страны. Проблемы на государственном уровне начинаются тогда, когда власть последовательно не слышит голос человека, вот тогда начинают расти баррикады.

Читайте также: Жители Камчатки требуют отставки губернатора Илюхина

Что же мы наблюдаем сегодня? Существующая власть в Российской Федерации, как бы мы к ней ни относились, способна к диалогу со своим народом. Не всегда вовремя, не всегда понятно, не всегда полностью, но способна. Но… Прежде всего отсутствует или плохо различим механизм обратной связи государственной бюрократии и недовольных россиян. Объективно ухудшается социально-экономическая ситуация для большинства рядовых граждан. Вместо того чтобы говорить о текущих проблемах, многие представители власти пытаются манипулировать проблемами иного порядка, самый очевидный пример — наличие внешней угрозы. И, наконец, последнее, призывая жителей нашей страны к тем или иным шагам, представители деловых и политических элит не демонстрируют единения с народом. Они живут в иной реальности.

Другая сторона, та самая несистемная оппозиция в лице своих активистов, иногда кажется корпусом шутов и скоморохов, то есть людей посредственных, неглубоких, но стремящихся к самопрезентации любой ценой, пусть даже за счёт осмеяния и потери чести. Возможно, такие лица неплохо смотрелись при Всешутейшем соборе Петра I, но у большинства разумных соотечественников такие персонажи вызывают неприязнь. Естественно, что и многие лозунги типа «я — не Россия», которые декларируются не только напрямую, но и прослеживаются в подтексте выступлений «борцов с режимом», не способствуют позитивной оценке таких протестов. Тем боле, что страна, привыкшая жить многие века с осознанием угрозы извне, не примет ориентацию на внешние центры силы претендентов на российский престол и региональные «престольчики». И конечно, несамостоятельность ряда протестных деятелей и движений, то есть зависимость от скрытых манипуляторов и кукловодов, читается даже неискушёнными в политических баталиях наблюдателями.

Читайте также: Митинги в Москве: Константин Котов приговорен к 4 годам лишения свободы

Таким образом, на 2019 год ситуацию можно охарактеризовать следующим образом (естественно, в общей перспективе). Происходит конфликт в государственных управленческих структурах, связанный с планируемым транзитом власти в 2024 году. На этом фоне для достижения тактических преимуществ группировками, обладающими властным и экономическим ресурсами, используется наиболее склонная к протестной активности часть населения, в большей степени молодёжь. В силу определённого устройства современной России — олигархическая республика, — организованные протесты не направлены на решение системных проблем и носят в лучшем случае тактическую направленность. Многие выступления граждан на этом фоне девальвируются (например, протесты в Новосибирске), а иногда просто отсутствуют в медийном пространстве. Можно сказать, что фокусировка на «московские» выступления затушёвывает и существующие проблемы, и будущие точки протестов.

Читайте также: Путин признал за молодежью право на протест

При этом системные проблемы, начиная от ЖКХ и заканчивая общими вопросами вроде усиливающегося неравенства, никуда не исчезают, а приобретают отложенный характер. Консервации способствует по-прежнему высокий уровень доверия действующему президенту России. Но на фоне описанного ландшафта растёт следующие поколение молодёжи, которое сформирует новое поколение оппозиции. Причём, говоря о них, я бы не употреблял термин «оппозиционеры», подрастают скорее «революционеры». Стоит объяснять, в чём отличия?! Вот те, кто сейчас ещё ходит в школу, через пять лет могут быть настроены иначе: сметать всё по-настоящему. И если существующая система продолжит воспроизводить себя следующие пять-семь лет без изменений, то нас ожидают потрясения несколько иного масштаба и интенсивности. Уместно предположить, что такое развитие событий инициирует разворот в следующий, «послепутинский» период к прямой власти олигархата и (или) установлению вполне «нормальной» диктатуры по типу Испании 1939 года или Чили 1973 года. Впрочем, нынешнее руководство страны может предотвратить негативный сценарий, обеспечив своим преемникам пространство для развития. Необходимо сохранить социальное государство не только как текст 7 статьи Конституции РФ, но прежде всего де-факто, и не для того чтобы избежать худшего, а просто исходя из здравого смысла. Иначе экономика и социальное устройство «нулевых» и даже 10-х годов XXI столетия будет выглядеть праздником жизни, а нынешние протестующие будут рассказывать своим детям, как сыто и свободно им жилось при Владимире Путине.