Почему в Минске туземцы, а в Пекине — бусы: «Великий Камень»
Белорусское медиа-пространство заполонили победные реляции о том, что новый белорусско-китайский промышленный парк «Великий Камень» станет чуть ли не новым Гонконгом, куда потекут инвестиции и, главное, технологические инновации. Что же по этому поводу думает Китай, и как информация подается в прессе Поднебесной?
Во-первых, стоит отметить, каким образом позиционирует «Великий Камень» сам президент Белоруссии Александр Лукашенко в том разрезе, в котором подают это китайские СМИ.
Во время встречи Лукашенко с заместителем министра торговли Китая Чжун Шанем 18 апреля 2015 года он заявил, что «Великий Камень» станет важной частью «Нового шелкового пути» или мостом между Европой и Азией. Ни о каких технологических центрах китайская пресса не говорит.
Выступая на церемонии открытия «Китайско-Белорусского экономического и торгового форума» 11 мая 2015 года председатель КНР Си Цзиньпин, рассказав о важности сотрудничества в тяжелой обстановке нестабильного мира, отдельно отметил важность Белоруссии именно как транспортно-логистического хаба между Европой и Азией. Цитата из Global Times:
«Ни одна страна так не подходит на роль хаба наземного транспорта между Европой и Азией в рамках «Нового шелкового пути», как Белоруссия ввиду её уникального географического положения», — заявляет Си, добавляя, что рад приветствовать как можно больше белорусских инвестиций в китайскую экономику.
12 мая 2015 года, когда Китай и Белоруссия подписывают валютный своп на $1,15 млрд, в китайских СМИ эксперты дают свои комментарии касательно того, каким они видят совместный промышленный «Каменный» парк и его значение для Китая.
Профессор Правительственной школы при Пекинском педагогическом университете, специализирующийся на связях с Россией и Азией Ли Син заявил:
«Белоруссия является транспортным хабом между Европейскими и Азиатскими странами. Если Китаю необходимо создать экономический коридор к Балтийскому морю, то сотрудничество с Белоруссией необходимо».
Опять же, Ли не рассматривает Белоруссию как самодостаточный субъект, он видит ее как инструмент выхода к Балтийскому морю, но и не только в этом разрезе.
«Если сотрудничество между Китаем и Белоруссией, особенно в области Китайско-Белорусского промышленного парка, будет успешным, оно может стать примером для стран ЕАЭС и усилить их доверие к инициативе (имеется в виду Шелковый путь — прим. ИА REGNUM )», — заявляет Ли.
Белоруссия выступает пробным шаром, на котором можно испытать новые модели взаимодействия со странами, представляющими куда больший интерес для экономической экспансии Китая, особенно если они богаты, например газом. Не сказать, что это плохо, но и повода для особой радости здесь тоже нет.
Касательно инвестиций и технологий, которые Китай якобы готов предоставить Белоруссии, очень ярко высказался научный сотрудник Китайской академии общественных наук, специализирующийся на Центральной Азии Чжао Хуэйчжун.
Делая реверанс в сторону «продвинутой обрабатывающей промышленности Белоруссии», Чжао высказал предложение о вывозе в Белоруссию «избыточных производственных мощностей».
Здесь для понимания стоит дать небольшую справку. Примерно в то же время, в 2014—2015 гг., в Китае остро встала проблема кризиса перепроизводства. Особенно это коснулось железобетонной, сталелитейной и сталепрокатной сфер. К тому моменту в связи с падением спроса в Китае скопились огромные запасы невостребованного цемента, бетона и стального проката.
Китайское правительство запустило программу закрытия лишних производственных мощностей (и явно заводов на устаревшем оборудовании), а также стремительный вывоз излишков продукции под видом инвестиций. В частности — на Дальний Восток России, где сейчас также разыгрывается представление под названием «Территории опережающего развития».
Однако, помимо этого, в китайской прессе проходили предложения вывозить устаревшие и «грязные» заводы из Китая и оформлять их в России в качестве экспорта технологий и нефинансовых инвестиций. В общем, и овцы сыты, и волки целы.
Возвращаясь к Белоруссии, прослеживается схожая логика бус (простите, технологий), которым безмерно должны радоваться туземцы (стратегические партнеры).
Переходя ближе к дню сегодняшнему, в апреле 2017 года минторг КНР дал небольшую экономическую выкладку по «Великому камню», где в описании указал, что он «свяжет страны ЕАЭС и ЕС, дав легкий доступ к международным и трансконтинентальным автомагистралям и железным дорогам», упомянув вскользь про «высокотехнологичный бизнес».
Итак, уникальность «Великого камня» для Китая кроется только в его размере (52 кв. км) и «уникальном географическом положении», которое действительно удобно для развития «Нового шелкового пути». Но так ли это уникально по отношению к другим странам?
23 ноября 2017 года Китай и Болгария подписали меморандум об учреждении совместного исследовательского центра Китая, Центральной и Восточной Европы по инвестиционному сотрудничеству и строительству транспортной инфраструктуры.
Читайте также: Китай и Болгария создадут «мозговой центр» для развития инфраструктуры
И здесь всё логично, «Шелковый путь» ведь в Белоруссии не заканчивается. Помимо Центральной и Западной Европы, есть перспективные рынки в странах Южной Европы, и к ним тоже надо как-то добраться. Как бы там ни было, упор всё равно на инфраструктуре.
Если обратиться опять же к китайским СМИ, то можно заметить, Китай не особенно-то и хочет делиться конкретными цифрами инвестиций в экономики Белоруссии или Болгарии.
Однако если мы возьмем Африку, то картина резко меняется. Так, агентство «Синьхуа» с радостью делится сведениями, объявленными на пятой Конференции Китайско-Африканского промышленного форума (CAIF).
Так, по словам секретаря форума Чэна Чжигана, китайские инвестиции в страны Африки в 2016 году составили $100 млрд, что в 50 раз (!) превысило этот показатель за 2010 год. Более того, уже сейчас в Африке действуют 40 промышленных парков и ведется строительство по меньшей мере еще 60.
К концу 2016 году китайские предприятия построили на континенте 5756 км железных дорог, 4335 км автомагистралей, девять портов, 14 аэропортов, 34 электростанции, а также 10 крупных гидроэлектростанций, не считая тысячи мелких электростанций. И это далеко не полный список достижений китайско-африканского сотрудничества.
Читайте также: Китайская Африка: Поднебесная заложила в регионе 100 промышленных парков
А что за почти шесть сделано в рамках «Великого камня»? Почему? Всё просто, Африка богата ресурсами, которые так нужны Китаю. Развивающаяся квазиколониальная китайская Африка богата дешевой рабочей силой, которая намного дешевле китайской. Африка в перспективе дает Китаю неописуемые геополитические преимущества. В том числе поэтому Китай так стремительно пытаются из Африки выдавить «арабскими вёснами» и прочими «демократическими» средствами.
А что может дать Белоруссия? Ничего, кроме транспортного коридора в Европу. Именно поэтому инвестиции пойдут в Африку, а в Белоруссию — в лучшем случае по остаточному принципу. Это понимают в Китае, наверное, понимают и в Белоруссии, однако тешат себя иллюзиями. Беда-то в том, что Белоруссия — не Африка, и это ее главная проблема, если она хочет китайских инвестиций.
Читайте также: Колониальный «Великий камень»: новый Гонконг или кабала для Минска?