EAF: Президенту Муну не так просто будет отказаться от систем ПРО THAAD

21 июня 2017

Время чтения 4 мин

Подвижная пусковая установка THAAD

С тех пор как в 2016 году Южная Корея приняла решение о развертывании системы противоракетной обороны США THAAD, китайско-южнокорейские отношения перешли в напряженную фазу. Пекин ввел неофициальные экономические санкции и стал оказывать дипломатическое давление на Сеул в надежде на то, что он откажется от THAAD. Китай твердо убежден в том, что развертывание THAAD на полуострове подрывает его потенциал сдерживания — прежде всего США, пишет Кай Хе в статье для East Asia Forum.

Так, в мае 2017 года новый президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин поручил провести проверку условий развертывания пусковых установок THAAD в Южной Корее, вызвав тем самым вопросы относительно позиции правительства по отношению к спорной системе обороны. Тем не менее существует по крайней мере три причины, по которым Южной Корее будет не так легко отказаться от ПРО США.

Во-первых, это отношения Сеула с США, проверкой которых и стала система THAAD. Хотя президент Мун и заявил, что он хотел бы сказать «нет» Соединенным Штатам, сделает он это по вопросу системы THAAD, скорее всего, в последнюю очередь.

Во-вторых, в администрации Муна есть бюрократия, которая поддерживает THAAD. Новому главе Республики Корея придется преодолевать большое число бюрократических преград, особенно в армии, для эффективного управления правительством. Отказ же от THAAD может нанести ущерб его отношениям с элементами в этих бюрократических кругах и тем самым нанести удар по эффективности его правительства.

Наконец, таким шагом наносится ущерб репутации и надежности Сеула. Развертывание THAAD не было бесплатным. Вашингтон согласился оплатить расходы на оборудование, а также на техническое обслуживание и эксплуатацию систем. Отказавшись от THAAD, Мун может поставить Южную Корею в ситуацию, при которой Сеулу придется возмещать огромный ущерб США за нарушение своего с ними соглашения. Страна также может столкнуться с репутационными издержками в отношении решимости страны противостоять Северной Корее.

Кроме того, менять политику сложнее, чем придерживаться существующей, поскольку такой шаг сопряжен с большим риском. Мун только пришел к власти и поэтому пока он пока переживает период благоденствия. Международные лидеры с меньшей вероятностью идут на риск тогда, когда они находятся в выгодной ситуации, поэтому, если вывод THAAD — это рискованное решение, то нет оснований ожидать, что Мун на него пойдет.

В то же время поскольку Южная Корея действительно получила некоторые возможности сдерживания от THAAD, вряд ли она «исправит» предполагаемые недостатки администрации Пак Кын Хе в области противоракетной обороны. Большинство международных лидеров, как правило, склонны избегать рисков, поэтому отказ от потенциала сдерживания THAAD будет более ощутимым, чем от выгоды от ослабления ответных мер Китая и России.

Сильное экономическое и дипломатическое давление Китая может сыграть и контрпродуктивную роль в изменении политики Южной Кореи. Здесь включается национализм. Проблема THAAD включает в себя эмоции, национальную гордость и даже иррациональные настроения в Южной Корее. Если страхи перед давлением Китая усилятся, то Мун не сможет отказаться от THAAD, не вызвав гнев своих избирателей. Такая негативная эскалация в настроениях будет настоящей трагедией не только между двумя государствами, но и между народами двух стран.

Если Мун окажется в ситуации более высокого риска из-за изменения внутренней или международной динамики, он, может быть, окажется более готовым изменить свою политику по отношению к THAAD. Однако при сохранении нынешнего курса, какими будут ответы Китая и России? У них, вероятно, не будет выбора, кроме как развернуть ряд ракетных и радиолокационных систем для восстановления военного баланса на полуострове, что может привести к нежелательной гонке вооружений в Северо-Восточной Азии.

Таким образом, у Муна нет простых вариантов. Несмотря на то что новый президент Южной Кореи по-прежнему переживает медовый месяц своей администрации, вряд ли он согласится с риском изменения политики THAAD.