Москва, 9 августа, 2017, 21:38 — ИА Регнум. Начало истории Елены Ковачич в ГБУЗ «ГКБ им. И. В. Давыдовского ДЗМ» Москвы читайте в статьях «Врачи не отвечают за ошибки» и «Личность» отечественной медицины разрушена»

Фирс Сергеевич Журавлев . Знахарка

»Я плачу эти деньги и получаю номер. А вечером узнаю, что никто от этого номера ключа не терял, а просто они мне загнали за пятнадцать целковых обыкновенный ключ от этого номера».

Михаил Зощенко «История с переодеванием»

В рассказе сатирика незадачливый постоялец гостиницы попался на удочку портье: поскольку «номеров нет, переполнение», согласился заплатить слесарю за то, что тот откроет номер, от которого якобы потерян ключ. Именно якобы, поскольку таким ловким способом предприимчивые отельеры просто слегка подрабатывали.

Примерно такие же чувства испытала я в ГКБ Москвы № 23. К сожалению, речь не о невинной в общем-то хитрости и ловкачестве, а об искажении фактов, ведущих к опасным последствиям.

Спустя полторы недели после плановой госпитализации пациентку выписывают с якобы улучшенным состоянием. По словам лечащего врача, улучшились когнитивные функции, а физическая слабость, возникшая по неизвестной причине, тоже якобы исчезла.

Больная поступила в ГКБ № 23 им. Давыдовского 25 июля. Пришла сама, своими ногами. Но спустя четыре дня вдруг перестала ходить, начала падать, говорила с трудом. Как выяснилось, в ночь на 26.07 и далее в течение нескольких дней ей по назначению приглашенного психиатра давали феназепам — чтобы спала и не бродила ночью по коридорам, беспокоя персонал, о чем ИА REGNUM уже сообщало.

Препарат из-за такого сокрушительного эффекта отменили, поставили капельницы с физраствором, дабы вывести его из организма. Вроде бы все стало налаживаться. Правда, жаловались: больная стремится домой, ее вылавливают около лифта. Чтобы не выслушивать все это, наняла круглосуточную сиделку — тот самый ключ от якобы потерянного номера. Дорого, но всем спокойней. И, Авва Отче, жизнь наладилась, «мир на Земле и в человецех благоволение». Пациентка под присмотром, «расхаживается» с сиделкой, никуда не бежит, дело близится к выписке.

Я уже прониклась словами замглавврача А. Ю. Лебедевой о том, что старикам планово, по возможности надо стараться по минимуму лежать в больнице, поскольку выпадение из привычной среды влияет на деятельность мозга, и проблемы с гипертонией лучше регулировать с лечащим доктором в поликлинике.

Более того, я прониклась и словами о том, что ни один врач не желает сознательно нанести вред пациенту, а если это случается, то это называется «искреннее заблуждение».

А как называется то, что в эпикризе отсутствует запись, что больной давали феназепам, хотя есть перечень препаратов, которые она получала? Как называется то, что в числе этих препаратов, напротив, значится прадакса, хотя в больнице сообщили, что этот препарат у них отсутствует, а в листе назначений на 30 июля 2017 года значились: феназепам, циннаризин и актовегин… никакой прадаксы! В эпикризе из перечисленного ничего, кроме циннаризина, нет, хотя, простите, есть мифическая прадакса!

Prgma.ru
Врач

Когда пациентка лежала в той же больнице с инсультом в марте 2017 года, лечащий врач подчеркнула, что именно антикоагулянты (прадакса, эликвис, ксарелто и под., препятствующие образованию тромбов) для нее «препарат номер один: даже один день пропуска чреват повторением инсульта». Лекарство было предоставлено в больницу, однако по закону, как оказалось, больница не имеет права брать лекарства у пациентов, обязана лечить своими средствами. Поэтому врачи сказали: у нас все есть, все свое заберите назад.

В больнице у пациентки, «расхоженной» сиделкой, даже после отмены феназепама и выведения его из организма случались внезапные приступы резкого бессилия: подкашиваются ноги, человек не может ни идти, ни стоять. Получить вразумительный ответ, что это значит, не удалось. Дома, в день выписки 07.08.2017, якобы улучшившая свои когнитивные и физические функции пациентка ходила с огромным трудом и несколько раз падала. Подняться сама не могла, только с посторонней помощью. Вечером она приняла свой обычный набор препаратов, в числе которых прадакса. И чудо — наутро негатив начал отступать. За стены уже не держится, а спустя пару часов после утреннего приема лекарств даже смогла принять душ.

В поликлинике, куда я отнесла эпикриз, врач предположил, что ей просто не давали прадаксу или препараты этого типа, отсюда микротромбы сосудов, нарушение микроциркуляции крови. Вот где, возможно, собака зарыта! Больной, вполне вероятно, оказался на грани повторного ишемического инсульта, про который мне завотделением неврологии ГКБ № 23 Е. Н. Красноперов сказал, что это не инсульт, а инфаркт мозга, поправив меня, как «человека, не имеющего профессиональных знаний».

Да, доктор, я не врач, нет у меня никаких профессиональных знаний по медицине, кроме тех, которые мне преподавали на филфаке МГУ по военной специальности медсестры ГО. Однако, как у ученого, пусть и кандидата филологических, а не медицинский наук, у меня есть способность к анализу. Во всяком случае 1 и 1 я точно сложить в состоянии. А эти 1 и 1 — феназепам, назначенный без всякой осторожности больному 82 лет с болезнью Альцгеймера, и прадакса — напротив, резко отмененная по причине отсутствия этого препарата в ГКБ № 23, что, кстати, подтвердило в беседе со мной больничное начальство. Отсюда и все эти симптомы: шаткость, падения, потеря равновесия, апатичность, тихий голос и мышечная слабость. Так что хотя медицинских академиев мы и не кончали, глаза имеем и голову на плечах тоже!

Мой здравый смысл говорит: это дело прокуратуры и Минздрава. Здесь налицо нарушения и, возможно, даже преступление, во всяком случае, халатность. Хорошо бы разобраться правомочным органам в этой опасной для жизни пациента ситуации. Мне, правда, намекнуло руководство больницы, что они «знают, как писать ответы Минздраву, так что претензий к больнице не будет». Может так, но есть еще имиджевые потери, от которых не отписаться. Такие случаи обсуждают, тем более сейчас, в век соцсетей и интернета. Вряд ли врачей, так или иначе связанных с сомнительной историей, кто-то захочет взять на работу, а уж тем более лечиться у них.

Да, собственно, лечения никто и не гарантирует. Клиницисты, как выясняется, рекомендуют пациентам, особенно старикам, лечиться на дому. Так сказать, больной, исцелися сам. Древние таким докторам иначе советовали: «Врачу, исцелися сам!» Вот бы такому доктору, который всем направо-налево феназепам назначает, попасть в Чеховскую палату номер 6! Там и свяжут, и вколют и слова пикнуть не дадут.

Кстати, идя по коридору неврологии ГКБ №23, я услышала дикий крик мужчины из палаты. Бредущая мимо санитарка на вопрос, что случилось, буднично ответила: ничего, он один в палате, скучно, говорит, вот и орет…