Глубочайший тупик в расследовании катастрофы Boeing МН17, в результате которого Объединённая команда следователей (Joint Investigation Team, — JIT), созданная 7 августа 2014 года для уголовного расследования обстоятельств крушения Boeing МН17, вместо хоть каких-то, но реальных результатов своей 4-х летней работы вынуждена для создания видимости своей деятельности снимать анимационный мультик по чужим материалам более, чем двухгодичной давности, который показала 24 мая с. г. в качестве якобы своего отчёта о проделанной работе, вполне закономерен и обусловлен политической составляющей расследования, которая довлеет не только над его юридической стороной, но даже над элементарным здравым смыслом, чему свидетельство развернувшаяся после презентации JIT абсолютно несоразмерная содержанию этой презентации политико-пропагандистская кампания, раздувшая из анимационной мухи JIT даже не слона, а целого информационного титанозавра!

Иван Шилов ИА REGNUM
Крушение рейса MH17

И если телефонный звонок министра иностранных дел НидерландовСтефа Блока (Stephanus (Stef) Blok) 25 мая с. г. своему российскому коллеге Сергею Лаврову, т. е. сразу на следующий день после презентации JIT своих мультиков, ещё можно было бы расценить не более, как эмоциональную реакцию на прошедшую накануне презентацию, и можно было даже допустить, что под впечатлением этой презентации Блок в состоянии аффекта всю ночь сочинял письмо президенту Нижней палаты (палаты представителей) парламента Нидерландов (Tweede Kamer der Staten-Generaal), датированное тем же 25 мая с. г., то уж совместное, прямо с самого утра 25 мая с. г., заявление Нидерландов и Австралии не только с требованием к России: «принять на себя ответственность» («we call on Russia to accept its responsibility») за сбивание Boeing МН17, но и даже направлением совместной ноты в адрес МИД РФ, указывает на то, что скорее JIT была вынуждена в спешном порядке снимать свои мультики хоть по какому-нибудь поводу, как предлог для направления ноты и развёртывания этой политико-пропагандистской кампании, чем дипломаты двух стран всю ночь сочиняли эту ноту под впечатлением мультиков JIT.

Стеф Блок

На это же указывает и применение в ноте обозначения «BUK-installation» («установка Бук»), что стало фантазией тех дипломатов, которые, видимо, не только начали сочинять ноту до презентации JIT, но и, скорее всего, даже не видели ни последние, ни предыдущие JIT-мультики, поскольку в этом случае они не создавали бы путаницу с названиями ЗРК «Бук», а использовали бы применяемое JIT в своих мультиках обозначение «BUK-TELAR». К тому же в письме президенту палаты представителей Блок уже пишет, что «Россия получила уведомление об этом решении посредством дипломатической ноты, текст которой прилагается к настоящему письму».

Нота носит весьма серьёзный характер, фактически являясь объявлением России со стороны Нидерландов и Австралии настоящей дипломатической войны с угрозой привлечения её к ответственности в международном суде, поскольку в ней указано, что, исходя из представленных JIT фактов применения «BUK-installation» 53-й противовоздушной ракетной бригады армии РФ («Russian Federation Army’s 53rd Anti-Aircraft Missile Brigade») для поражения Boeing МН17, Австралия и Нидерланды считают, что РФ своим участием 17 июля 2014 года в сбивании MH17 нарушила ряд обязательств по международному праву за которые несет ответственность, а эта ответственность порождает юридические последствия для РФ, и потому РФ должна: «полностью признать свою ответственность за эти международно-противоправные деяния; прекратить эти деяния немедленно; предоставить Австралии и Королевству Нидерландов надлежащие гарантии и гарантии неповторения этих международно-противоправных деяний; обеспечить полное возмещение Австралии и Королевству Нидерландов за ущерб, причиненный этими международно-противоправными деяниями».

В тот же день 25 мая с. г. обозначились своим совместным специальным заявлением премьер-министр Австралии Малкольм Тернбулл (Malcolm Turnbull), министр иностранных дел Джулия Бишоп (Julie Bishop) и генеральный прокурор Кристиан Портер (Christian Porter), которые обвинили Россию в «прямом участии» («directly involved») и «ответственности» («responsible») за сбивание Boeing МН17, особо подчеркнув, что РФ должна быть привлечена к ответственности за катастрофу, и это привлечение должно быть отдельным, но дополняющим, преследование подозреваемых в сбивании Boeing МН17, которое происходит в рамках национальной системы Нидерландов. 25 мая с. г. и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг (Jens Stoltenberg) призвал «Россию принять ответственность и полностью сотрудничать».

Если учесть, что 24 мая с. г. Джулия Бишоп после презентации «убеждений» JIT («The JIT is convinced…», — так в тексте презентации) моментально отметилась индивидуальным заявлением, в котором назвала «убеждения» JIT, видимо, для пущей убедительности, «выводами» («findings») и указала: «Мы обсуждаем эти выводы с нашими партнерами и рассматриваем наши варианты», то появление уже 25 мая с. г. и совместного заявления Тернбулла, Бишоп и Портер, и совместного заявления Австралии и Нидерландов, и даже совместной австралийско-нидерландской ноты, это просто апофеоз оперативности, который, правда, портит отсутствие подписей под нотой остальных партнёров этой политической парочки по JIT, с которыми, скорее всего, «эти выводы» Австралия и Нидерланды не только не «обсудили», но даже не поставили их в известность о своих действиях, о чём свидетельствует, в частности, твит президента Украины Петра Порошенко за 25 мая с. г., который дал поручение МИД Украины «срочно внести предложения в отношении возможности присоединения к инициированному Нидерландами и Австралией процессу»?!

На это же указывает и заявление 31 мая с. г. сингапурскому новостному каналу ChannelNews Asia нового министра транспорта Малайзии Энтони Локе (Anthony Loke), которое одним махом опровергает все австралийско-нидерландские заявления: «Согласно доказательствам JIT нет убедительных доказательств, указывающих на Россию» («There is no conclusive evidence to point at Russia under the JIT evidence»). Он также отметил, что «любые дальнейшие действия будут основаны на неопровержимых доказательствах». А Бишоп презентацию JIT тоже, скорее всего, не смотрела, поскольку пишет, что «JIT пришла к выводу, что ракетная система БУК…» («BUK missile system»), но в отчёте JIT такого обозначения ЗРК «Бук» нет.

Ответ МИД РФ от 24 мая 2018 года на презентацию JIT, выдержанный сугубо в стиле российского внешнеполитического ведомства последних лет, фактически заключается в слегка развёрнутой интерпретации двух известных фраз, — «вывсёврёте» и «самидураки». Но, во-первых, чиновникам МИД РФ, видимо, до сих пор невдомёк, что информационное пространство вокруг привлекающих внимание общественности событий, пустоты не терпит, и если оно не заполняется, к тому же своевременно, вразумительными общедоступными разъяснениями, основывающимися на проверенных фактах, оно будет незамедлительно заполнено всякими правдоподобными или не очень домыслами, опровергать которые будет в стократ сложнее. Во-вторых, прежде, чем писать о «данных, сфабрикованных блогерами агентства «Бэллингкэт», которые ранее уже были уличены в подтасовках фактов», неплохо было бы хоть как-то объяснить появление версии о причастности к сбиванию Boeing МН17 самолёта украинских ВВС, сфабрикованной российскими официальными лицами, без чего все их заявления, включая и это заявление МИД РФ, по большому счёту по степени достоверности ничем не отличаются от «данных, сфабрикованных блогерами агентства «Бэллингкэт».

Не лучше был и ответ официального представителя МИД РФ Марии Захаровой 25 мая с. г. на вопрос СМИ относительно обвинений в адрес России по поводу сбивания Boeing МН17, который показал, что МИДовские чиновники явно не понимают, о чём следует говорить, а о чём лучше промолчать, поскольку из её ответа поневоле напрашиваются вполне логичные вопросы, — если отбросить версию, что российская сторона сознательно помогает JIT затягивать следствие, то чем объяснить, что российская сторона передала «первичные радиолокационные данные, имеющие критическое значение для расследования» в октябре 2016 года, а «программное обеспечение, позволяющее работать с записями российских радаров», несмотря на их «критическое значение для расследования», только в августе 2017 года?! Не говоря уже о том, что если эти «первичные радиолокационные данные» действительно имеют такое «критическое значение для расследования», то зачем их якобы стёрли в июле 2014 года?! Впрочем, наверное, не имеет смысла рассчитывать на профессионализм чиновников ведомства, глава которого более известен своим матом в прямом эфире на официальном мероприятии, нежели успехами на своём профессиональном поприще, что подтверждают последовавшие события.

Спор

29 мая с. г. Блок выступил на заседании СБ ООН по Украине, уделив при этом в своём выступлении немало времени катастрофе Boeing МН17. Ответ постоянного представителя РФ Василия Небензи в целом был выдержан всё в том же МИДовском стиле, а вкрапления отдельных конкретных обстоятельств вызывают не меньше недоумения, чем пассаж Захаровой. 24 мая с. г. JIT выдвинула совершенно конкретное обвинение в доставке в Миллерово BUK-TELAR 53-й зрб, обосновав эту доставку видео‑ и фотоматериалами, которые эту доставку якобы подтверждают, и упоминание Небензей того, что «украинские власти не закрыли для гражданской авиации воздушное пространство над зоной конфликта», а «США до сих пор не предоставили снимки со спутников о наличии которых заявляли сразу после катастрофы», так же, как и отсутствие «радиолокационных данных Киева и информации о действиях украинских диспетчеров», аж никак обвинение JIT в доставке BUK-TELAR 53-й зрб к российско-украинской границе не опровергают.

Вызывает недоумение и заявление Небензи о том, что «ССГ манипулирует данными соцсетей, подлинность которых проверить невозможно»?! А в чём сложность установить подлинность видеозаписей, представленных JIT в качестве подтверждения передвижения колонны машин якобы 53-й зрб? Или в российской армии учёт выезда боевой техники за пределы части отсутствует? С учётом того, что эти записи были выложены в интернете ещё 23 февраля 2016 года, то за более чем два года подлинность этих записей можно было бы уже давно проверить. А уж утверждение о том, что, обвиняя Россию, «европейские следователи продолжают дискредитировать себя выдвижением обвинений до окончания расследования», лучше вообще не комментировать, а то придётся допустить, что Небензя просто не знает, что в ССГ (Совместная следственная группа, — российское название JIT) принимают участие следователи из Австралии и Малайзии. И вполне закономерно, что Блок сделал официальную ремарку на выступление Небензи, в которой указал: «Мы слышали замечания Российской Федерации в отношении MH17. Мы ничего нового не услышали. Мы понимаем, что российские представители и контролируемые государством СМИ обычно пытаются дискредитировать результаты расследования, ставят под сомнение независимость, профессионализм и беспристрастность JIT и продолжают распространять невозможные альтернативные теории о сбивании MH17».

Естественно, что сугубо в стиле МИД РФ были и ответы его главы Сергея Лаврова, как 29 мая с. г. в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел Белоруссии Владимиром Макеем в Минске, так и 30 мая с. г. в Москве на Международном научно-экспертном форуме «Примаковские чтения». А его заявление о том, что JIT были переданы «первичные данные с наших радаров, согласно которым ракета не могла взлететь с той точки, откуда она была запущена по утверждениям следствия», свидетельствует о том, что Лавров точно так же, как и Захарова, не понимает, о чём следует говорить, а о чём лучше промолчать, поскольку JIT были переданы «первичные данные» только одного усть-донецкого радара, а вот данные батуринского радара, о которых говорил 21 июля 2014 года на специальном брифинге МО РФ по вопросам катастрофы рейса MH17 начальник главного штаба ВВС РФ генерал-лейтенант Игорь Макушев, российская сторона до сих пор не только не передала, но даже существование этих данных никак не комментирует, словно и радара такого нет и никогда не было. Так что привлекать внимание к этому обстоятельству Лаврову явно не стоило. Правда следует отметить, что в отличие от президента РФ Владимира Путина ни один из МИДовских чиновников версию об украинском самолёте даже не упоминал, видимо, всё-таки понимая её слишком очевидную ущербность.

Пропал с радаров

Что касается выступления Блока в СБ ООН, то его вполне можно охарактеризовать как образец наглого циничного лицемерия и лжи, которые выпирали буквально из каждой его фразы, иногда оформленных в весьма красочные проникновенные образы. И если он решил «напомнить», что «усилия по созданию международного трибунала» 29 июля 2015 года «были заблокированы российским вето», то и ему не мешало напомнить, что именно правительство Нидерландов ещё 09 декабря 2014 года отказало группе из 20 родственников жертв катастрофы Boeing МН17 из Бельгии, Германии, Нидерландов и США передать расследование в ООН, так что в случае с вето Россия не более чем последовала примеру Нидерландов. К тому же напрашивается и вполне логичный вопрос к Блоку о том, чем бы занимался этот «международный трибунал» с июля 2015 года, если JIT до сих пор не готова передать ни странички документов своего расследования для рассмотрения в суде, который страны, входящие в JIT, определили ещё год назад, и это решение сам же Блок и озвучил в нидерландском парламенте ещё в сентябре 2017 года, назвав суд Гааги?! А правительство Нидерландов в том же сентябре 2017 года выделило на судебные расходы €9 миллионов.

Хотя, видимо, причину отсутствия передачи материалов в суд Гааги следует искать в заявлении в Викторианском Коронерском Суде (The Victorian Coroners Court) в Мельбурне 15 декабря 2015 года, т. е. через два месяца после опубликования окончательного отчёта DSB (!), руководителя команды из 22 австралийских полицейских, судебно-медицинских экспертов и секретных агентов, принимавших участие в расследовании крушения Boeing МН17, детектив-суперинтенданта Эндрю Донохью (Andrew Donoghue), который сказал, что «первоначальная информация, что самолет был сбит ракетой «Бук» земля — воздух, не соответствует австралийским или международным стандартам доказательств», а перед тем, как уголовное расследование может определить оружие, вызвавшее крушение Boeing МН17, требуется «более жесткий стандарт, чем отчет DSB».

Утверждение же Блока, что информация о «ракете, сбившей самолет MH17, которая была запущена BUK-TELAR прибывшим из российской армии» и «принадлежащим 53-й противоракетной ракетной бригаде российской армии» является «результатом интенсивного, углубленного изучения и анализа» JIT, вообще является наглейшей ложью, поскольку JIT 24 мая просто сняла мультик по результатам расследования группы Bellingcat, размещённым этой группой в интернете ещё более двух лет назад! Лицемерными выглядит и его художественные упражнения о том, что «когда дело доходит до установления истины и ответственности за то, что произошло с MH17, ни одно государство не имеет «права хранить молчание. Напротив, оно обязано конструктивно сотрудничать. Чтобы пролить свет на правду, а не заслонять его непрерывным туманом («To shed light on the truth, not to obscure it with continuous mist»). Но в таком случае Блоку следует начать с себя, точнее с JIT, и хотя бы для начала разогнать «туман» секретности, например, вокруг данных «чёрных ящиков» Boeing MH17, результатов «Arenatest Finland» и тех данных, которые США якобы передали нидерландской разведке (но не JIT!), не говоря уже о десятках других засекреченных документов.

Пафосный призыв Блока, что «жертвы полета MH17 заслуживают справедливости» («the victims of flight MH17 deserve justice») безусловно бесспорен, но в таком случае Блок должен, прежде всего, ответить на вопрос, — почему правительство Нидерландов и он лично, как экс-министр юстиции и безопасности, сами не проявили в отношении «жертв полета MH17» элементарной справедливости и не обеспечили даже надлежащее захоронение их останков?! Во всяком случае, после того, как два нидерландских журналиста, — Майкл Спеккерс (Michel Spekkers) и Стефан Бек (Stefan Beck), возвратившись из Донбасса 7 января 2017 года в Нидерланды после своего журналистского расследования, привезли с собой фрагмент человеческой кости, который больше двух лет (!) валялся в полях Донбасса, а «ДНК-исследование, проведённое институтом судебной медицины Нидерландов» (Netherlands Forensic Institute), идентифицировало его с пассажиром Boeing MH17, чья личность была установлена в 2014 году, нет никакой уверенности в том, что все останки погибших пассажиров Boeing MH17 действительно до сих пор собраны.

Но поскольку с российской стороны ничего вразумительного в качестве возражений на мультики JIT и выступление Блока в ООН не прозвучало, то результат не замедлил себя ждать, и 31 мая с. г. депутаты палаты представителей парламента Нидерландов на заседании с участием Блока и министра юстиции и безопасности Фердинанда Гропперхауса (Ferdinand Grapperhaus) единогласно поддержали решение Нидерландов и Австралии признать Россию ответственной за катастрофу MH17. В поддержку этого решения проголосовал даже Тьерри Боде (Thierry Baudet), лидер партии «Форум за демократию» («Forum voor Democratie», — FVD), который ранее всегда высказывал сомнения в независимости JIT и не доверял их выводам, а в ноябре 2016 года даже подписал письмо к Дональду Трампу (Donald John Trump) с просьбой о новом расследовании катастрофы Boeing МН17. Более того, Боде заявил, что «признание ответственности России является оправданным и логичным шагом», что свидетельствует о том, что очередной этап информационной войны российской стороной в очередной раз с треском проигран, даже несмотря на очевидную ничтожность доказательной базы обвинений.

Оноре Домье. Знаменитое дело

Впрочем, это не удивительно, поскольку позиция России в вопросах расследования катастрофы Boeing MH17, с одной стороны, ничем не отличается от позиции Австралии, Нидерландов или США, так как основана на том же принципе, — «верьте нам, поскольку только мы говорим правду», а, с другой, в отличие от агрессивно-наступательных действий вышеупомянутых и некоторых других государств, напоминает некую пассивную оборону с редкими невразумительными информационными выпадами в случаях крайнего обострения обвинений России в непосредственной причастности к поражению Boeing MH17. Российская сторона может сколько угодно говорить о передаче JIT «первичных данных с наших радаров, согласно которым ракета не могла взлететь с той точки, откуда она была запущена по утверждениям следствия» (в изложении Лаврова, например), но без экспериментального подтверждения того, что эти радары действительно способны зафиксировать полёт ракеты ЗРК «Бук», это не более чем ничем не подтверждённое предположение российской стороны, особенно на фоне её же утверждения, что полёт ракеты ЗРК «Бук» из Зарощенского этот же усть-донецкий радар мог не зафиксировать, а о батуринском радаре российская сторона вообще предпочитает не вспоминать. Аналогично и в отношении утверждения Владимира Путина, что «мы, к сожалению, не допущены к полноценному расследованию, поэтому у нас нет оснований полностью доверять результатам этого расследования». А что мешает России, с учётом постоянно звучащих с 18 июля 2014 года обвинений в её причастности к сбиванию Boeing MH17, вести своё собственное расследование обстоятельств катастрофы Boeing MH17? Если СК РФ смог запросто завести уголовное дело по заведомо недостоверным показаниям в отношении причастности к сбиванию Boeing MH17 украинским лётчиком, то почему СК РФ не может завести уголовное дело по реальным обстоятельствам катастрофы Boeing MH17?

20 мая 2016 года министр транспорта Малайзии Лиоу Тионг Лай (Liow Tiong Lai) заявил о неких договорённостях по содействию расследованию катастрофы Boeing MH17, достигнутых в ходе встречи президента России Владимира Путина и премьер-министра Малайзии Наджиба Разака (Najibbin Tun Haji Abdul Razak) во время саммита Россия — АСЕАН (Association of SouthEast Asian Nations, — ASEAN) в Сочи. И такое сотрудничество в рамках, например, создания совместной комиссии из малайзийских и российских следователей действительно могло бы стать весьма продуктивным как для расследования катастрофы Boeing MH17, поскольку Малайзия, как собственница обломков потерпевшего катастрофу Boeing 777, вполне могла бы официально разрешить России вывезти оставшиеся в Донбассе обломки Boeing MH17, а это около 70% обломков самолёта, для создания выкладки где-нибудь на территории Ростовской области в целях её использования в проведении параллельного расследования наряду с JIT, так и для предотвращения большей части антироссийских заявлений в нежелании способствовать расследованию катастрофы Boeing MH17, поскольку Малайзия является членом JIT. Но этот шанс российская дипломатия и руководство РФ либо проворонили, либо сознательно от него отказались.

На то, что презентация JIT своих мультиков была использована как повод для предварительно спланированной политико-пропагандистской кампании, указывает также заявление спикера Госдепа Хизер Нойерт (Heather Nauert) практически сразу после презентации JIT, видимо, для того, чтобы со старта задать правильный тон последующим выступлениям, в котором было, в частности, подчёркнуто, что США «полностью уверены в выводах JIT» и «способности голландской системы уголовного правосудия преследовать виновных в справедливом и справедливом порядке», что «сегодняшнее объявление подтверждает и добавляет детали к тому, что мы говорили с самых ранних дней этой трагедии: MH17 был сбит российской ракетной установкой BUK, выпущенной с территории на востоке Украины, контролируемой силами России и возглавляемых Россией сил», а для России «пришло время прекратить свою ложь и объяснить её роль в стрельбе». Естественно, что о том, что до настоящего времени США так и не рассекретили свои спутниковые данные о катастрофе Boeing MH17, Нойерт слегка «запамятовала», а сами мультики JIT так же, как и сочинители нидерландско-австралийской ноты, в том числе Бишоп, скорее всего, не видела, поскольку использованные в заявлении обозначения «missile launcher» и «Russian-made BUK» в мультиках JIT не употреблялись.

Для полноты картины подготовки политико-пропагандистской кампании остаётся добавить, что, видимо, совершенно случайно, 17−18 мая с. г. Блок находился в США, где встречался со своим американским коллегой Майклом Помпео (Michael Pompeo) и советником по национальной безопасности Джоном Болтоном (John Bolton), а в ходе встречи обсуждались сделка с Ираном, ситуация на Ближнем Востоке и отношения с Россией. И хотя один из постулатов формальной логики гласит, что «после этого, не значит вследствие этого» («post hoc, ergo propter hoc»), но, скорее всего, что он явно не об этом случае.

Для любого, даже очень несведущего, но политически незаангажированного человека понятно, что если бы американские спутниковые данные об обстоятельствах катастрофы Boeing MH17 не содержали некую негативную информацию для самих США, то они были бы уже давно преданы гласности. И точно так же понятно, что Россия, имея мощнейшую ПВО, способную отследить ситуацию за тысячи километров от своих границ, также располагает аналогичными, если не более точными данными об обстоятельствах этой катастрофы, и именно эту информацию, по-видимому, обсудили президенты России и США в телефонном разговоре, состоявшемся сразу после падения Boeing МН17 17 июля 2014 года. Но вот с этого момента больше нет ни единого официального упоминания о том, что тема катастрофы Boeing МН17 была предметом обсуждения президентов?! Ни в ходе их последующих личных встреч, — 29 сентября 2015 года в Нью-Йорке, за две недели до опубликования окончательного отчёта DSB, 30 ноября 2015 года в Париже, спустя полтора месяца после опубликования окончательного отчёта DSB и, наконец, 5 сентября 2016 года в Ханчжоу (Hangzhou), за три недели до опубликования предварительного отчёта JIT, ни в ходе их многочисленных телефонных разговоров.

Kremlin.ru
Владимир Путин и Барак Обама

Гораздо более вероятно, что это «тотальное молчание» двух президентов свидетельствует о наличии между ними неких договорённостей о пределах раскрытия имеющейся в их распоряжении информации о реальных обстоятельствах катастрофы Boeing МН17 и, соответственно, каких-то уступок со стороны Обамы. А о том, что президенты России и США умеют договариваться, даже несмотря на противоречия и различия во взглядах, рассказал 30 июля 2015 года на брифинге для журналистов бывший в то время пресс-секретарём Белого дома Джош Эрнест (Joshua «Josh» Earnest), заявив, что Обама описывал свои отношения с Путиным «как деловые. И он отмечал, что они могут говорить напрямую, в том числе по вопросам, в которых существуют разногласия». Исходя из этих слов Эрнеста, абсолютно не исключено, что 17 июля 2014 года президенты России и США тоже договорились «напрямую», в том числе и о том, кто о чём будет молчать и кто кому в чём будет уступать. Так что, например, вполне можно предположить, что одной из таких уступок со стороны Обамы стало отсутствие категорической реакции США на операцию России в Сирии, подготовку к которой США предпочли вообще «не заметить»?!

Что касается Трампа, то после избрания президентом он явно получил доступ к этой информации, и потому тему катастрофы Boeing МН17 комментировать перестал. Совсем. 15 октября 2015 года, т. е. через два дня после опубликования окончательного отчёта DSB, Трамп, отвечая на вопросы о катастрофе Boeing МН17 сказал: «я буду с вами честным, вы никогда, пожалуй, не узнаете точно, как это было. Это ужасно, но мы никогда не узнаем правду. Есть лишь несколько людей, которые ее знают. И одним из таких людей может быть Путин. И мы точно можем сказать, что он не собирается об этом говорить». Но и у него, как и у Обамы, тема катастрофы Boeing МН17 среди официально объявленных разговоров с Путиным также отсутствует.

Трампу было бы очень выгодно предание гласности реальных обстоятельств катастрофы Boeing МН17, поскольку он лично не имеет к этому инциденту никакого отношения, зато эта информация серьёзно компрометировала бы администрацию Обамы и в целом Демократическую партию США. Это особенно актуально для Трампа именно сейчас, накануне предстоящих в США 6 ноября с. г. очень важных выборов, на которых будет определяться, кто будет иметь большинство в обеих палатах Конгресса и среди губернаторов штатов, но поскольку эти обстоятельства одновременно будут компрометировать и США в целом, Трамп не может ни принять решение опубликовать пресловутые «американские спутниковые данные», ни даже лично инициировать их опубликование, поскольку это неизбежно приведёт к усилению информационной войны против самого Трампа, которого и без того постоянно обвиняют не только в чрезмерной симпатии к России, но уже и в том, что его могли завербовать во время пребывания в Москве в 1987 году, что является примером явной политической шизофрении, которая, к сожалению, уже давно в США стала нормой политических баталий.

В июне 2010 года в США сбежал заместитель начальника 4-го (американского) отдела Управления «С» (нелегальная разведка) Службы внешней разведки России полковник Александр Потеев, сдав всю существовавшую на тот момент российскую агентуру в США, которая была известна американским спецслужбам ещё в период сотрудничества Потеева с ними и с которой они окончательно разобрались сразу после его побега ещё в том же 2010 году. Так что, после этого о возможной вербовке Трампа сотрудниками КГБ в 1987 году можно писать либо при полной потере здравого мышления, либо за очень хорошие деньги.

При таких условиях у Трампа остаётся только один выход, — демонстративно максимально обострить конфронтацию с Россией, в том числе в самой жёсткой форме обвинив её в непосредственной причастности к поражению Boeing МН17, развернув вдобавок широчайшую пропагандистскую кампанию для того, чтобы вынудить российское руководство в качестве оправдания всё-таки опубликовать те материалы, которыми располагает Россия, что собственно сейчас и происходит. А параллельно запустить ещё одну кампанию, по обвинению Барака Обамы в сокрытии информации, доказывающей сбивание Boeing МН17 экипажем российского ЗРК «Бук». И вполне закономерно, что это обострение с обвинениями России в сбивании Boeing МН17 произошло как раз накануне встречи Трампа с Путиным.

План этой двухэтапной политико-пропагандистской кампании весьма прост, логичен и к настоящему времени уже даже наполовину достиг своей цели, поскольку в то, что Boeing МН17 сбил ЗРК «Бук» курской бригады поверили даже те, кто до сих пор был в этом вопросе пророссийски настроен, как Боде, например, а о тех, кто и раньше считал виновницей катастрофы Boeing МН17 Россию и говорить нечего. Но, раз вина России в сбивании Boeing МН17 считается уже совершенно доказанной, чему свидетельство австралийско-нидерландская нота, то, исходя из этой точной доказанности, абсолютно логично, что решение Обамы не предавать гласности американские спутниковые данные обусловлено исключительно тем, что они доказывают вину России и, следовательно, их надо немедленно обнародовать, а Обаму заклеймить, как российского агента, который сначала отдал России Крым, о чём Трамп пишет и говорит буквально с момента своего вступления в президентскую должность и до настоящего времени, а затем и принял решение скрыть доказательства сбивания Путиным Boeing МН17.

И этот второй этап был запущен точно так же, как первый, уже 25 мая с. г. Сначала в английской газете The Observer появилась большая статья американского эксперта по вопросам безопасности, специалиста по шпионажу и терроризму и бывшего специалиста по анализу и контрразведке Агентства национальной безопасности США (АНБ, — National Security Agency, — NSA) Джона Шиндлера (John Schindler), который комментируя презентацию JIT написал в качестве вывода: «Президент Барак Обама мог бы сделать то же самое четыре года назад, дав миру понять, что сделал Кремль, опубликовав соответствующие разведданные, но он решил не делать этого. Это еще один пример тревожащего нежелания администрации Обамы противостоять возрастающим преступлениям и правонарушениям Путина и его режима».

А уже на следующий день разместила ссылку на эту статью в своём Twitter Молли МакКью (Molly Kathleen McKew) с гораздо более конкретным и целенаправленным призывом: «Разведсообщество США располагает данными радиоэлектронной разведки, доказывающими, что Россия сбила пассажирский самолет над Украиной. Администрация Обамы закрыла их — одно из многих дурацких решений, которые дали Путину неоспоримое боевое пространство. Пришло время раскрыть их, чтобы помочь нашим союзникам». МакКью, которая в Twitter обозначила своё амплуа как «эксперт по информационной войне и консультант по внешней политике и стратегии», кроме того, является владелицей лоббистской компании Fianna Strategies и её твит означает, что заказ на продвижение требования опубликования американских спутниковых данных о сбивании Boeing МН17 она приняла и приступила к выполнению.

Выбор МакКью для этой миссии практически безупречен, — во-первых, она обладает широчайшими связями в СМИ, имеет опыт работы с аналитическими центрами, неправительственными организациями, Конгрессом и исполнительной властью, которые приобрела за более 10-ти лет работы лоббистом, а, во-вторых, она считается специалистом по России, знает русский язык, и все её выступления на российскую тему носят исключительно антироссийский характер. Так что, не поверить в искренность стремления МакКью уличить именно Россию в сбивании Boeing МН17 просто невозможно. Знает или нет МакКью, каков будет в действительности результат её лоббирования в случае успеха, не столь важно и, видимо, зависит исключительно от размера её гонорара.

Первое прибытие тел погибших в аэропорт Эйндховена. Нидерланды

Не стала исключением из «обета молчания» и встреча Путина и Трампа в Хельсинки 16 июля с. г. Более того, ни одного вопроса по поводу катастрофы Boeing МН17 не прозвучало даже на брифинге после встречи?! Такое впечатление, что либо ни один из присутствовавших на брифинге корреспондентов не знал ни о том, что на следующий день 4-я годовщина катастрофы Boeing МН17, ни даже о том, что таковая вообще была, либо все корреспонденты хорошо знали, о чём спрашивать нельзя. Не затрагивалась тема катастрофы Boeing МН17 и в последовавших в тот же день интервью президентов американскому телеканалу Fox News, Путина — Крису Уоллесу (Christopher «Chris» Wallace) и Трампа — Шону Ханнити (Sean Hannity).

Сложно поверить, что в течение более чем двухчасовой беседы с глазу на глаз президенты не касались темы катастрофы Boeing МН17, особенно с учётом её важности для них обоих, тем не менее о чём договорились президенты покажут только их конкретные действия, причём в самое ближайшее время, которого у Трампа до ноября с. г. осталось не так уж много.