Военная ситуация начала динамично меняться, группировка войск ВС РФ «Север» 13 мая продвинулась в глубь обороны ВСУ и освободила ряд населённых пунктов в Харьковской области. Быстрое и неожиданное для противника движение вперед даже поставило на повестку дня вопрос о возможном освобождении Харькова. Тем временем продолжается наступление российской армии на Донецком направлении.

Иван Шилов ИА Регнум

Однако означает ли это фактический перелом ситуации на фронте и чем может ответить Украина? Изменят ли ситуацию военные поставки Запада и каковы глобальные цели сторон конфликта? Об этом корреспондент ИА Регнум поговорил с одним из лучших военных аналитиков России, сооснователем информационно-аналитического проекта «Ватфор» Сергеем Полетаевым.

Из личного архива
Сергей Полетаев

— Сергей, российские войска наступают в Харьковской области и на Донецком направлении, практически каждый день освобождают новые населённые пункты. В свою очередь, на Украине ужесточили закон о мобилизации, США выделяют новые пакеты военной помощи Киеву. Смогут ли они таким образом остановить наше наступление?

— Цель западных военных поставок — не допустить обвала фронта. Кроме того, это сигнал, что Украину еще не списали.

В то же время, если говорить о нашем наступлении, я не жду масштабных прорывов. Наша стратегия предполагает достаточно медленное продвижение с опорой на артиллерию — мы видим это с прошлой осени. А чем может ответить Украина? Я удивлюсь, если военные поставки Киеву или какие-то действия ВСУ, даже при поддержке Запада, изменят положение дел, при котором украинские войска слабеют и пятятся назад.

Что же касается мобилизации… Да, ужесточением они пытаются набрать больше «мяса» на передовую. Посмотрим, получится ли. Если да, это подопрёт фронт. Но далеко не факт, что получится, поскольку на Украине желающие воевать добровольно закончились еще в прошлом году.

— Верховная Рада во втором чтении приняла законопроект, позволяющий заключенным мобилизоваться в украинскую армию. Это поможет киевскому режиму?

— Думаю, в определённой степени замедлит отступление ВСУ. Но общую ситуацию, повторю, не переломит. Украинская армия всё равно продолжит слабеть.

— На что в таком случае надеются украинские власти?

— Украина может или продолжать держаться, или, по их формулировке, сдаваться. Сдаваться они пока отказываются. Значит, условия их капитуляции будут ужесточаться.

На мой взгляд, это даже не столько стратегия Украины, сколько стратегия Запада — Джо Байдена и его администрации. В прошлом году у них с треском провалился глобальный стратегический замысел — разгромить Россию руками Украины. После этого никакой внятной стратегии, как победить Россию, у них не появилось.

Осталась инерция: помогать Украине, чтобы продержалась год, а в следующем году, укрепившись, она ударит и еще раз попробует разгромить Россию. Но это из той же серии, что и обещания начать новую жизнь с понедельника.

Поэтому пока у ВСУ цель — держаться. Они сидят в глубокой обороне, чем, по моей оценке, просто отсрочивают неизбежное. И надеются на чудо.

— Каковы цели российских войск на фронте на ближайшее время?

— Думаю, мы продолжим придерживаться стратегии давления по фронту во многих местах, чтобы добиваться ослабления противника. Находить, где у них рвётся, а затем направлять туда резервы, развивать успех. Это называется «активная оборона».

У нас есть достаточное преимущество, резервы, чтобы придерживаться этой стратегии. Мы можем добиваться прорывов, как в Очеретино, только в больших масштабах.

При этом у нас пока недостаточно сил и средств, чтобы открыть второй фронт. У нас нет второй армии. Разговоры идут про второй фронт под Сумами или под Харьковом. Но я этого, по крайней мере в весенне-летнюю кампанию 2024 года, не жду.

— А что станет успехом стратегии «активной обороны»?

— В 1918 году Первая мировая война на Западном фронте закончилась стодневным наступлением Антанты. Окопная война на истощение продолжалась, в какой-то момент немецкая армия истощилась настолько, что немцы просто не могли держать фронт: их войска начали откатываться, расползаться, как гнилая ткань.

Возможно, подобное случится и сейчас. Тогда всё закончилось капитуляцией Германии. Эта стратегия может привести к аналогичному результату. А когда это может произойти, я не скажу. И никто не скажет, потому что это зависит от множества факторов, которые мы измерить не можем. При этом многое, конечно, будет зависеть от западных поставок и от того, сколько новых людей Украина сможет собрать на фронт.

— ВСУ продолжат сидеть в обороне? Не будут пытаться контратаковать?

— Они могут расширять дальние удары по нашему тылу. Не удивлюсь, если рано или поздно они будут бить западным оружием по нашим «старым» территориям. Пока, видимо, существует некая договорённость, этого не происходит. Но украинские атаки становятся всё более дерзкими. Они не несут стратегического значения, но создают картинку, что Украина держится, ВСУ еще что-то могут. Ради картинки они продолжат это делать.

— А что касается НАТО — туда Украину не примут?

— Я не вижу никаких шансов вступления Украины в НАТО. Это будет означать прямой военный конфликт альянса с Россией, а к нему НАТО не готова. Наоборот, они всячески пытаются его избегать, выдвигая Украину вперёд — «давайте, воюйте».

Запад давно определился со своим отношением к Украине: использует её как инструмент, большой дрон-камикадзе, направленный против России таран. При этом разговоры, что НАТО направит войска на Украину сражаться с русскими, возникают и затихают в тот же день. Я не вижу готовности реально отправить войска.

В целом у них есть чёткое понимание, что Украину нужно держать за пределами НАТО, чтобы в любой момент можно было сказать — это не наша война.

— Но о вводе войск на Украину несколько раз говорил президент Франции Макрон…

— Нужно разделять слова и реальные действия. Хотя я допускаю, что слова Макрона будут вынуждены материализоваться. Ему придётся что-то сделать, чтобы его не считали безответственным болтуном.

Допустим, они символически отправят на Украину одну бригаду, пусть даже две или три. При этом на фронте с украинской стороны воюют 400 тысяч человек. С нашей стороны — около 550 тысяч. Отправка небольшого количества французских войск не поможет компенсировать разницу, не уравняет силы на фронте. Чтобы серьезно повлиять на ситуацию, нужно отправить всю сухопутную армию Франции — как раз 150 тысяч человек, вместе с интендантами, штабами и так далее.

Кстати, обратите внимание, Франция и денег, и оружия Киеву поставила меньше, чем любая другая крупная европейская страна. Даже сейчас они не расширяют поставки, зато много говорят.

— В то же время даже Румыния обсуждает вопрос передачи комплекса ЗРК Patriot Украине.

— Дежурные поставки с Запада — уже рутинный процесс. При этом количество передаваемого постоянно уменьшается. В прошлом году оружие давали под конкретный проект — под контрнаступление, которое провалилось. А сейчас — рутина.

— Каковы, на ваш взгляд, цели России в конфликте?

— У этого конфликта есть два уровня.

Начну с глобального. В определенной степени это война за миропорядок. Никто этого не планировал, так получилось. Запад пытается сохранить миропорядок, в котором доминирует. Применительно к Украине это вопрос сферы влияния.

Как я уже говорил, Украина — это орудие, таран Запада, направленный против нас. Нам нужно, чтобы Украина орудием быть перестала. Наша цель — некий большой договор с Западом о разделе сферы влияния на европейском постсоветском пространстве, в частности, на Украине.

Отсюда — цели спецоперации, сформулированные в задачах демилитаризации, денацификации. Но Запад пока договариваться не готов. Соответственно, возможно, нам придётся этот таран ликвидировать явочным порядком.

За минувшие два года происходило постепенное ослабление Украины. Таран становится слабее, значит мы приближаемся к своей цели. Сколько еще займёт процесс? Столько, сколько нужно.

Во многом цель уже достигнута: стало понятно, что подход Запада «делать страну орудием против России» ведёт к катастрофе для страны. Грузины в 2008 году это поняли за пять дней.

— А понимает ли это Киев?

— Думаю, только сейчас начинает доходить. Когда дойдёт окончательно, когда Запад поймёт, что у них больше нет тарана, он рассыпается в руках, тогда появится основа для более долгосрочных договоренностей. Но задача Запада — не дать России этого сделать, потому что такой договор подорвёт тот самый миропорядок, в котором они доминируют.