Вторая за последние два месяца террористическая атака под флагом ИГИЛ* в российских колониях подтверждает то, о чём давно предупреждали наблюдатели: в тюрьмах усиливается влияние радикальных исламистских группировок, так называемых тюремных джамаатов, формируются «зеленые зоны». И они становятся инкубатором для террористов.

ИА Регнум

В отличие от прошлого бунта в Ростове, нынешний в волгоградском Суровикино устроили осужденные не за терроризм, а за наркоторговлю выходцы из Таджикистана и Узбекистана. Они напали на сотрудников колонии, убив двоих и захватив заложников, и продемонстрировали флаг ИГИЛ*, то есть сознательно отнесли себя к террористам.

Колония в Суровикино считалась чуть ли не образцовой, однако в реальности там была и коррупция, и огромная нехватка кадров (как и во всей системе ФСИН), и все остальные проблемы тюремной системы.

В последние годы число заключенных постоянно уменьшается — как из-за общей реформы, так и вследствие появления возможности уйти на фронт с последующей амнистией.

Но проблем в колониях от этого не становится меньше. Сотрудников по-прежнему не хватает, а возможностей для подкупа администрации у зеков предостаточно. В том числе и из-за низких зарплат тюремщиков.

Если же учесть, что на фронт уходят преимущественно русские заключенные и выходцы из немусульманских нацреспублик, то автоматически растет удельный вес и влияние «мусульманских джамаатов». А они берут под свое покровительство и российских мусульман, и выходцев из среднеазиатских государств, которых в тюрьмах немало.

Требование уважения к религиозным обычаям служит хорошим прикрытием для организации сплоченного меньшинства. А если добавить к этому коррумпированность части тюремщиков, можно представить, насколько благоприятные условия создаются для формирования «джамаатов».

При этом бунт с убийством и захватом заложников — хоть и самая громкая, но не главная часть проблемы. Террористов в итоге ликвидируют, а вот что будут делать другие, «тихие» джамаатчики после выхода на свободу?

Недавний теракт в «Крокусе» показал, что среди криминализированных трудовых мигрантов легко могут найти исполнителей и т. н. «ИГИЛ*», и киевские власти, и их общие координаторы. То есть в наших тюрьмах выращиваются потенциальные террористы — и что с ними делать?

Запретить «джамааты»? Но это назовут ущемлением религиозных свобод.

Собрать всех радикальных исламистов в отдельных зонах? Или, наоборот, раскидывать по разным? Но, учитывая значительное число мусульман в тюрьмах, опытный вербовщик везде найдет себе паству.

Высылать иностранцев на их родину, чтобы там отбывали наказание?

Нужно сочетание всех этих методов. Но самое главное — нужно реформирование и оздоровление системы ФСИН. Понятно, что в нынешнее время это кажется не первостепенной задачей, но откладывать это на потом нельзя: ситуация с джамаатами будет только ухудшаться.

Есть и радикальные предложения — просто казнить террористов. Но проблему этим не решить. И дело вовсе не в том, что по нашим законам за террор не предусмотрена смертная казнь, даже если убрать мораторий на нее.

Дело в том, что совершивший теракт уже не столь опасен: он уже осуществил то, чего нельзя было допускать.

Да, и состоявшийся террорист представляет угрозу для общества, и мы можем или приговорить его к пожизненному заключению в тяжелейших условиях, или даже расстрелять (если все-таки решим убрать мораторий на смертную казнь и приговаривать к ней террористов).

Но куда важнее предотвратить сам теракт — не только силами спецслужб и вниманием общества, но и минимизацией условий для выращивания будущих террористов.

Тюрьма и зона стали идеальными инкубаторами для того, чтобы трудовые — и зачастую нелегальные — мигранты из среднеазиатских стран, попавшие в них, вырастали в потенциальных террористов. И нужно сломать этот механизм, остановив работу террористического инкубатора.

*ИГИЛ — запрещённая в России террористическая организация.