Кольский полуостров — пограничный край, где города соприкасаются друг с другом, безлюдные пространства уходят за горизонт, а среди болот и каменных тундр превращаются в руины десятки покинутых поселений. Терпимо холодный регион, где много веков тому назад закрепились первые русские поселенцы за Полярным кругом, и где в недавнем прошлом стремительно вырос единственный мегаполис в Арктике. Сюда приходили человеческие потоки, и уходили, растворялись в прошлом традиции, и менялся образ жизни. О чем и рассказывает любопытная монография недавно мурманского, а ныне петербургского историка Павла Федорова — «Культурные ландшафты Кольского севера».

«Привязанность историков к библиотекам приводит к обеднению истории. Прошлое отображается в культурном ландшафте постройками, сооружениями, преобразованным рельефом», — отмечает Федоров. А культурный ландшафт на Кольском полуострове и Мурманских берегах поначалу менялся неторопливо, «блуждая» (мигрируя) ради экономической целесообразности, и без радикального вмешательства в состояние окружающей его природы. Саамские погосты, обрастая заимствованными у славян избами, тянулись к рекам ради торговли с русскими, а поморские села, как Умба, иногда умудрялись поглощать редкие соседние деревни. Поначалу единственный город — Кола — проявлял себя «осторожно», чтобы в итоге быть приниженным до статуса села, а ныне де-факто окраины Мурманска, лишенной исторической памяти плановыми постройками.

После Гражданской войны коммунисты собирались закрыть убыточную железную дорогу в Мурманск, но, подражая канадским успехам на Северах, провели свою «колониальную кампанию», впрочем, провальную. В 1930-е годы «покорение» области пошло в сталинском стиле — согнанными в землянки и бараки репрессированными, огромной детской смертностью, временными отменами северных льгот, ростом добывающей промышленности и депортациями зажиточных финских и норвежских колоний. И затем Мурманский край разделился на сегменты — урбанистические проекты, экономически вспомогательные села и поселки и закрытые военные «острова» — очаги экологических проблем, лишенные устойчивого культурного ландшафта, эстетики и местами даже кладбищ.

Послевоенный Мурманск полтора десятилетия промерзал в землянках и представлял собой хаотичный и грязный лагерь, разбавленный монументальными зданиями. Но в порту Кандалакша, поглотившем поморское село, чиновники уже боролись с сельской традицией в виде сетей на заборах, с сараями, скотоводством и охотой. Затем урбанистические центры стали комфортными, но принудительно был сокращен ареал расселения саамов, а рыбацкие села и поселки пришли в запустение. Мурманский край не стал колонией. Но его освоение не привело к появлению гармоничного культурного ландшафта. Приведенная в книге перепись жителей — это страницы с обнулениями населенных пунктов в тайге и тундре. Впрочем, города области, после экономического коллапса и оттока населения, остались жизнеспособными анклавами человека.