Москва, 20 сентября, 2006, 16:41 — ИА Регнум. В номере №38(670) газеты "Завтра" опубликована беседа председателя правления РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса с редактором газеты Александром Прохановым. Одним из вопросов, заданных главе РАО ЕЭС в ходе беседы, был вопрос о том, вероятна ли ситуация, что Чубайс снимет претензии с Владимира Квачкова. Напомним, как ранее сообщало ИА REGNUM, Квачков обвиняется в покушении на Анатолия Чубайса, совершенном 17 марта 2005 года. На выезде из поселка Жаворонки Одинцовского района Подмосковья на пути следования автомобиля главы РАО "ЕЭС" была взорвана бомба, после чего он был обстрелян. "Вдруг отойдете в сторону и скажете: "Я не хочу этим заниматься, пусть он будет свободен", - спросил Александр Проханов. - Вы не могли бы - в силу, скажем, неординарности вашей натуры - проанализировать такую возможность?"

"Я думал об этом, и такой вопрос себе задавал, - заявил Анатолий Чубайс. - Я не дам вам полного ответа, но поделюсь несколькими своими мыслями. Тем более что на решение суда моя позиция никак не повлияет. Я не рассматриваю все случившееся как личное противостояние, и потому не считаю Квачкова своим личным врагом, не желаю ему ни смерти, ни страданий. Если он получит большой срок, я не обрадуюсь, маленький - не огорчусь, вообще выпустят - бог ему судья.

А вот чего я точно не прощу и чего прощать в нашей стране, считаю, нельзя, - это террора как метода. Мы в России лучше, чем многие другие, знаем, что в результате террора как индивидуального, так и государственного останавливается развитие страны, а жертвами становятся не только сами пострадавшие, но и весь народ. К большому моему сожалению, правоту этих слов подтверждают и самые последние события в стране, в том числе и кровавый теракт в Москве с одиннадцатью убитыми, совершенный людьми с теми же убеждениями, что и у Квачкова. Спросите о прощении Квачкова тех людей, которые проезжали в тот день рядом с местом взрыва и были, чудом, не убиты, не контужены, да просто напуганы, чьи машины, на свои трудовые деньги купленные, пострадали от взрыва. Спросите тех, кто завтра поедет с внуками на дачу, да и попадет под огонь еще каких-нибудь "патриотов". Ведь они обстреляли и взрывали обыкновенное подмосковное шоссе, забитое машинами в часы пик, когда утром люди едут на работу. Спросите у ребят из моей охраны, которые прошли Чечню и просто чудом не попали под те 18 пуль и осколков, которые прошили их машину.

Случившееся не было для меня шоком. Я ведь не первый раз сталкиваюсь с желанием меня убить и с соответствующими планами. Это возникало всякий раз, когда мы перекрывали кислород бандитам, будь то тем, кто действовал под маской "инвалидов и спортсменов" и ввозил в страну беспошлинную водку с сигаретами, будь то тем, кто пытался превратить энергетику в дойную корову лично для себя. Взрыв, выстрел означают, что у самых злобных наших врагов уже не осталось других аргументов. Это значит - без этого у них не осталось способов повернуть страну назад. Но я задаю себе вопрос - ну почему столько ошибок, почему так непрофессионально - ни подготовить взрыв, ни попасть в цель, ни обеспечить пути отхода - попались в тот же день. Зато - многостраничный трактат с длинным объяснением того, как именно могло промокнуть взрывчатое вещество, что и привело к потере тротилового эквивалента с 30 запланированных килограмм к каким-то несчастным трем. Это - по-видимому, в оправдание для своих. Как это по-нашему - по-российски! "Я учил, но забыл". А какая целостная позиция на суде: выпустите меня, но не потому, что я не убивал, а потому что убить Чубайса - долг, честь и обязанность каждого гражданина. Так погоди, родной, ты все-таки убивал или не убивал? На допросе говорит - нет, ждал, пока сын в булочную за хлебом сходит. Тогда хочется спросить: так где же ты был, когда настоящие русские патриоты, мужественно сидя в кустах и рискуя своей жизнью, взрывали врага народа Чубайса? В булочную ходил? Пиво пил? И смех, и грех. Примерно то же, когда честно пытаешься прочесть этико-философские изыскания Квачкова - а он в Интернете один из активно пишущих авторов - о России и ее будущем социально-политическом устройстве. Интересно, все-таки, мне узнать - ну хорошо, убил ты Чубайса, и слава Богу - а что в стране дальше делать-то? Главный ответ: откопать Сталина, перенести в Мавзолей к Ленину и добавить к ним туда третьим Гагарина! Тут не то что недобитые демократы, а, пожалуй, и большевики зарыдают.

Ну, а выводы из случившегося я сделал. Стреляли в меня для того, чтобы остановить, не дать доделать то, что я и мои товарищи делаем последние пятнадцать лет. Сразу после покушения, еще до ареста Квачкова, меня спросил кто-то из журналистов - измените ли вы теперь вашу жизнь на ближайшие годы? Я сказал - да, изменю. У меня есть на этот период времени две важнейшие задачи: первая - это продолжение и завершение реформы энергетики, и вторая - победа демократов на выборах в Госдуму в 2007 году. Так вот теперь, не изменив ни ту, ни другую, я буду решать их с удвоенной силой. Ну а сейчас, говоря с вами через полтора года после покушения, я могу сказать, что ровно так я и действовал всё это время, и ровно так буду действовать дальше.

Чтобы увидеть всю картину, скажу о том, что я задал себе и обратный вопрос: а возможна ли ситуация в стране, при которой я бы оказался вместе с Квачковым полностью, абсолютно на одной стороне? И для себя ответил: да, возможна. Например, внешняя агрессия. При всех различиях между нами, он - как теперь понятно - человек действия, и я человек действия. Надеюсь, правда, что до этого все-таки не дойдет".