Казахстан и Белоруссия: разные дороги к одному обрыву

На самом деле общего у двух конфликтных ситуаций в Казахстане и Белоруссии не так уж и много. Две постсоветские республики, образованные из русских губерний большевиками, составляющие «мягкое подбрюшье» Российской Федерации. Обе поражены геронтократией, коррупцией и несменяемостью так называемых элит, сформированных по принципу личной преданности диктатору. Бедность и нищета широких масс обворованного населения дополнены некомпетентностью и ненасытной алчностью чиновников, опирающихся на штыки и недоразвитый олигархат. Отсутствие базовых демократических норм и хороших перспектив во всём замещается местечковыми этнократическими суррогатами — «казахизацией» и «белорусизацией».

Бывшие Казахская и Белорусская ССР мало чем отличаются по части политических систем. В обеих лимитрофиях номинально заявлены республиканские принципы, номинально присутствует многопартийность, выборность органов государственной власти и управления, прочие формальные декорации демократии. По факту же в них созданы своеобразные подобия монархий. Постсоветский Казахстан под руководством бывшего первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Нурсултана Назарбаева взял за образец феодальные пережитки азиатчины, а бывший комсорг Александр Лукашенко — такие же пережитки периода литовско-польского владычества на западнорусских землях. Обе постсоветские «суперпрезидентские» республики на самом деле за псевдореспубликанской скорлупой содержат наполнение авторитарной тирании.

Но различий между современными Казахстаном и Белоруссией гораздо больше. Азиатская и европейская части континента, с особенностями этнического и религиозного состава населения, совершенно разными природными ресурсами и прочими геоэкономическими факторами, дополняющими их геополитический код.

Технологическую отсталость отчасти компенсировали западные инвесторы, которых во всех частях мира мотивирует возможность быстрого извлечения сверхприбыли. Транснациональные компании конкурируют за страны «третьего мира», которые, являясь кормовой базой ТНК, конкурируют между собой за переходящее красное знамя наибольшей «инвестиционной привлекательности» для таких компаний. В силу врождённой ущербности постсоветские лимитрофы, как и их африканские, азиатские и прочие одноклассники в глобальной пищевой цепочке, не могут даже приблизиться к уровню стран пресловутого первого мира.

И назарбаевский Казахстан, и лукашенковская Белоруссия во внутренней политике сделали ставку на национализм и синтез новой идентичности под задачи текущего момента. А во внешней политике — на проституированную «многовекторность», пытаясь обслуживать сразу нескольких господ. В этом деле больший успех сопутствовал Назарбаеву, которой географически был дальше от Запада, изначально выбрал Вашингтон и Лондон в противовес Москве и контролировал больше ценных ресурсов, мог сильнее ослабить восстанавливавшую себя Россию. Лукашенко вступил на эту тропу гораздо позже и, как продемонстрировали события августа 2020 года в его уделе, от сближения с США получил лишь удар посильнее прежних.

Нынешний политический кризис в Казахстане не имеет ничего общего с белорусским кризисом и не влияет на него. Так называемые эксперты по Белоруссии (преимущественно вчерашние эксперты по Украине) пытаются проводить некие параллели, упражняясь в ответах на ложные вопросы. В частности, некоторые пытаются обосновать «казахстанский урок для Белоруссии» провалом «транзита власти» — как будто Лукашенко собирался проводить некий транзит.

На самом деле последние из остающихся на свободе сторонников «белорусского транзита» давно перебрались в Варшаву и Вильнюс. Они приписывают свои «хотелки» выдуманному им Кремлю, который, как и лишивший их политического будущего «режим Лукашенко», функционирует в другом измерении.

Лукашенко на референдуме 2004 года фактически снял для себя ограничения по президентским срокам. У него нет проблемы «обнуления» президентских сроков — у него «анлим», пока не будет разрушена созданная им политическая система. Многое указывает на то, что разрушена она может быть вместе с государственностью постсоветского лимитрофа.

Именно поэтому Лукашенко обвинял своих оппонентов из «Координационного совета по транзиту власти в Белоруссии» в разрушении «страны» и государства. Со стороны это выглядело глупостью, так как сформированный преимущественно из прозападно ориентированных националистов КС предлагал передачу власти от правителя, никоим образом не покушаясь на государственность постсоветского лимитрофа, как бы немощно она ни выглядела. Объяснение таких обвинений и репрессий в отношении незадачливых членов КС становится понятным, если принять во внимание тот факт, что Лукашенко отождествляет себя с государством. При этом он почему-то стесняется (не стесняясь многого другого) открыто и честно повторить вслед за известным настоящим европейским монархом: «Государство — это я!».

Из этой же серии — игры с фейковым «Всебелорусским народным собранием», которое никто никогда не избирал (кроме Лукашенко), которое де-юре имеет такой же статус, как и оппозиционный «Координационный совет», но решения которого (то есть Лукашенко) номинально исполняет совет министров Белоруссии (формируемый тоже Лукашенко). В названии «ВНС» правда лишь то, что оно действительно собрание. При этом известно, кто, из чего и для чего его собирает примерно раз в пять лет, делая ненужной игру в парламентаризм.

В проекте инициированной Лукашенко новой белорусской конституции фейковому «ВНС» отведена роль подобия Земского собора, которое должно провозгласить его кем-то вроде казахстанского «елбасы» или туркменского «баши-седара». Смысл всей нынешней белорусской антиконституционной возни не только в изменении государственного строя, что прямо запрещено пока ещё не отменённой конституцией 1994 года, но в ещё большей концентрации власти.

После февральского референдума с запрограммированной «элегантно-убедительной победой» Лукашенко получит в дополнение к президентскому креслу ещё одно — председателя президиума «ВНС». Похоже, автору новой белорусской конституции до сих пор самому не ясно, как переключить и вывести в иное русло огромную психологическую усталость белорусского общества от конкретной персоны.

Как показывает опыт бесславного заката назарбаевщины, «транзит власти» с оставлением за собой, своими родственниками и лично обязанными всем выдвиженцами на ключевые посты, с подстраховкой «партией власти» и подпорками из множества хитроумных костылей отнюдь не является альтернативой удержанию всей полноты власти «посиневшими пальцами». Гремучая смесь иррациональной ненависти к белорусскому «деду» может найти выход в самых неожиданных местах, как только подвернётся удобный случай, представится малейший повод. Казахстанский «старик» такого развития событий уже дождался, и теперь на его малой родине гадают: жив ли он, кто от его имени рассылает сомнительные сообщения и имитирует телефонные звонки.

Такие политические режимы являются заложниками ими же созданных трагических финалов. Предметом гордости Лукашенко являются родившиеся в период его правления и ставшие родителями. Именно они и будут самыми пострадавшими при крахе не самого совершенного и местами даже комичного (но уж какого есть) культа личности. За этим, в силу неизбежных естественных причин, начнётся политический кризис с вариантами финала.

Запад не для того расчленял Россию, чтобы она смогла полить «мёртвой водой» Украину, Белоруссию или другие отторгнутые от неё части Русской земли. Москва не проявляет воли к воссоединению, которое немедленно выведет конфликт с её геополитическими врагами на качественно новый уровень. Об этом наглядно свидетельствуют примеры ДНР и ЛНР, где некоторые отчаявшиеся дождаться воссоединения с Россией начали конструировать альтернативную местную идентичность.

Спасая казахстанского Токаева или белорусского Лукашенко, используя ОДКБ или что-то ещё, Москва реализует не самый лучший сценарий и предсказуемо получает плевки в лицо от свежеспасённого. Лучший сценарий реализуют западные друзья и партнёры, которые создают условия и формируют элиты. Они играют «в долгую» и подкрепляют ставки не русским «авось» или постсоветским «потом перекупим», но солидными финансовыми вливаниями с обязательной отчётностью за результат, всесторонней помощью своим клиентам и агентам на всех этапах, с привлечением самых разных ресурсов, предоставлением реальных гарантий и прочего привлекательного.

Над альтернативами Назарбаеву, Лукашенко, Порошенко и прочим Москве следовало задумываться вчера. Работать с обществом намного труднее, чем с диктатором, которого завтра могут перекупить более богатые или который начнёт чудить в силу возрастных изменений личности. Поэтому сегодня остаётся довольствоваться выбором между сортами того гламурного, которое произвели другие, и с тревогой смотреть в завтрашний день.