О выдающихся заслугах российских торговцев «углеродом» перед Западом

Начало читайте в статье «Глобальное углеродное мошенничество под видом борьбы с изменением климата».

После принятия Дохийской поправки к Киотскому протоколу (КП) в 2012 году России, голосовавшей против поправки, было бы логично денонсировать КП на второй период его действия до 2020 года (о том, как цинично были нарушены права России в Дохе в 2012 году читайте в воспоминаниях члена российской делегации Олега Шаманова «Киото-2»: «хромая утка» западноевропейской климатической дипломатии»). Однако вместо этого появляется указ президента РФ от 30.09.2013 №752 «О сокращении выбросов парниковых газов», в котором предписывается:

Во-первых, квота на уровень выбросов парниковых газов (ПГ) в объеме выбросов 1990 года была установлена в рамках ФЗ «О ратификации Киотского протокола…» от 04.11.2004 №128-ФЗ только на первый период обязательств до 2012 года. Другого закона, определяющего размер квоты РФ на период после 2012 года, в России нет. Таким образом, для выполнения указа №752 правительство РФ, в первую очередь, должно было разработать законопроект о выполнении этого указа, который установил квоту России на выбросы ПГ до 2020 года в размере «75 процентов объема указанных выбросов в 1990 году». То есть у правительства РФ в отсутствии соответствующего закона нет полномочий по ограничению прав на выбросы на территории РФ, и следовательно, можно констатировать, что пункт б) указа президента РФ №752 до настоящего времени не выполнен. Однако низкие темпы роста ВВП РФ в этот период помогли правительству с выполнением пункта а) указа, и к 2020 году объемы выбросов РФ не превысили показателя 75% от уровня 1990 года. Возникает риторический вопрос: в чём же заключалась задача правительства РФ — в обеспечении темпов роста российской экономики или в сдерживании этих темпов для выполнения требования президента по сокращению выбросов ПГ?

В 2016 году правительство РФ подписывает Парижское климатическое соглашение (ПКС) и принимает план подготовки к его ратификации, который предусматривал разработку закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов» к июню 2019 года и разработку проекта Стратегии долгосрочного развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года к декабрю 2019 года. В принципе, вполне нормальные шаги, если бы не наличие в России международного «углеродного» лобби, с 2003 года активно препятствующих созданию национальной системы регулирования ПГ, о необходимости которой говорится в вымученном проекте Стратегии низкоуглеродного развития до 2050 года:

Правильные слова, но это всего лишь слова. Почему правительство РФ только сегодня приступает к созданию национальной системы регулирования ПГ на базе даже не начатого сахалинского эксперимента, когда катастрофические угрозы для российской экономики со стороны Парижского климатического соглашения стали всем очевидны? Какая «неведома зверушка» родится на Сахалине, чьи интересы она будет защищать и как она трансформирует российскую экономику, мы вскоре увидим.

Последствия отсутствия углеродного регулирования в России

Несмотря на ратификацию рамочной Конвенции ООН об изменении климата (РКИК, 1994 г.), Киотского протокола (КП, 2004 г.) и Парижского климатического соглашения (ПКС, 2015 г.), углеродное регулирование в России отсутствует.

Вице-премьер правительства РФ Виктория Абрамченко в январе 2021 года утвердила план мероприятий по проведению эксперимента по торговле углеродными единицами на Сахалине.

Во-первых, сразу необходимо отметить, что правительство РФ не справилось с задачей создания федеральной системы углеродного регулирования, которую планировалось создать после подписания ПКС в 2016 году. То есть история повторяется, как и после ратификации КП в 2004 году.

Во-первых, хотелось бы напомнить Виктории Абрамченко, что она дает поручения тем самым государственным структурам, которые оказались не в состоянии (или не захотели!) разработать федеральную систему углеродного регулирования в течение 16 лет после ратификации Киотского протокола и почти 5 лет после подписания Парижского соглашения. Не пора ли этих климатических саботажников уволить за систематическое невыполнение постановлений правительства и указов президента и отправить их на Сахалин? Может, хотя бы там они справятся с поставленными перед ними задачами?

Во-вторых, обращает на себя внимание, что если было принято решение сначала потренироваться в углеродном регулировании в сахалинской «песочнице», то как тогда понимать следующее заявление вице-премьера:

То есть опять как всегда без национальной системы регулирования ПГ и без соответствующего федерального закона, в отсутствии которой региональная международная торговля «углеродом» останется по-прежнему незаконной и наносящей колоссальный ущерб экономике России (см. детальный анализ этого вопроса в первой части статьи).

В третьих, «выбросами парниковых газов» никто не торгует. Торгуют правами на выбросы, как в европейской системе ETS или результатами сокращения выбросов. И главное, на каком основании региону предполагается передача полномочий федерального уровня во внешней торговле углеродными квотами, являющейся по сути своей общенациональным достоянием, при содействии внешнеполитического ведомства?

Ещё в 2003 году автором обсуждалась возможность создания регионального углеродного рынка в Санкт-Петербурге и Ленинградской области с представителями Региональной энергетической комиссии с участием академика РАН К. Я. Кондратьева. И тогда пришли к выводу, что если региону будет представлено право внешней торговли сэкономленным ресурсами, в том числе и углеродными результатами сокращений выбросов (РСВ), то руководство региона с удовольствием реализуют программу углеродного регулирования на своей территории. И если сегодня дать подобные полномочия всем 85 субъектам РФ, то завтра все они сами прибегут с углеродными балансами своих территорий для их верификации федеральным центром.

Возникает вопрос, кто же координирует эти процессы формирования регионального углеродного регулирования в РФ в отсутствии федерального?

На это вопрос недавно дал ответ заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин:

Представляется, что «уникальные компетенции» Сбербанка — это опыт многолетней торговли национальными правами на выбросы с участием ряда представителей МЭР, МПР, а также различных НПО и НКО (включая РСПП и Деловую Россию), которая началась после принятия ФЗ «О ратификации Киотского протокола». Словосочетание «углеродные единицы» вскоре вошло в названия трех постановлений правительства РФ, после чего оно окончательно укоренилось в СМИ и в лексиконе наших климатических лоббистов и «углеродных» коммерсантов вплоть до настоящего времени.

Первый раз термин «углеродные единицы» был использован в постановлении правительства РФ от 28 мая 2007 года №332 «О порядке утверждения и проверки хода реализации проектов, осуществляемых в соответствии со статьей 6 Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата».

В дальнейшем «углеродные единицы» фигурируют уже как предмет торговли в следующих постановлениях правительства РФ:

В постановлении №780, отменяющем предыдущие, отражено:

Таким образом, согласно изложенному определению, «углеродная единица» есть не что иное, как общая единица измерения (тонна эквивалента СО₂), использующаяся для измерения 1) установленного количества (в терминологии КП означает «квоты национальных прав на выброс ПГ»), 2) выбросов парниковых газов, а также 3) единиц сокращения выбросов и 4) единиц абсорбции. И формулировка «лимит углеродных единиц на отбор и утверждение проектов … составляет 300 млн. единиц» это подтверждает.

Во-первых, на фоне содержания этого постановления диссонансом звучит фраза в анонсе Виктории Абрамченко:

Выражение «торговли углеродными единицам» можно сравнить, например, с торговлей «мусорными единицами», «тоннами условного топлива», «тоннами нефтяного эквивалента», «джоулями» или «ваттами». То есть торговля единицами измерения, что является просто абсурдом, но именно в этом распространяемом абсурде и заключается углеродное мошенничество в России.

«Углеродной единицей» может быть тонна углерода — химического элемента из таблицы Менделеева или тонна эквивалента углекислого газа, которая принято измерять выбросы и поглощения парниковых газов — «эквивалент СО₂». На самом деле, на «углеродных» рынках товаром являются не «углеродные единицы», а товар или услуга, измеряемая углеродными единицами. Товаром или услугой на углеродных рынках могут быть:

В рамках положений Киотского протокола (КП) товаром на международном углеродном рынке являются права на выбросы парниковых газов («углеродные квоты») или как их назвали по тексту КП — «установленное количество». Порядок получения «углеродных квот» и их оборота на внутреннем и внешнем рынках уже более 20 лет в России законодательно не определен. И об этом прекрасно знал представитель Сбербанка В. Гаврилов, когда ему, тогда ещё чиновнику МЭРТ, в 2003 году решением правительственной Межведомственной комиссии по проблемам изменения климата было поручено подготовить соответствующий законопроект о порядке оборота прав на выбросы парниковых газов в РФ.

Также и наделение Сбербанка полномочиями оператора углеродных единиц являлась нарушением закона РФ «О банках и банковской деятельности», в котором подобная коммерческая деятельность банкам запрещена.

Согласно Конституции РФ порядок регулирования прав, в данном случае прав на выбросы парниковых газов как владение и распоряжение ограниченным национальным ресурсом окружающей среды, может устанавливаться только федеральным законом.

Порядок образования собственности на результаты хозяйственной деятельности и результаты реализации проектов по сокращению выбросов (РСВ), а также аналогичной деятельности по достижению результатов поглощения парниковых газов (РПВ) регулируется действующим Гражданским кодексом РФ также, как и на любые результаты хозяйственной деятельности.

НО, чтобы получить в собственность РСВ, нужно сначала получить право на объем выбросов парниковых газов («углеродные квоты»), то есть получить базовую изначальную точку количественного исчисления РСВ, установленную положениями федерального закона.

Получить право собственности на РПВ можно и без наличия прав на выбросы, если субъект хозяйственной деятельности изначально реализует технологию получения РПВ без изначальных выбросов парниковых газов. Например, закачивает углекислый газ в подземные хранилища или поглощает углекислый газ из атмосферы в результате применения соответствующей технологии, чем изменяет баланс выбросов и поглощения на конкретной территории или местности.

НО, чтобы получить право собственности на РПВ, получаемый на изменении результатов баланса выбросов и поглощения на конкретной территории, например, на территории леса, сельхозугодий или другой земельной территории, например, болот и степей, субъект хозяйственной деятельности должен изначально определить существующий баланс объемов выбросов и поглощения на этой территории, установленный государством юрисдикции этой территории, верифицированный и зафиксированный в государственном кадастре как необходимую точку отсчета исчисления РПВ.

Таким образом, чтобы скрыть продажу суверенных прав РФ на выбросы парниковых газов — «установленного количества», объем которых был установлен в рамках Закона о ратификации КП, в постановлении правительства был введен термин «углеродная единица». И определение, данное этому термину в положении, утвержденном постановлением правительства РФ №780, это подтверждает.

Так в чем же экономическая суть мошенничества?

Рассмотрим ещё раз таблицу из первой части статьи (см. «Глобальное углеродное мошенничество под видом борьбы с изменением климата»):

№

пп.

Различные подходы к оценке результатов сокращения выбросов и прав на выбросы парниковых газов

Стоимость сокращений

выбросов ПГ

в РФ в объеме 6 млрд т в экв. СО₂

(млрд долл. США)

1.

60−180

2.

600−900

3.

до 3600

4.

6000

5.

21 000

6.

24 000

7.

27 000

Стоимость прав на выбросы (квот) определена как создаваемый объем ВВП стран при использовании ресурсов, генерирующих одну тонну выбросов парниковых газов.

Торговцы «углеродными единицами» из Сбербанка РФ, МЭР и МПР решили продать по статье 6 КП суверенные права на выбросы ПГ стоимостью для экономики РФ $1000 за тонну в эквиваленте СО₂ (строка 4 таблицы) по цене себестоимости результатов сокращения выбросов в размере $10 за тонну в эквиваленте СО_2., что зафиксировано в Российском реестре «углеродных единиц».Тем самым обеспечив странам покупателям ОЭСР создание ВВП от $3500 до $4500 на тонну выбросов в эквиваленте СО₂. Подобным образом и достигается озвученная американскими участниками Гайдаровского форума 2020 беспрецедентная доходность «зелёного» бизнеса.

При этом необходимо отметить, что правительству РФ полномочия по торговле суверенными правами России на объемы выбросов парниковых газов законодательно переданы не были.

И подобный закон до настоящего времени в России не только отсутствует, но и в очередной раз «заблудился» в правительстве РФ, дабы это мошенничество не было раскрыто при обсуждении законопроекта в Госдуме РФ.

Теперь, что касается формулировки постановления

умопомрачительно выглядит приказ министра МЭР того периода, который заслуживает «Супер Шнобелевской» премии. Приведем его дословно:

Читатель вдумайтесь. То есть Эльвира Набиуллина решила ограничить не объемы выбросов в РФ, а величину сокращения выбросов, установив её в размере 300 млн тонн в СО₂ эквиваленте. И это на фоне прогнозов роста ВВП того времени и сокращения выбросов России к 2012 году около 6 млрд тонн в эквиваленте СО₂. Маразм этого приказа зашкаливает на фоне целеполагания РКИК и КП о сокращении выбросов парниковых газов.

Еще в начале 2000 года представители Российского регионального экологического центра (РРЭЦ), созданного в Москве Еврокомиссией с участием представителей Российской академии государственной службы при президенте РФ, начали дезинформационную кампанию по подмене правовой и экономической сущности понятий РСВ, прав на выбросы углеродных квот и РПВ, которое продолжается в информационном поле РФ до настоящего времени. Хотя надо отдать должное, на прошедшей в конце 2020 года конференции в Сколково представители Еврокомиссии в своих выступлениях более осторожно подходили к этим понятиям, назвав их «таксономией» институциональной системы управления и регулирования выбросами парниковых газов, из чего однозначно следует, что РСВ, права на выбросы углеродных квот и РПВ — это не одно и то же.

Представители РРЭЦ в своих дезинформационных кампаниях трактовали термин «результат сокращения выбросов» (РСВ) как «право на выбросы (квоты)», а впоследствии эта подмена понятий была включена в сконструированное для обхода законодательства понятие «углеродные единицы», которого нет в тексте и решениях Киотского протокола.

Далее это абсурдное выражение «углеродные единицы» вошло в название «Российского реестра углеродных единиц». На самом деле этот реестр отражает только результаты реализованных проектов, исчисленные с применением эквивалента СО₂. А право на операции по передаче части суверенных прав РФ на выбросы парниковых газов в объеме достигнутых результатов сокращения выбросов ни Сбербанку, ни МПР никто не давал. Более того, прав на передачу суверенных прав РФ кому бы то ни было нет и у самого правительства РФ. Как уже говорилось выше, закон об этом порядке в РФ до настоящего времени отсутствует.

Продолжением этого мошенничества явилось таинственное «присоединение» к Парижскому соглашению посредством решения правительства РФ вместо принятия ФЗ «О ратификации ПКС», как это было сделано при ратификации КП.

История углеродного мошенничества в России

В Марракешских решениях (2001 г.) Сторон РКИК о правилах, условиях, процедурах и порядке реализации международных проектов совместной деятельности (ПСО), в том числе по статье 6 КП, которые были приняты в дальнейшем на 1-й Конференции Сторон Киотского протокола в Монреале (2005 г.), определены понятия «товара» (услуги) на международных углеродных рынках:

Согласно статей 3.10−3.11 Киотского протокола «товар» в виде ЕУК, ЕСВ и ЕА может передаваться (продаваться) между странами Приложения 1 РКИК, которые взяли на себя в рамках КП обязательства по ограничению объемов выбросов парниковых газов. РФ взяла на себя обязательства не превышать объемы выбросов в размере её фактических выбросов в 1990 году (чуть более 3 млрд тонн в эквиваленте СО₂.).

Определенное количество единиц ЕУК (часть объема прав на выбросы) могут быть переданы другой стране только за счет уменьшения аналогичного объема суверенных прав, количественно установленных страной при ратификации КП. Например, при заключении соответствующего двухстороннего соглашения между странами. На Украине в бытность премьером Юлии Тимошенко подобная сделка была реализована по двухстороннему соглашению с Японией. Автору не известно, сколько было передано ЕУК от Украины Японии, но стоимость сделки составляла $300 млн. В РФ подобных сделок не было. Их негласной установкой запретил президент РФ В. В. Путин при принятии решения о ратификации КП.

Аналогично, определенное количество единиц ЕА могут быть переданы другой стране за счет уменьшения аналогичного объема поглотительного ресурса, ограничения объемов которого установлены для страны решением Конференции Сторон КП (для РФ этот объем на первый период КП составлял около 150 млн тонн в эквиваленте СО₂).

Закон о порядке распределения прав на выбросы (квот) в РФ, их оборота на внутреннем и внешнем рынках и конвертации РСВ в ЕСВ, а РПВ в ЕА до настоящего времени в РФ отсутствует. То есть в отсутствие соответствующего закона достижение результата РСВ или РПВ не дает права собственности на эти результаты.

В 2003 году правительственной межведомственной комиссией было дано поручение Министерству экономического развития и торговли РФ разработать соответствующий законопроект.

«Углеродные» коммерсанты в Сбербанке и структурах власти РФ решили: если продавать права на выбросы (квоты) нельзя (согласно негласной установке президента РФ Путина), но очень хочется, то можно и закон, и указание президента проигнорировать. Чем и объясняется появление вышеперечисленных трех постановлений правительства РФ по реализации статьи 6 КП, в которых с помощью подмены понятий была организована серая незаконная схема продажи суверенных российских прав на выбросы парниковых газов в объеме 300 млн тонн в эквиваленте СО₂. В итоге экономике РФ был нанесен ущерб в размере свыше $100 млрд.

Этот высокодоходный процесс (выручка от продажи 300 млн тонн при цене $10 за тонну СО₂ составила около $3 млрд) продолжается и сегодня, после присоединения к ПКС. Тормозится он только тем обстоятельством, что правила, условия и процедуры по статье 6 ПКС до настоящего времени сторонами РКИК и ПКС не приняты. Но в проекте этих процедур по статье 6, размещенном на сайте РКИК (на английском языке), порядок торговли правами на выбросы между странами, в том числе и в рамках проектной деятельности, остается таким же, как и в КП.

Заключение

В настоящее время усилиями наших «углеродных» мошенников поддерживается миф о том, что после утверждения этих процедур по статье 6, намеченных на Конференции Сторон ПКС в Глазго (декабрь, 2021 г.), российские компании смогут реализовывать ПСО с получением на их реализацию зарубежных углеродных кредитов. Но посмотрим на реальные условия торговли правами на выбросы РФ, сложившиеся в рамках ПКС:

1. Вступление в силу Дохийской поправки к КП, ограничивающей объем права на выбросы РФ в размере 57% от уровня 1990 года, позволяет 144 сторонам ПКС заблокировать любые попытки представителей РФ по получению доходов на международном углеродном рынке от продажи прав на выбросы.

2. Россию в условиях отсутствия решения о денонсации КП на переговорах в Глазго поставят перед фактом невыполнения обязательств второго периода КП, установленных Дохийской поправкой. В настоящее время объем выбросов России составляет свыше 60% от уровня 1990 года, в то время как ей Дохийской поправкой разрешено не более 57%. От России будут требовать приобретения РСВ в развивающихся странах для покрытия имеющей разницы, благодаря чему сделать из России покупателя прав на выбросы, несмотря на то что территория РФ является нетто поглотителем парниковых газов.

3. Россия в рамках механизмов принятия решений в ПКС не имеет возможности отстаивать свои интересы как страны поглотителя парниковых газов.

Разумная система экологического и углеродного регулирования в России и её регионах нужна независимо от международного природоохранного и климатического углеродного мошенничества. Она необходима для обеспечения экологически чистого развития нашей экономики, а не «устойчивого» топтания в рамках болота 17 целей устойчивого развития ООН и непроходимого лабиринта сотен задач и способов контроля их выполнения.

Как сказал в своей речи президент РФ В. В. Путин на Генеральной ассамблее ООН, проходившей в Нью-Йорке в 2015 году:

Хотелось бы в первую очередь обратить внимание президента РФ В. В. Путина на интеллектуальный потенциал российских ученых. Анализируя политику и меры, предпринимаемые по проблемам экологии и изменения климата на международном уровне, в других странах и в России, группой ученых был разработан ряд научно обоснованных инновационных механизмов и инструментов управления и регулирования антропогенного воздействия на окружающую среду и уникальная методология измерения и оценки этого воздействия в целях соблюдения баланса техносферы и биосферы и стимулирования использования природоподобных технологий. Система государственного управления экологическими и «углеродными» ресурсами окружающей среды разработана для обеспечения экономически эффективного и экологически чистого развития российской экономики с сохранением качества окружающей среды.

Неоднократные попытки внедрения этих разработок в системах государственного и регионального управления все время блокировались представителями пятой «зеленной» колонны внешнего управления этими процессами в России. Второй барьер связан с недостатком знаний «матчасти» международных климатических соглашений молодыми руководителями и чиновниками, которые в большинстве случаев сами являются искренними носителями мифов о причинах глобальных климатических и экологических угроз и заблуждений о реальных целях «зеленого» финансирования.

В последние десятилетия нам были навязаны стереотипные представления о том, что опыт советских «могикан» бесполезен. Но в истории все повторяется по спирали, и не хочется, чтобы наши молодые государственные деятели продолжали делать те же ошибки и «наступали на те же грабли». У России есть все возможности для создания честной и экономически эффективной системы экологического регулирования, способной обеспечить поддержание равновесного баланса техносферы и биосферы, и противопоставить её системе, навязанной нам в Парижском соглашении. Но пока наши молодые руководители в правительстве РФ и администрации президента РФ видят лишь подвешенную перед ними «морковку» внешнего «зеленого» финансирования, которое вот-вот прольется на Россию благодатным инвестиционным дождём (при 15-кратной доходности и под залог стратегических активов). Поэтому они продолжают послушно брести в «парижское климатическое болото» по тропе, проложенной международными углеродными мошенниками, задача которых — превратить наших бизнесменов в дикарей, продающих право на развитие своей страны за «зелёные» пуговицы.