Глобальное углеродное мошенничество под видом борьбы с изменением климата

Автор придерживается мнения, что изменение климата обусловлено прежде всего космическими причинами. Это подтверждается российскими учеными, которые на основании исследования ледяных кернов Антарктиды показали, что изменение содержания углекислого газа в атмосфере Земли следует за процессом изменения климата, а не наоборот, как нас убеждают сторонники гипотезы антропогенного глобального потепления. Для обоснования своей точки зрения сторонникам антропогенной гипотезы приходится прибегать к подмене понятий и фальсификации научных данных, некоторые примеры которых приведены в статье «Ученые иудушки».

С 1980-х годов нас пугали озоновыми дырами, чтобы уничтожить наше производство экологически безопасных хладонов и несколько связанных с ним отраслей промышленности, прежде всего холодильную. Начиная с конца 1990-х нас, самую холодную страну в мире, пугают потеплением климата, блокируя возможности использования российского энергетического потенциала как на внутреннем, так и на внешнем рынках с помощью мошеннических механизмов международного углеродного регулирования.

Всемирный банк и Международный банк реконструкции и развития (МБРР) с конца 1990-х годов активно пытаются занять место глобального международного углеродного оператора в «борьбе» с парниковыми газами. Ещё в то время они лоббировали создание «Прототипного углеродного фонда» для осуществления операций по углеродной торговле между странами. Но с выходом США из Киотского протокола в 2001 году эта инициатива американского банка приутихла, но это не означает, что навсегда. Вполне вероятно, что с приходом новой администрации США эта инициатива снова начнет продвигаться на фоне определенной дезинформации о показателях энергетического и углеродного балансов России.

На «Климатическом завтраке», состоявшемся на Гайдаровском форуме в 2020 году, Рено Селигманн — директор и постоянный представитель Всемирного банка в Российской Федерации — заявил, что «энергоэффективность в России отсутствует», в то время как реальная энергоэффективность России — одна из самых лучших в мире как в целом, так и в различных видах энергетики — в гидро-, атомной, газовой и угольной генерации. Поэтому оценка Рено Селигманна — один из множества мифов, распространяемых в СМИ с целью навязывания России внешних механизмов углеродного регулирования. Например, ещё в 2000 году было опубликовано исследование Международного энергетического агентства, в котором показаны углеродная эффективность производства электроэнергии в различных странах. Углеродная эффективность производства электроэнергии России почти в два раза выше, чем в США и большинстве стран Европы, не говоря уже о странах Азии. Германия, несмотря на самые передовые технологии производства электроэнергии на ТЭЦ, только к 2030 году планирует достичь показателя углеродоемкости производства электроэнергии в России.

Эта рекордная эффективность российской электроэнергетики является наследием СССР, во времена которого было принято решение об использовании одной из самых дорогих технологий использования тепла ТЭЦ в централизованных системах теплоснабжения. Эта технология создания централизованных систем теплоснабжения и сегодня остаётся недоступной для многих стран по своим экономическим показателям.

Базовые основы и история международного углеродного регулирования

Согласно принципу 21 Декларации Стокгольмской конференции ООН по проблемам окружающей человека среды 1972 года, а также аналогичному принципу 2 Декларации ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро 1992 года:

Исходя из этого принципа, каждое государство, чтобы не наносить ущерба климату и окружающей среде других государств, в контексте углеродного регулирования выбросов парниковых газов должно соблюдать равновесный баланс объемов выбросов и поглощения парниковых газов (ПГ) на своей территории юрисдикции.

В соответствии с принятой также в 1992 году Рамочной конвенцией ООН об изменении климата (РКИК ООН), страны ОЭСР и страны с переходной экономикой, перечисленные в приложении 1, взяли на себя обязательства по соблюдению принципов регулирования выбросов ПГ, тогда как развивающиеся страны, включая Китай и Индию, обязательств по ограничению своих выбросов ПГ в рамках РКИК не взяли, дабы сначала страны приложения 1, признавшие историческую вину за возникновение глобальных экологических и климатических проблем, продемонстрировали им положительный пример.

Казалось бы, был сделан первый и верный шаг в направлении реализации принципов международного права. Однако страны ОЭСР в первой половине 1990-х годов провели инвентаризацию своих выбросов и поглощения ПГ, которая показала, что в большинстве этих стран, прежде всего в Европе, объёмы выбросов в несколько раз превышают объёмы поглощения. То есть эти страны своими выбросами нарушают Устав ООН и принципы международного права, зафиксированные в принципе 2 Декларации Рио-92. Далее эти страны оценили объем затрат на приведение своих балансов в равновесное состояние. Оказалось, что даже при финансовой и технологической возможности достижения этой цели, производство продукции в этих странах становилось неконкурентоспособным на мировых рынках из-за удорожания себестоимости их производства.

Осознав эти проблемы, страны ОЭСР на 1-й Конференции сторон (COP-1) РКИК, состоявшейся в 1995 году в Берлине, признали обязательства по РКИК неадекватными и приняли решение о разработке протокола по «укреплению» обязательств («берлинский мандат»). Это решение мотивировалось тем, что обязательства по РКИК, общие для всех стран ОЭСР, необходимо было конкретизировать для каждой страны в отдельности. И к 1997 году такая конкретизация была проведена и зафиксирована в Киотском протоколе (КП). Таким образом, Киотским протоколом развитые страны прикрылись от ответственности за невыполнение норм Устава ООН и принципов международного права. Это стало первым мошенническим шагом.

В рамках Киотского протокола был также сделан второй мошеннический шаг: базовый уровень для исчисления обязательств по сокращению выбросов уменьшили на 5% (ранее в качестве базового уровня в РКИК использовались объемы выбросов 1990 года), а ограничения по выбросам фактически отменили, завуалировав этот факт витиеватостью положений КП. С помощью статей 6, 12 и 17 КП, страны ОЭСР создали себе механизм приобретения прав на выбросы (квот) по терминологии КП — «установленное количество» для покрытия объемов фактических выбросов в своих странах, превышающих уровень выбросов 1990 года.

С помощью Киотского протокола странами ОЭСР был сделан и третий мошеннический шаг, уже совместно с развивающимися странами, когда результаты проектов, сокращающих выбросы парниковых газов в развивающихся странах (ССВ), позволяли увеличивать объёмы прав на выбросы в странах ОЭСР — статья 3.12 КП. Но если по статье 3.12 КП в странах ОЭСР квоты на выбросы увеличивались в размере результата ССВ, достигнутого в развивающихся странах, то у кого при этом квоты уменьшались, положениями КП не было установлено. Таким образом, развивающиеся страны дали карт-бланш странам ОЭСР на несоблюдение принципов международного права о необходимости соблюдения равновесных балансов выбросов и поглощения в обмен на углеродные кредиты и передачу технологий в свои страны.

Страны с переходной экономикой, в том числе и Россия, оказались заложниками этих договоренностей. Но им тоже подкинули «морковку» в виде статей 6 и 17 КП. По этим статьям страны с переходной экономикой могли продавать часть своей квоты на выбросы странам ОЭСР, но при этом уменьшая свою квоту, установленную им в рамках положений КП, на проданную величину. Российские и украинские «остапы бендеры» в правительствах и корпорациях развернули активную компанию по выгодности привлечения углеродных кредитов, назвав их «зелеными инвестициями», на реализацию механизмов статей 6 и 17 КП.

Но давайте разберёмся, насколько в данной ситуации адекватно использование термина «инвестиции». Вот как инвестиции определяются в «Энциклопедии инвестора»:

Фактически углеродные кредиты по статьям 6, 17 КП — это фьючерсы, по которым покупатель оплачивает будущий результат сокращения выбросов парниковых газов, а продавец обязуется достичь этого результата и передать этот результат покупателю. То есть продавец берет займ у покупателя под обязательства передачи в будущем достигнутого результата.

Но в рамках статей 3.10−3,11 КП стандартным базовым активом является не результат сокращения выбросов, а часть квоты страны на выбросы, по терминологии КП — «установленное количество» и по положениям правил условий и процедур реализации подобных договоров по статье 6 КП назвали ЕСВ (единица сокращения выбросов, как часть установленного количества), а по статье 17 КП назвали ЕУК (единица установленного количества).

В рамках КП государственная квота РФ не была законодательно распределена между субъектами хозяйственной деятельности, не был установлен порядок оборота квот на внутреннем и внешнем рынках, а также порядок конвертации результатов сокращения выбросов в квоту страны.

В странах ЕС Еврокомиссия запретила продажу своих квот (ЕСВ и ЕУК) за рамки юрисдикции территории стран ЕС. То есть между собой в странах ЕС торговать квотами можно, но вне границ ЕС продавать нельзя.

На первый период КП (2008−2012 гг.) страны ЕС устанавливали размер квоты своим производителям бесплатно, а с 2013 года страны ЕС ввели углеродный налог на квоты, выдаваемые предприятиям. Подобным решением страны ЕС подорвали конкурентоспособность своих предприятий на мировых рынках. Пытаясь исправить эту ситуацию, в настоящее время страны ЕС решили ввести пограничный углеродный налог на импорт углеродоёмкой продукции, предлагая другим странам «наступить на те же грабли».

В целом страны ЕС как импортеры энергоресурсов развивают возобновляемую солнечную и ветровую энергетику, пытаясь добиться энергетической независимости. Все страны-импортеры энергоресурсов, включая страны ЕС и Китай, заинтересованы в снижении мировых цен на углеводороды на мировых рынках. Введение в этих странах углеродного налога направлено на реализацию стратегии энергонезависимости и одновременно на демпинг цен на углеводороды на мировых рынках. Подобная стратегия для стран импортеров углеводородов логична, но не отвечает интересам стран экспортеров, которых предполагается принуждать к введению углеродных налогов на внутренних рынках, дабы уровнять конкурентоспособность производителей в странах импортерах и экспортерах. И это четвёртый мошеннический шаг, суть которого в том, что его идеологи не способны и не ставят перед собой цели уравнять конкурентоспособность производителей в странах с теплым и холодным климатом, что важно в первую очередь для России. Именно поэтому осуществляется мошенничество с температурными нормами для стран при исчислении условий конкурентоспособности производства в разных странах.

Пятый шаг климатического мошенничества — методология исчисление поглотительного ресурса территорий стран. Это исчисление осуществляется в соответствии с рекомендациям МГЭИК не по фактическим объемам поглощения, а по объемам их изменения в процессе хозяйственной деятельности. С помощью данного мошенничества МГЭИК объемы поглотительного ресурса территорий России занижены более чем в 20 раз и Россия, по рекомендациям МГЭИК, превращена из страны-донора в страну-загрязнитель.

Таблица 1. Годовой баланс С-СО₂ на территории России в 1996—2002 годах

Компоненты

баланса

Г. А. Заварзин

Потоки СО₂

млн. т в год

В. М. Болдырев

Потоки СО₂

млн. т в год

«Добровольный обзор» (результаты по

методологии МГЭИК)

16 313

11 162

600

13 131

-

10 264

-

2866

2538

2200

Баланс

3182

8624

-1600

Источники:

Г. А. Заварзин, В. Н. Кудеяров. Почва как главный источник углекислоты и резервуар органического углерода на территории России. Вестник РАН, 2006, том 76, № 1, с. 14−29.

В. М. Болдырев. Доклад на Международная конференция «Изменение климата и роль ядерной энергетики», МАГАТЭ, 10.2019 г.

То есть ряд стран, не имея необходимого поглотительного ресурса своих территорий для нейтрализации собственных антропогенных выбросов, решили считать поглотительный ресурс территорий стран доноров (поглотителей) глобальным достоянием или «бесплатными экосистемными услугами». При этом решением конференций Сторон РКИК, КП, а теперь и Парижского климатического соглашения (ПКС) они навязывают подобный подход странам-донорам, чтобы скрыть свои балансы, нарушающие принципы ООН.

Мало того, сжигая на своей территории импортируемые энергетические биоресурсы (топливные брикеты и пеллеты), они по методологии МГЭИК засчитывают образующие при этом выбросы парниковых газов экспортерам этих ресурсов, так же как и при импорте электроэнергии. И это — шестой элемент климатического мошенничества.

То есть не важно, кто и сколько выбрасывает или поглощает, важно, кто и как считает!

Ярким примером подобного откровенного шельмования России на фоне увеличения добычи и экспорта наиболее экологически чистого энергоресурса — природного газа является решение МГЭИК об увеличении потенциала глобального потепления (ПГП) метана с 24 до 84, то есть якобы парниковый эффект от тонны метана тот же, что и от 84 тонн углекислого газа. Это нужно, прежде всего, чтобы искусственно увеличить объемы выбросов ПГ стран-экспортеров природного газа и обязать их оплачивать пограничный углеродный налог.

Можно быть уверенным, что именно за подобные манипуляции с исчислением объемов выбросов и поглощения МГЭИК во главе с Альбертом Гором в 2007 году и удостоилась Нобелевской премии, хотя по существу своих «достижений» однозначно заслуживает Шнобелевскую.

Апофеозом международного углеродного мошенничества для стран с переходной экономикой и более всего для России стала 18-я Конференция РКИК, проходившая в столице Катара Дохе в 2012 году. На этой конференции в отсутствии консенсуса (Россия голосовала против) большинством голосов Сторон РКИК и КП были приняты следующие решения:

1. Признать до 2020 года в качестве базовых уровней выбросов для стран приложения 1, в число которых входит и Россия, фактические объемы выбросов этих стран в 2009—2010 годах вместо 1990 года.

2. Странам приложения 1 отказать в переносе своих неиспользованных квот в первом периоде (2008−2012 гг.) на второй период КП (2013−2020 гг.). Практически в то время неиспользованные квоты были только у России и Украины.

Таким образом, страны приложения 1, которые не сократили, в соответствии с взятыми на себя международными обязательствами, а, наоборот, увеличили свои объемы выбросов в течение первого периода КП, — выиграли, так как увеличили свой базовый уровень для расчёта квот на второй период КП. А страны, которые сократили выбросы, выполнив свои обязательства, лишились возможности использовать свои сокращения первого периода во втором периоде КП. При этом была полностью нарушена статья 3.13 КП, которая предписывала возможность переноса неиспользованной части квот первого периода на последующие периоды. И страны ОЭСР подкрепили это нарушение статьи 3.13 КП официальными письмами в РКИК ООН о том, что они не будут покупать неиспользованные квоты первого периода КП.

Что означают мошеннические решения Дохийской поправки для России

Во-первых, для России на период 2013—2020 годов был установлен базовый уровень квоты в размере около 57% от уровня 1990 года равный среднему объему фактических выбросов в 2009—2010 годах.

Во-вторых, у России отобрали возможность использования неизрасходованных квот первого периода Киотского протокола в объеме около 6 млрд тонн в эквиваленте СО₂. Минимальная стоимость этих квот составляет $60−180 млрд, если её оценивать по себестоимости затрат на сокращение выбросов в России. Но на самом деле этот ресурс стоит гораздо дороже. Почему? Потому что истинная стоимость прав на выбросы (квот) определяется как создаваемый объем ВВП страны при использовании ресурсов, генерирующих выброс парниковых газов, равный одной тонне в эквиваленте СО₂. Это главная «коммерческая тайна» российских климатических лоббистов, по дешёвке распродающих российские права на выбросы, которые вычитаются из углеродного баланса России.

Таблица 2. Оценка стоимости 6 млрд тонн российских сокращений за первый период КП в эквиваленте СО₂, рассчитанная на основе различных подходов

№

пп.

Различные подходы к оценке результатов сокращения выбросов и прав на выбросы парниковых газов

Стоимость сокращений

выбросов ПГв РФ

в объеме 6 млрд т в экв. СО₂

(млрд долл. США)

1.

60−180

2.

600−900

3.

до 3600

4.

6000

5.

21 000

6.

24 000

7.

27 000

К сентябрю 2020 года Дохийскую поправку к КП ратифицировали 144 страны (три четверти стран участников РКИК), и она вступила в силу декабре 2020 года. В Парижском соглашении по климату (2015 г.), являющемся продолжением РКИК и КП, в отличие от КП отказались от указания в соглашении численных ограничений выбросов парниковых газов по странам, и теперь странам предложено брать на себя эти ограничения «добровольно» с усилением их в последующий период каждые пять лет.

Таким образом, страны ОЭСР и ряд развивающихся, прикрываясь теперь уже Парижским климатическим соглашением, в очередной раз «отложили» выполнение Устава ООН и принципов международного права по окружающей среде и развитию, выражая намерения только к 2050−60 годам достичь нейтральности (равновесности) своих балансов выбросов и поглощения парниковых газов.

Параллельно в рамках ООН был организован процесс формирования принципов устойчивого развития, в результате которого было появились на свет 17 целей устойчивого развития, в том числе 13-й целью которого указана и борьба с изменениями климата. При конкретизации этих целей была реализована постановка 169 (!) задач и определены 232 (!) показателя контроля. Представляется, что подобное количество целей, задач и показателей контроля «устойчивости» открывает бесконечный простор для реализации принципов двойных «климатических» стандартов, в спорах о которых страны мира будут обречены увязнуть, только бы они не вспоминали о главном — о невыполнении норм Устава ООН и базовых принципов международного главными странами — загрязнителями атмосферы.

Но вернемся к Дохийской поправке к Киотскому протоколу. После принятия этой мошеннической поправки Россия логично отказалась от её ратификации и от принятия на себя количественные обязательств на второй период КП. То есть, после того, как этой поправкой Россию в мановение ока превратили из страны-донора в страну-загрязнителя, какой смысл было России участвовать в этих углеродных играх с международными шулерами? Но наши климатические лоббисты развернули обширную информационную компанию о необходимости дальнейшего участия в этих играх, что закончилось подписанием и «принятием» Россией Парижского климатического соглашения. О подробностях этой кампании читайте во второй части статьи.

Продолжение следует…