Итоги борьбы за власть в России с 17-го года
Санкт-Петербург, 19 января, 2018, 12:00 — ИА Регнум. На заседании СНК рассматривался вопрос о роспуске Учредительного собрания. Ленин выступил с «проектом декрета о роспуске Учредительного собрания». Документ начинается с описания позиции Советов в революции:
«Российская революция, с самого начала своего, выдвинула Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов как массовую организацию всех трудящихся и эксплуатируемых классов, единственно способную руководить борьбою этих классов за их полное политическое и экономическое освобождение.
В течение всего первого периода российской революции Советы множились, росли и крепли, на собственном опыте изживая иллюзии соглашательства с буржуазией, обманчивость форм буржуазно-демократического парламентаризма, приходя практически к выводу о невозможности освобождения угнетенных классов без разрыва с этими формами и со всяким соглашательством. Таким разрывом явилась Октябрьская революция, передавшая всю власть в руки Советов…
Трудящимся классам пришлось убедиться на опыте, что старый буржуазный парламентаризм пережил себя, что он совершенно несовместим с задачами осуществления социализма, что не общенациональные, а только классовые учреждения (каковы Советы) в состоянии победить сопротивление имущих классов и заложить основы социалистического общества. Всякий отказ от полноты власти Советов, от завоеванной народом Советской республики в пользу буржуазного парламентаризма и Учредительного собрания был бы теперь шагом назад и крахом всей Октябрьской рабоче-крестьянской революции».
По поводу собственно Учредительного собрания сказано:
«Учредительное собрание, выбранное по спискам, составленным до Октябрьской революции, явилось выражением старого соотношения политических сил, когда у власти были соглашатели и кадеты. Народ не мог тогда, голосуя за кандидатов партии эсеров, делать выбора между правыми эсерами, сторонниками буржуазии, и левыми, сторонниками социализма…
Собравшееся 5 января Учредительное собрание дало, в силу изложенных выше обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова. Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков, предложение верховного органа Советской власти, ЦИК Советов, признать программу советской власти, признать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.
На деле партии правых эсеров и меньшевиков ведут, вне стен Учредительного собрания, самую отчаянную борьбу против советской власти… Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания могла бы, в силу этого, играть роль только прикрытия борьбы контрреволюционеров за свержение советской власти.
Поэтому Центральный исполнительный комитет постановляет:
Учредительное собрание распускается».
В ночь на 7 января ВЦИК большинством голосов при двух против и пяти воздержавшихся принял декрет о роспуске Учредительного собрания.
В письме к Павлоградскому комитету РСДРП (б) Екатеринославской губернии Секретариат ЦК большевиков дал разъяснение по поводу отношения к украинскому Учредительному собранию: оно должно быть таким же, как к общероссийскому.
Троцкий вспоминает о дискуссиях о разгоне Учредительного собрания:
«Выяснилось тем временем, что мы будем в меньшинстве даже с левыми эсерами, которые шли в общих списках с правыми и были кругом обмануты.
— Надо, конечно, разогнать Учредительное собрание, — говорил Ленин, — но вот как насчет левых эсеров?
Нас, однако, очень утешил старик Натансон. Он зашел к нам «посоветоваться» и с первых же слов сказал:
— А ведь придется, пожалуй, разогнать Учредительное собрание силой.
— Браво! — воскликнул Ленин. — Что верно, то верно! А пойдут ли на это ваши?
— У нас некоторые колеблются, но я думаю, что в конце концов согласятся, — ответил Натансон.
Левые эсеры тогда переживали медовые недели своего крайнего радикализма: они действительно согласились.
— А не сделать ли нам так, — предложил Натансон, — присоединить вашу и нашу фракции Учредительного собрания к Центральному исполнительному комитету и образовать таким образом Конвент?
— Зачем? — с явной досадой ответил Ленин. — Для подражания Французской революции, что ли? Разгоном учредилки мы утверждаем советскую систему. А при вашем плане все будет спутано: ни то ни се…»
Деникин пишет о настроениях в Добровольческой армии, в частности, по отношению к Учредительному собранию:
«Неудивительно, что с первых же шагов в сознании добровольчества возникло острое чувство обиды и беспокойное сомнение в целесообразности новых жертв, приносимых не во имя простой и ясной идеи отчизны, а за негостеприимный край, не желающий защищать свои пределы, и за абстрактную формулу, в которую после 5 января обратилось Учредительное собрание. Измученному воображению представлялось повторение картин Петрограда, Москвы, Киева, где лозунги оказались фальшивыми, доверие растоптано и подвиг оплеван».
В другом месте он пишет:
«Однажды, осенью 1918 года, по поводу толков о необходимости декларации мои оба ближайших помощника сказали мне, что работать под лозунгом Учредительного собрания они считают для себя невозможным… Это было убеждение, широко распространённое в военной среде и правых кругах, где понятия «учредилка» и «учредиловцы» встречали презрительное отношение.
Но и в либеральных кругах в то время признание Учредительного собрания было не безоговорочным. На кадетском съезде в Екатеринодаре мы слышали, например, из уст Милюкова такие слова: «Я против предрешения как форм, так и способов создания новой власти. Идея народовластия и свободного волеизъявления народов более чем поколеблена… Необходима крайняя осторожность по отношению к Учредительному собранию…»
Колчак на допросе в Иркутске говорит:
«Общее мнение всех лиц, с которыми мне приходилось сталкиваться, было таково, что только авторизированное Учредительным собранием правительство может быть настоящим, но то Учредительное собрание, которое мы получили, которое было разогнано большевиками и которое с места запело «Интернационал» под руководством Чернова, вызвало со стороны большинства лиц, с которыми я сталкивался, отрицательное отношение. Считали, что оно было искусственным и партийным. Это было и мое мнение. Я считал, что если у большевиков и мало положительных сторон, то разгон этого Учредительного собрания является их заслугой, что это надо поставить им в плюс. Все считали, что нужно создать такое правительство, но что для этого прежде всего надо спросить голоса самой страны. На большевистскую власть смотрели как на захват власти известной группой, которая не спрашивала, желает ли страна этой власти. Считали, что если такие события произошли, то, по всей вероятности, они будут вынуждены прибегнуть к Учредительному собранию или другому представительному органу, который или авторизирует их, или назначит другое правительство. Таким образом, и к правительству большевиков, и к Учредительному собранию, которое было разогнано большевиками, отношение было отрицательное».
Троцкий пишет про февраль и его попытку взять реванш на Учредительном собрании во главе с Черновым:
«В старой интеллигенции сидел и дворянин, кающийся и многоречиво размазывающий идею долга перед народом; и благоговейный семинарист, приоткрывший из лампадной тятенькиной квартиры форточку в мир критической мысли; и просвещенный мужичок, колебавшийся между социализацией и отрубным хутором; и одиночка-рабочий, понатершийся вокруг господ студентов, от своих оторвавшийся, к чужим не приставший. Вот это все есть в черновщине, сладкогласой, бесформенной и межеумочной насквозь. От старого интеллигентского идеализма эпохи Софьи Перовской в черновщине почти ничего не осталось. Зато прибавилось кое-что от новой промышленно-купеческой России, главным образом по части «не обманешь — не продашь…»
Под черновщиной, как и под всем нашим развитием, подоплека крестьянская, но преломившаяся через недозревшее полуинтеллигентное городское и сельское мещанство или через перезревшую и изрядно прокисшую интеллигенцию. Кульминация черновщины была по необходимости мимолетной. Пока толчок, данный первым февральским пробуждением солдата, рабочего и мужика через целый ряд передаточных ступеней из вольноопределяющихся, семинаристов, студентов и адвокатов, через контактные комиссии и всякие иные премудрости успел поднять Черновых на демократические высоты, в низах произошел уже решающий сдвиг, и демократические высоты повисли в воздухе. Поэтому-то вся черновщина — между Февралем и Октябрем — сосредоточилась в заклинании: «Остановись, мгновенье: ты прекрасно!» Но мгновенье не останавливалось. Солдат «сатанел», мужик становился на дыбы, даже семинарист быстро утрачивал февральское благоговение…
Трагикомический эпизод 5 января 1918 года (разгон Учредительного собрания) был последним принципиальным столкновением ленинизма и черновщины. Но именно лишь «принципиальным», ибо практически никакого столкновения не было, а была маленькая и жалконькая арьергардная демонстрация сходящей со сцены «демократии», во всеоружии свечей и бутербродов. Раздутые фикции лопнули, дешевые декорации обвалились, напыщенная моральная сила обнаружила себя глуповатым бессилием. Finis!»
В Петрограде совершено покушение на коменданта Учредительного собрания, члена Чрезвычайного военного штаба Урицкого. Пуля, слегка задев ухо, пролетела мимо. Задержать стрелявшего не удалось.
В Харькове установлена советская власть после освобождения города от войск Центральной рады.
«Правда» опубликовала сообщение из Николаевска Самарской губ., в котором рассказывалось о ходе борьбы за власть, о разочаровании крестьян деятельностью местной организации эсеров, о ничтожном влиянии меньшевиков, об отрицательном отношении населения к калединщине, о работе по выборам в Учредительное собрание. Местное крестьянство требовало перевыборов в Учредительное собрание по Самарскому округу.
Открылся Всероссийский Чрезвычайный съезд железнодорожников, продолжавшийся по 30 января. На съезде с докладом о текущем моменте выступил Ленин, призвавший рабочих-железнодорожников вести борьбу с саботажем капиталистов и брать управление железными дорогами в свои руки.
В итоге съезд заявил о поддержке советской власти, осудил деятельность старого Викжеля и избрал новый, большевистский центральный орган железнодорожного союза Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников (Викжедор).
В Харькове состоялся областной съезд представителей фабзавкомов, профсоюзов и других рабочих организаций, который создал Южный областной совет народного хозяйства.