Геология против мифов о рукотворности «Крылатских холмов»

Вот уже второй год жители московского района «Крылатское» борются за сохранение особо охраняемой природной территории «Крылатские холмы», которая является частью природно-исторического парка «Москворецкий», оккупированной неким ЗАО «Лата-Трэк». Коммерчески ориентированные чиновники из департамента природопользования и защиты окружающей среды столицы в своих высказываниях дошли до того, что назвали эту уникальную по своему происхождению территорию не чем иным, как свалкой отсыпанного для создания велотрассы строительного мусора. В том, насколько соответствуют действительности подобные утверждения, по просьбе ИА REGNUM разобрались профессиональные геологи.

Подробности читайте здесь: Как уничтожить ООПТ Москвы с одобрения властей?

Крылатские холмы: копнуть глубже

Ранее ИА REGNUM уже приводило справку эколога Галины Морозовой о нарушении экологического законодательства в природном парке «Москворецкий». Уникальный ландшафт, растительность и животный мир — это то, что находится на поверхности ООПТ Крылатские холмы, между петлями велотрассы и составляет её уникальность в экологическом плане. Предлагаем заглянуть несколько глубже и разобраться, из чего состоят холмы и природный парк с геологической точки зрения.

Отметим, что разнообразие геологических условий на этой относительно компактной территории делает ее обязательным объектом геологической практики для студентов строительных и иных окологеологических специальностей.

Пользуясь случаем, хотим развеять отдельные городские легенды об «искусственном», «насыпном» происхождении Крылатских холмов. В насыпной гипотезе «все не так», и осмелимся утверждать, как раз несоответствие её объективной реальности делает Крылатские холмы уникальным природным объектом. Для того чтобы проверить её — а наука это все о проверяемом систематизированном знании — достаточно в произвольной точке холмов копнуть лопатой, хотя бы на один-два штыка.

Вопрос о строении Крылатских холмов заставит большинство специалистов обратиться к карте четвертичных отложений района. Пример приведен в нашей галерее. У разных исполнителей могут меняться оттенки заливки и стиль оформления индексов, однако идея за последние 40 лет практически не меняется. «Четвертичными» называют отложения не старше 2,7 миллиона лет, это осадки, которые формируются в ходе современных геологических процессов, материальное выражение геологического «сейчас». Отметим, что на нашей карте в четвертичном комплексе нет объектов старше 200−300 тысяч лет.

Карта четвертичных отложений западной части Москвы говорит, что ООПТ расположена в зоне развития водно-ледниковых отложений, (светло-коричневый цвет, индекс fQII), оползневого склона, в котором обнажаются «коренные» — дочетвертичные породы (более чем на 100 миллионов лет старше современных…), и речных террас Москвы-реки. Красный многоугольник показывает положение ландшафтного заказника «Крылатские холмы».

Если мы составим обобщенный разрез с юга на север от верхней точки холмов до реки Москвы, то получим картину, в которой самым высоким точкам холмов соответствуют ледниковые и водно-ледниковые отложения (коричневые тела с индексами gQII и fQII), в оползневом склоне обнажаются древние породы, представленные песками и песчаниками мелового возраста (зеленые слои с индексами K1a, K1h-b), а ближе к реке столкнемся с речными отложениями (зеленые и желтые линзы с индексами aQIII-IV — это аллювиальные террасы Москвы-реки, арабская цифра после буквы «а» означает порядковый номер террасы), а у самого уреза воды под пойменными песками встретим юрские пески и глины (синие слои с индексами J3v и J3ox).

Обобщенное представление, к сожалению, доступно не всякому посетителю холмов, надо знать, где искать информацию, у кого спросить. Речь о накоплении и систематизации геологической информации, добытой разными способами, осмысленной, обобщенной и непротиворечивой. Основные составляющие комплекса научных знаний о геологическом строении:

• непосредственные наблюдения за естественными обнажениями, в расчистках, шурфах и скважинах;

• результаты сбора, обработка и интерпретации геофизических и геохимических данных;

• определений возраста по ископаемой фауне и радиоактивным методам.

Без сложной техники и кропотливой лабораторной работы нам доступны только наблюдения в естественных и искусственных обнажениях — шурфах и расчистках. Если налажено сотрудничество с лабораторией, можем собирать образцы и исследовать неочевидные аспекты соотношений геологических тел, но в данном материале мы решили максимально сосредоточиться на методах, доступных любому человеку, вооруженному любознательностью и лопатой.

Что мы увидим, если выйдем с лопатой на Крылатские холмы

На плоских верхушках холмов чаще всего встречаются ледниковые суглинки. Суглинок — это рыхлая глинистая почва со значительным содержанием песка. Суглинки, чаще всего «тугопластичные», копаются тяжело и неприятно.

Ледниковые суглинки лежат изолированными телами, и скорее всего представляют вытаявшие осадки озер, которые формировались на поверхности ледника и соединились с подстилающими слоями, когда ледник растаял и отступил. Так образуется рельеф камов — изометричных постледниковых холмов, которые известны по всему миру, и в Гренландии, и на Юконе, и в Удмуртии.

Подстилают ледниковые суглинки в нашем районе водно-ледниковые пески. Песчинки переносятся водными потоками под ледником и перед ним, накапливаются перед фронтом ледника и маркируют межледниковье в данной конкретной точке. Отложений предшествующих ледников в северной части Крылатских холмов не замечено. Зато в целом по Московскому региону они встречаются, и их сопоставление позволяет восстановить более полную картину оледенений в нашем регионе.

Двигаясь с Крылатских холмов в сторону Москвы-реки, обязательно пересечешь оползневый склон (заштрихованная область на карте). Четвертичные осадки здесь не удерживаются, только за счет растительности держится тонкий слой почвы. Если присмотреться к деревьям, можно увидеть «пьяный лес» — стволы деревьев, которые растут на оползающем склоне, сильно наклонены в сторону уклона. Часто бывает, что нижняя часть березки торчит под углом 20−30 градусов, а верхушка смотрит вертикально вверх — издержки адаптации в условиях активного ландшафта.

Если копнуть в каком-нибудь, желательно свободном от корней, месте склона на Крылатских холмах ниже водно-ледниковых песков (их часто называют «флювиогляциальные», хотя смысловой разницы нет…), то вам на лопату насыпется белый и светло-серый кварцевый песок. Его легко отличить от любых ледниковых отложений, которые кажутся более «грязными» — из-за большого содержания глинистых частиц.

Почему различие, откуда уверенность в разнице возраста, ведь что там песок, что тут песок… Здесь мы сталкиваемся с ограничением литологолического метода, основанного на составе и очевидных свойствах геологических тел. Если в осадках нет крупных, видимых невооруженным глазом следов или ископаемых останков животных и растений, а в песках их почти никогда нет, потому что они накапливаются в относительно динамичных условиях, то определение возраста возможно только лабораторными методами. Здесь нам приходится на секунду прервать нашу виртуальную экскурсию и посетить лабораторию… или библиотеку.

Определение возраста разных слоев земли ведут в первую очередь по фауне, которая была захоронена вместе с осадками. Видимых невооруженным глазом ископаемых останков в песках практически не бывает, зато споры и пыльца растений, которые существовали во время накопления осадков, присутствуют практически повсеместно. Результаты лабораторных споро-пыльцевых анализов для песков, которые оказались на штыке нашей лопаты, покажут, что они приблизительно на 120 миллионов лет древнее, чем ледниковые образования на верхушках холмов.

Спустившись к подножию оползневого склона, мы покинем холмы и окажемся в зоне распространения древних речных отложений Москвы-реки. Если присмотреться к рельефу местности в разных точках города, мы увидим три уровня выровненных площадок с бровкой и крутым склоном, спускающихся к реке. Это речные террасы, образовавшиеся за последние 100−200 тысяч лет, за то время, пока река Москва врезается в рельеф, оставшийся после отступившего ледника.

Копать лучше на бровке или на склоне террасы, здесь слой почвы будет тоньше, в оврагах и зонах оползней возможны «естественные обнажения». На штыке нашей лопаты окажутся пески одного из многочисленных прослоев речного аллювия, которые отличаются по размеру зерен, количеству глинистого материала. В нижних слоях будет чаще встречаться галька и гравий.

Террасы отсчитывают от реки по порядку от затопляемой поймы реки. Первая терраса будет прямо над поймой, вторая и третья — выше по склону. Все террасы представлены примерно одинаковыми по составу песками, отлагавшимися в разные моменты существования реки. В отличие от сплошных слоев, которые в спокойных платформенных условиях, как правило, чем ниже залегают, тем древнее, речные террасы молодеют по мере приближения к современному руслу.

Под отложениями речных террас — «аллювием» — залегают коренные породы. В нашем случае вторая терраса врезается в готерив-барремские серые пески с фосфоритовыми конкрециями. Их радиоизотопные и споропыльцевые датировки дадут интервал от 130 до 145 миллионов лет.

А между современной поймой — зоной максимального разлива реки и первой террасой близко к поверхности подходят темные глинистые пески волжского яруса юрской системы. Их возраст порядка 150 млн лет. Удачливым естествоиспытателям в них может встретиться ростр ископаемого моллюска — белемнит.

Итак, мы спустились с Крылатских холмов к Москве-реке и нигде не столкнулись с горами строительного мусора или заметными рукотворными насыпями. Техногенная, произведенная людьми, составляющая ландшафта пока что обжита или используется по прямому назначению, не заброшена и не перешла в геологическую летопись. Совсем иначе выглядят отвалы крупных карьеров или реальные насыпи для строительства дорог или иных сооружений. В незастроенной части Москворецкого парка «тайных» техногенных образований неизвестно.

Читайте также: ООПТ Москвы гибнут, а глава департамента получает награды «за спасение»

Пожалуй, в городской среде действует принцип «все или ничего» — либо есть застройка или дорога, а значит, и техногенное воздействие на природную среду, либо есть природная среда, которую пытаются сохранить, несмотря на желание коммерческих структур заработать на её разрушении.

Заключение

Крылатские холмы являются ледниковыми образованиями, по наиболее популярной в геологической среде версии, представляют рельеф камов — отложений ледниковых озер. В рельефе Москворецкого парка помимо ледниковых холмов участвуют речные террасы Москвы-реки. Под молодыми, четвертичными образованиями залегают юрские и меловые отложения Русской плиты.

Строение Крылатских холмов установлено достаточно надежно, в городе и регионе работают поколения геологов, их материалы накапливаются и систематизируются без особых перерывов более ста лет. В последнее время множество архивных данных и материалов современных изыскательских отчетов оцифровали. Коммерческие фирмы — дочки и наследники советских государственных учреждений, к которым по-прежнему в законодательном порядке стекаются результаты инженерно-геологических изысканий — с радостью построят вам геологический разрез по любому району, практически в любом направлении и дадут справку о составе и свойствах составляющих его отложений, только плати.

Много лет студенты строительных вузов проходят на Крылатских холмах практику, знакомясь с геологическим строением Москвы. Другие интересные места либо застроены, либо не столь разнообразны — на своих двоих за день не посмотришь на отложения такого количества разных обстановок.

Ни о каких крупных объемах строительного мусора или значимых в объеме всех холмов насыпях в районе холмов нам неизвестно, а городские легенды образуются в первую очередь за счет недостатка систематизированной научной информации. Люди переносят знакомые им модели на нечто неизвестное и получают миф, который может завести в тупик защитников природы.

В книге Бруно Латура «Наука в действии» приводится сильный пример, озадачивший в свое время новозеландского этнографа Ральфа Балмера в Новой Гвинее — местный народ карам упорно считал нелетающую птицу казуара особым видом живых существ, близкородственных человеку. При охоте на него нельзя было проливать кровь птицы, и в дополнение люди карам очень опасались случайных половых связей с этими существами из-за риска инцеста. Балмер не мог убедить людей, что тот факт, что казуар несет яйца, делает его птицей, несмотря на то, что он не летает, не имеет перьев и ходит на двух ногах.

Если вы живете на острове, в отрыве от системы научных знаний, у вас могут образоваться самые причудливые представления о природных явлениях. Просто в случае Крылатских холмов «мусорную» или «насыпную» гипотезу развенчать довольно легко — берешь лопату в руки и вперед! Разумеется, пока доступ открыт…

Воздействие человека на форму Крылатских холмов двояко: очевидное и неочевидное. К очевидному относится олимпийская велотрасса и постройки на Крылатских холмах. К неочевидному — заросший ныне песчаный карьер, который на картах XIX века располагается примерно там, где сейчас бизнес-центр «Крылатские холмы». Помимо этого, люди сильно ограничили влияние реки на рельеф города, загнав её в укрепленные набережные и зарегулировав сток. Пока мы здесь, маловероятно появление новых террас, и река не размоет остатки ледникового рельефа Крылатских холмов. В целом влияние человека на данный момент несопоставимо с нетронутым объемом уникальной природной среды, который радует поколения москвичей.

К сожалению, людям дано не только сохранить, но и разубожить памятник природы, особенно, если они преследуют недолгосрочные человеческие и сиюминутные коммерческие интересы. Начинается этот процесс с возведения заборов, которые ограничивают доступ людей на природную территорию, природу начинают охранять от людей, а не для людей. Процесс коммерческого освоения к геологии не относится, но тоже хорошо изучен и довольно однозначен: доступ на территорию коммерциализируется, для удобства платных посетителей начинает развиваться инфраструктура — туалеты, кафе, гостиницы. А там, глядишь, жилой комплекс замаячит, причем продавать его будут под соусом «самого экологичного, нетронутого уголка московской природы» или чего-то в этом роде — застройка Серебрянного бора тому яркий пример.

Если коммерческий интерес переборет здравое отношение к природному наследию, то не только геология, но ландшафты и живая природа Крылатских холмов сохранится только в музеях и научных коллекциях.

Михаил и Екатерина Гостевы, магистр геологии и специалист по инженерной геологии с десятилетним стажем и опытом преподавания специально для ИА REGNUM.