Лешуконское — Мезень — Пинега: лучшая грунтовая дорога Архангельской обл

«В 2019 году в Архангельской области общая протяжённость автодорог и автозимников составила 8025,132 км

В том числе автодорог — 7622 км, автозимников — 403,4 км, ледовых переправ — 23 км.

С твёрдым покрытием — 6927 км, из них с усовершенствованным твёрдым покрытием — 2193 км, асфальтобетонные — 2139 км, цементобетонные — 38 км, чёрный щебень и гравий — 15,5 км, гравийно-щебёночные — 4734,5 км, грунтовые — 694 км.

Общее количество мостов и путепроводов — 613, в том числе капитальные — 208, деревянные — 405» (1).

Поверьте, что самые лучшие грунтовые дороги между Мезенью и Лешуконским. Песчаное покрытие в сухую погоду — вещь расслабляющая, дающая огромное удовольствие от покачивания на ровной и мягкой как пух поверхности, но не способствующая бдительности. Правда, какая бдительность, если на 100 километров нет ни одной ямы и единственный грейдер ползет незнамо зачем. Прорвавшись через разлившуюся Пезу, хотелось посмотреть райцентр Лешуконское. Но насколько хороши мезенские дорожники в части содержания покрытия, настолько они беззаботны в отношении переправ. Я двигался в неизвестность — ни расписания парома, ни где работает переправа, я не встретил. Итог — переправу в Смоленце я нашел, но последний рейс ушел в 17:00. Теперь поспешать надо было уже назад — к последнему рейсу мезенского парома к пинежской дороге.

Успел, тросик-шлагбаум на барже опущен, можно заезжать. Очереди нет, в стороне стоит огромный топливозаправщик. Взгромоздись он на баржу, и никого больше не возьмут, а рейс последний. Но водитель сидит за рулем и вроде никуда не собирается. Спрашиваю матроса: «Заезжать можно?» — «Пожалста», — говорит. Без малейшего ощущения собственной наглости забираюсь на баржу и отправляюсь фотографировать странную пену, плывущую откуда-то сверху Мезени. Вдруг капитан катера получил непонятно откуда вводную, начал кричать на матроса, почему он разрешил машинам заезжать на баржу. Похоже, стоявший в сторонке заправщик проснулся и заявил права на последний рейс. Ни слова не сказав в мою сторону, капитан выполнил обязательства перед кем-то и ушел в рубку. В это время на баржу потянулись машины, и беспокойство рассеялось — народ с нами. Заправщик зря волновался: на Мезени, как и на других северных переправах, паромщики не оставляют не поместившуюся машину на берегу — свехплановый рейс даже за автолюбителем гарантирован на 99%.

«В 1850 году в Архангельской губернии протяженность почтовых трактов составляла 2038 ¾ верcты, в том числе тракты С-Петербургский — 326 ½ версты, Московский — 224 ¾ версты, Кольский — 1059 ¼ версты, Пинего-Мезенский — 428 ¼ версты.

Н. А. Криничная, известный фольклорист, этнограф (Карелия): «…границы между реальными и ирреальными дорогами весьма зыбки. С одной стороны, реальная, эмпирически освоенная дорога может внезапно стать для человека невидимой: «собаки лают, вот петухи поют — не могу домой дороги найти, хоть сдохни»; «слышу голоса людей, вижу деревню, а попасть не могу». Даже в том случае, когда путник стоит на самой дороге, кризисная ситуация не исключается: «Дак ты как же заблуждал-то? Вот на дороге стоишь на почтовой, иди туда… Только на дорогу выйдет, опять потеряется». Пребывая в состоянии то ли сна, то ли обморока, что служит признаком лиминальности, бедолага никак не может домой попасть. Мало того, он и сам для своих оказывается невидимым. Предполагается, что в этот момент утративший дорогу как бы находится в ином мире, и потому его не видно» (3).

Во многих вариантах коллизия, связанная с потерей дороги, получает дальнейшее развитие. Загадочным образом открывается дорога-тропа, которой ранее здесь никогда не было… Такая дорога обычно обнаруживается в момент размыкания миров, чаще в полночь или на закате солнца… По этой призрачной дороге необычайно легко и идти, и ехать: «Ехал, говорит, така широка дорога была»… Дорога, освещаемая лунным светом, в мифологических рассказах связана с миром мертвых. И идущий по ней направляется в небытие» (4).

А. Я. Мюзиева, жительница поселка Спасская Губа, Карелия: «Шли с мамой. Собирались-собирались — потеряли дорогу. Ну и ищем-ищем — не находим дороги. Потом мама говорит:

— Давай что-нибудь придумаем теперь.

И вот мы что сделали? Мы разделись догола да-а-а и стряхнули все белье. И не много времени прошло, смотрим — дорога тут» (5).

Н. А. Криничная: «В символической картине человеческой жизни, изображаемой в северорусских мифических рассказах, дороге-тропе принадлежит роль связующей нити между ее важнейшими вехами. Этот топос вписывается в природно-ландшафтное пространство, где каждая его часть может символизировать определенный этап жизненного пути. Так, передавая содержание вещего сна, носительница традиций раскрывает символический смысл каждого из произведенных ею географических образов: идет она по широкой дороге, чистой; а подойдя к озеру, видят что вода в нем как нефть; в страхе она отскакивает от озера; затем вновь выходит на тропинку, такую зеленую, ведущую в гору» (6).

Ф. Н. Малыгин, уроженец села Тихманьга, Каргопольского района Архангельской области: «Вот у нас здесь в Тихманьге, так от нашей деревне километра три-четыре…туда к озеру Лаче… есть такая тропа, и эта тропа не зарастает… она называется «Аминова дорога»… По этой тропе проходил с войском человек по имени Амин, и он был какой-то, видимо, волшебник. Эти дела были во время войны… А война, значит, была, когда Куликовская битва была…» (7).

Н. А. Криничная: «Вместе с тем различаются дороги опасные и безопасные, т. е. вызывающие — не вызывающие страх, который возникает у человека при встрече с необъснимым или сверхъестественным. Безопасная дорога, где ничего мистического не происходит, как правило, оказывается значительно длиннее опасной, и путник, пожелавший «ближе пройти», встречается на ней с мифическим существом. По иным версиям, здесь чудится или пугает… Здесь же может находиться могила, где похоронен умерший в дороге» (8).

Н. М. Болознева, жительница деревни Зехново (Кенозерье) Архангельской области: «Один охотник взял колдовство у тещи. И она сказала:

— Капканы поставишь зимой на какого-то зверя, прута не ломай да не ставь, а если сломишь, прут поставишь, тебя начнет хлестать лесом — бежи до первых росстань и, хотя зимой, переодевайся — платье на леву сторону.

Он хоть километров шесть ушел. Там Гладко болото звалось. Лиса прошла, а он капкан-то поставил, побоялся, что погода падет — не найти, и забыл это дело. Прут сломил — поставил. Как лес загнулся, до того меня начал хлестать, я, говорит, до того добежал до первых росстань, чуть не убило, пришлось переодеть платье на леву сторону. Я от него, парня, слышала лично от самого» (9).

Н. А. Криничная: «Распространена коллизия, определяемая фразеологизмом «сбить с пути»… сбивается с дороги не сам человек, а некий загадочный незнакомец сбивает его с одной дороги на другую, уводящую «туда», за пределы земного бытия: «он («дядька») с этой дороги его (парня) сшиб перебежать на эту (другую) дорогу». Или человек, по проискам безличной мифической силы, «перепутал дорожки» (10).

Знаковую роль играет и ситуация, когда запредельный пришелец преграждает-переходит-перебегает-переезжает дорогу… Подобная коллизия истолковывается как первопричина пресечения жизни, возникновения затруднений и неудач в человеческой судьбе. Право на пересечение жизненного пути… принадлежит исключительно мифическому распорядителю судьбы. И потому человеку не дозволено перекрывать дорогу-тропу. Не случайно ночлежника, который расположившись в лесу у костра, протянул ноги на тропу, как будто кто-то за ноги бросил в сторону со словами: «Я тебе показал бы, как на тропе спать» (11).

Записал В. П. Зиновьев, Восточная Сибирь: «Вот старики рассказывают, что в лесу на тропе ложиться ночевать нельзя: будто кричит кто-то, свистит, и колокольчики звенят. Ночевать на поле будешь — хозяин выгонит… На охоту ходили. Что-то на ночлег остановились. Надо было попроситься у хозяина, а один говорит: «Какие — говорит — тут хозяева! Я ни в кого не верю!» Ладно. Они походили, постреляли, вернулись ни с чем. Легли, значит, спать на этом новом месте. Вот только легли — кто-то поет… А старики: «Вот это не попросились ночевать да легли, где не надо». Ну, а потом все ближе и ближе, все ближе. Старики давай отходить от дороги-то. Потом раз — пронеслась тройка вороных. Просвистело, аж ветер подул» (12).

Н. А. Криничная: «Символический характер имеет и позиция «впереди-позади», занимаемая мифологическим персонажем по отношения к путнику. Так, позиция «впереди» знаменует предстоящее переключение не только в иное пространство, но и в иное время. Появляясь впереди человека, невесть откуда взявшийся провожатый увлекает его за собой: «Он нас веде, и веде, и веде, и веде, и, поди знай, без конца и ведет!»… в христианизированной версии данная коллизия приобретает негативное истолкование: это козни «нечистой силы», норовящей погубить человеческую душу. И потому взывание к Господу, молитва, осенение себя крестным знамением, по убеждению рассказчиков, разрушает замыслы похитителя, спасая его жертву» (13).

О. Т. Соболева, жительница села Нюхча, Карелия: «А то вот рассказывала дейнушка. Говорит, пойдем утром ране на мережу, пока народ, товарищи кто-нибудь да будут. Вот бежу, бежу, бежу — никого нету, ни сзади, ни впереди никого не вижу. Вдруг окажется впереди человек. Я набегаю — человек быстрее. Я набегаю — человек быстрее. Думаю, что такое? Догнать не могу, и уйти не уйдет, и ждать — не дождет. Думаю, что такое? Ну нет, это уж не товарищ. Стану немножко останавливаться. Как вижу, и «товарищ» останавливается. Как только бежу, там две росстани есть, одна на губу, а другая в лес, и этот «товарищ» туда и своротит.

А… Вот какой товарищ. Сразу и молитву сотворила, а молитву сотворишь — и все исчезнет, потеряется. Правда ли, нет? Не знаю!» (14).

Н. А. Криничная: «Совершенно иначе расценивается ситуация, когда загадочный персонаж занимает позицию позади путника, ступая, по сути, по его следам, и тем самым … не проявляя собственной воли… Такая коллизия выражена посредством варьирующихся… формул:"Я пойду — и он пойдет»; «Я от всей силы — он со всей силы», «Я встану — и он встанет». В этом персонаже есть признаки тени, равно как и двойника духа-покровителя человека, его сопровождающего. Угрозы для жизни своего подопечного подобное мифическое существо не представляет… (15).

Таким образом, на основе произведенного текстологического анализа мифологических рассказов выясняется, что дорога — это локус, где пространство преобразуется во время, а время — в пространство» (16).

Отчалили. Продолжаю разгуливать по барже в поисках хорошего кадра. У борта стоит ГАЗ-33 088 повышенной проходимости с кунгом и шнорхелем на кабине. «Хорошая машина — говорю водителю — лучшая на Север». — «Да. — говорит, — путешествую на ней. Еду из Коми, там реки тоже разлились, аппарели барж до суши не дотягивают, прямо на пляжик выгружают. А на пляжике вода. Я-то, — говорит, — съезжаю при любом раскладе, а за мной Лэндкрузер-200 с прицепом. Мне из Лэндкрузера говорят «прыгай, а мы за тобой съедем!» Как он прыгнет, с прицепом, да глушак в воде». Начались водительские байки, путешественник на ГАЗе оказался информированным собеседником, ехал в Кимжу.

А вот и берег! Пока легковухи и ГАЗ-33 осторожно пробовали спуск, как не испытать свою технику и не соскочить на сушу быстрее всех. С настроением вырваться вперед я двинулся по сумеречной дороге в Пинегу, где ждал ужин и ночлег в Голубино.

С некоторых пор, когда в 2000 году машину отнимали бандиты в 100 километрах от Москвы, приглядываю за тонированными машинами, севшими на хвост. Здесь тот же случай. Средневозрастная иномарка с черными стеклами, непонятно кого ждавшая на берегу и так и не дождавшаяся, прицепилась вслед. Разлившиеся реки — беда, но Кимжа, пересекающая пинежскую дорогу и задравшая аппарель понтона, не дала легковухе шанса забраться. Впереди час-полтора езды по хорошей грунтовке…

Я не знал, что впереди ночная птица в лобовую стойку, проколотые два колеса, ночь посреди болота, замена запаски и подкачиваемое компрессором каждые 10 километров второе колесо. Конечно, надо дать небольшой процент на случайный одновременный прокол обоих колес. А вот конфликту с заправщиком дать все оставшиеся проценты. Топливные короли в районах — авторитетные, умные, люди — иначе не выжить. Чего нельзя сказать обо всех их сотрудниках. Обиды маленьких «больших людей» — прямая дорога к проколотым колесам и прочим отметинам 1990-х. Это предположение, но поиск причинно-следственных связей — полезная штука.

Примечания: