Казахстан, 31 августа, 2007, 10:03 — ИА Регнум. "Российское влияние в Центральной Азии выглядит неоспоримым",- заявил в беседе с корреспондентом ИА REGNUM таджикский политолог Парвиз Муллоджанов. Как считает эксперт, интерес основных геополитических игроков к региону ЦА обусловливается одними и теми же факторами: "Во-первых, его энергетическим потенциалом, прежде всего запасами нефти и газа. Россия сегодня закупает более дешевый туркменский газ для внутреннего рынка, поставляя в Европу свой газ по более высокой цене. Для Запада же среднеазиатский рынок важен с точки зрения постепенного преодоления энергетической зависимости от поставок из стран ОПЕК, Ближнего Востока и России. Во-вторых, геополитический вакуум в регионе сегодня не выгоден ни России, ни Западу; в то же время, прозападная или пророссийская ориентация государств региона способна в перспективе придать достаточно существенные преимущества той или иной стороне", - отметил Муллоджанов.

Вместе с тем, политолог отметил: "Возможно, на формирование сегодняшних позиций сторон оказало влияние известная формула Бжезинского, озвученная еще в начале 90-ых годов "Россия без ЦА и Украины есть просто национальное государство - Россия с Украиной и ЦА есть уже империя". Для России контроль над регионом необходим для сохранения своего имперского статуса; соответственно, страны западного блока предпочли бы оградить регион от односторонней пророссийской или прокитайской ориентации. В этой связи стоит упомянуть внешнеполитическую доктрину США, разработанную еще в начале 90-ых, при непосредственном участии Пола Вулфовица и Кондолизы Райс, тогда еще рядовых сотрудников и аналитиков в администрации Буша-старшего. Доктрина была положена на стол еще Бушу-отцу, однако в жизнь её стали претворять уже при Буше-младшем - тем более, что большинство авторов доктрины стали ведущими членами его команды. Доктрина предусматривает более активную внешнюю политику США, направленную на "предотвращение появления новых сверхдержав", в перспективе способных бросить вызов позициям и интересам Америки в мире. Поэтому, если при Билле Клинтоне американцы в целом признавали приоритет России в регионе СА, то при Буше-младшем российские позиции стали активно оспариваться. После 11 сентября 2001 и начала операции в Афганистане речь шла уже о создании основ для долговременного и масштабного присутствия США в регионе. Американцы тогда не скупились на обещания, что обусловило проамериканские тенденции во внешней политике того же Узбекистана. Как образно выразился тогда один российский журналист, "американцы купили ЦА в кредит". Правда, вскоре выяснилось, что США переоценили свои силы и ресурсы, что, однако, отнюдь не снижает накала борьбы за влияние в регионе", - считает политолог.

Парвиз Муллоджанов уверен, что в этой борьбе тактика и стратегия сторон различаются по крайней мере по двум параметрам. "Во-первых, в отношении так называемых "целевых групп" или "проводников" своего влияния. Россия сделала ставку на нынешние политические элиты стран региона, большая часть членов которых имеет за своими плечами еще советское и коммунистическое прошлое, что обуславливает их изначально пророссийские симпатии и подозрительное отношение к западным инициативам. Запад же сделал ставку на содействие формированию среднего класса, гражданского общества, пропаганду западных ценностей, становление независимых СМИ и НПО - в надежде, что выбравшие демократический путь страны однозначно будут более ориентированы на ЕС и США. Во-вторых, внешняя политика обеих сторон различается с точки зрения степени "прагматизма" и свободы от каких-либо идеологических ограничений", - считает эксперт.

Муллоджанов уверен, что в этой связи западные политики более "несвободны" в своих действиях, будучи более зависимыми от общественного мнения своих стран, требований идеологии "пропаганды демократических ценностей" и так далее. "Поэтому, как не нужна была Америке база в Ханабаде, но американцы вынуждены были подвергнуть Ислама Каримова достаточно жесткой критике за жестокое подавление андижанских беспорядков. Соответственно, и большинство западных доноров и международных организаций обусловливают свою помощь и инвестиции в страны региона рядом требований по соблюдению основных демократических норм и ценностей. В отличие от Запада, как Россия, так и Китай не связывают оказываемую помощь и содействие никакими связующими обязательствами в области демократии, следуя политике чистого прагматизма. В этом смысле, для большинства местных политических элит ориентация на Россию и ШОС является более предпочтительной и выгодной", - отметил Муллоджанов.

Политолог считает, что обе стратегии имеют свои плюсы и минусы. "Так, в ближайшей перспективе, российское влияние, опирающееся на местный политический истеблишмент, выглядит неоспоримым. Однако, рано или поздно к власти в странах региона придет новая когорта лидеров, в большей своей части получивших западное образование и не связанных с советским/коммунистическим прошлым. В любом случае, их ориентация на Россию уже не будет однозначной (а если они придут к власти путем свержения или силового вытеснения "пророссийских политиков", то нельзя будет исключить их негативное отношение к России. С другой стороны, зачастую несколько наивными выглядят попытки Запада "экспортировать" демократию западного образца в страны региона. Даже в наиболее "демократизированном" варианте местные политические системы будут существенно отличаться от западных стандартов. Это означает, что и в отдаленной перспективе основные "промоутеры" демократических ценностей в лице СМИ, НПО или ряда политических партий будут иметь в среднеазиатском обществе весьма ограниченное влияние", - отметил Муллоджанов.

Политолог также считает, что "единственное, что можно определенно сказать, что в будущем усилится прагматический подход и во внешней политике стран региона". "Это означает, что независимо от своих идеологических воззрений или симпатий, местные лидеры будут "дружить" с теми, кто предложит им наилучшие условия сотрудничества, в первую очередь в области экономики. Таким образом, в геополитике региона ЦА наступает эпоха всеобъемлющего прагматизма", - заявил в беседе с корреспондентом ИА REGNUM таджикский политолог Парвиз Муллоджанов.