Таллин, 29 апреля, 2007, 23:43 — ИА Регнум. Лицо недели: Неизвестный русский ублюдок

На нем одежда от Hugo Boss. В кармане у него кулек с семечками. Он ненавидит фашистов. Вероятно, по этим признакам криминальная полиция и полиция безопасности будут определять уличных грабителей и воров, принявших участие в Таллине в массовом присвоении и разрушении чужого имущества.

Конечно, городские мостовые уже не первый раз за долгую историю испытывают набег варваров. Однако с последнего подобного случая прошло все же 66 лет, и это пришлось на военное время. В мирное историки такого не припоминают.

Тогда, в 1941 году, «победители», чьи потомки буянили давеча на улицах города, безжалостно покинули Таллин, отдав его немцам, оставив совершенно разграбленный и горящий город. Через четыре года они вернулись, предали земле чертову дюжину гробов в центре города и воздвигли монумент какому-то неизвестному солдату. Они даже не знают, а всего лишь предполагают, кого же они там похоронили.

Полсотни лет вокруг памятника устраивали комедии, чтили память неизвестных захороненных и даже ставили несчастных подростков в пилотках с ружьями охранять весь этот балаган. Газопровод, который десятилетиями отапливал воздух, и впоследствии еще зажигали по заказу престарелых ветеранов. Эти старички и ходили туда погреться после майских праздников, выпить водочки да иногда немного поплясать.

Газеты всегда публиковали цветные фотографии, напоминавшие странную клоунаду, в которой участвовали женщины с бородой или танцующие медведи, увешанные экзотическими бубенцами. Даже полиция безопасности, стоящая через дорогу, иногда отбирала в свой ежегодный альбом какую-нибудь хорошую фотографию с этих праздников.

15 лет в Эстонии говорили об интеграции как о неком чуде. Чиновники и политики проповедовали, какими лояльными являются все эти товарищи, доставшиеся в наследство от Советской родины. А их отпрыски — так вообще как собственные дети, проходят языковое погружение и прочее.

Но стоило лишь эстонскому государству проявить немного решительности, слегка подзадеть российских офицеров в отставке ‑ и неизвестный показал на Тынисмяги свою истинную личину. Из-за бронзовой маски смотрело совершенно новое лицо, а вернее говоря, уже забытое старое. И это был не солдат, и не другой цивилизованный человек, — это было самый настоящий русский ублюдок. Мы уже было почти забыли о его существовании.

Иногда в темной подворотне или на пустыре спального района он напоминал нам о своем существовании ударом кулака, но до сих пор особого вреда все же не причинял. Жил себе как будто в ином пространстве, в ином мире, в своем коконе, а компанию ему составляли пропагандистские российские телеканалы. Для нас, а особенно для государства, это было удобно — проблемы не было.

Но, мало того, кое-какие политики, например Эдгар Сависаар, умеют обращаться с этим обществом и нравится ему. Когда-то у политиков было такое клише — посылать сигналы. Свои сигналы Сависаар шлет местному русскому населению все время, успешно конкурируя с Останкинской телебашней и флиртуя, но не произнося своего четкого «да». Однако оставим чувства и флирт частной жизни политиков.

За прошедшие недели без маски остался не только неизвестный русский ублюдок, но и Сависаар. И если последний затаился в таллинской мэрии и изрыгает оттуда через председателя городского совета Тоомаса Витсута свои желчные послания, то русский ублюдок бродит по улицам и просто нарывается на разборки.

Ему мало нового костюма, раздобытого позапрошлой ночью в бутике Hugo Boss, мало джинсов из магазина Marlboro и солнечных очков Diesel за 250 долларов, украденных в оптике.

Он почувствовал вкус, он воспрял духом, а на улице стоит хорошая погода, и офицеры в отставке подарят при необходимости бутылку водки. Под возгласы «Все наше!» они снова рванут рушить и грабить, при этом трезво взвешивая и тщательно выбирая, что украсть.

Защитим же ненадолго наши окна ДСП-плитами, будем настороже и прикроем алкогольные магазины — этот источник их смелости. Не впервой нам защищать свое государство. Переживем и эту интеграцию. И будем обращаться с неизвестным ублюдком, как он того заслуживает.