Латвия, 28 февраля, 2007, 09:59 — ИА Регнум. В Риге 27 февраля прошла международная конференция "Наследие СССР: в чем заключается правопреемственность России и других стран?", организованная латвийской общественной организацией "Балтийский форум", сообщает корреспондент ИА REGNUM. Участие в ней приняли эксперты из Латвии и России, депутаты латвийского Сейма от левых и левоцентристских партий, общественные деятели, журналисты, а также посол России в Латвии Виктор Калюжный. Открывая мероприятие, председатель наблюдательного совета "Балтийского форума", председатель совета директоров банка "Ренессанс Капитал" и председатель правления Центра развития информационного общества (РИО-Центр) Игорь Юргенс обозначил "юридические рамки" обсуждения проблемы правопреемственности, и того, что стороны должны и не должны друг другу. По его словам, "Россия как правопреемница Советского Союза - не совсем точная формулировка": "Теория перехода ряда обязательств от СССР к России называлась континутет, который имеет в истории ООН своё практическое применение. Континутет по взаимному договору сторон означал, что мы берём на себя обязательства по ядерной безопасности после распада Советского Союза, по внешнему долгу, соблюдению международных договоров, подписанных СССР и этим ограничивалась правопреемственность. За это Российская Федерация получала зарубежную собственность распавшейся страны (в связи с тем, что она отвечала за её долги), а также место в Совете безопасности ООН. Ни одна из стран мира из числа членов ООН кроме Украины на том этапе не подвергала этот континутет никакому сомнению. Это, пожалуй, единственная международно-признанная база правопреемственности России по отношению к СССР".

Взявший слово вслед за Юргенсом профессор Латвийского университета, член правления "Балтийского форума" Абрам Клёцкин обратил внимание на такое "наследие": "Не был определён юридический статус, не были защищены права миллионов так называемых русскоязычных жителей бывших советских республик, а в ряде случаев и права других национальных меньшинств. (...) Это серьёзные факторы, угрожающие стабильности на большей части постсоветского пространства и дающие богатую пищу для разного рода не самых благовидных политических игр, что серьёзно подрывает возможности государств и регионов в решении насущных задач своего развития". По словам Клёцкина, самой бесхозной частью советского наследства сало всё, что связано с исторической ответственностью за судьбы отдельных людей, социальных слоёв и целых народов: "Большинство государств-наследников просто отмахиваются от проблемы, которая чаще всего определяется, как преступления режима: их оккупировали, насильно присоединили, угнетали и так далее, а они страдали и мечтали об освобождении. Мол, о какой ответственности, тем более вине вообще может идти речь? Конечно, наказали отдельных коллаборационистов и всё. При этом всё громче стали вслух утверждать, что ответственность за все последствия режима должна взять на себя Россия, всё более настойчиво проводится идея, что СССР и Россия - это фактически одно государство, просто сменившее своё название".

В свою очередь, на взгляд директора Института всеобщей истории РАН академика Александра Чубарьяна, сегодняшняя Россия по большинству параметров не подходит под сравнение с Советским Союзом: "Во-первых, это совершенно другая территория - она меньше. Во-вторых, это государство с абсолютно иной социальной и экономической структурой, политической организацией общества, страна, которая встала на демократический путь и в этом смысле проблема континутета довольно сложная". Как подчеркнул академик, в России отношение к прошлому уже было выражено: "Мы осудили сталинизм как систему. (...) Мы осудили систему политических репрессий, мы осудили идеологический контроль, который был в обществе, мы осудили нарушение прав человека. Поэтому очень странно, когда идёт разговор о том, что мы преемники Советского Союза. Нам не может быть приемлем ни ГУЛАГ, ни сталинская система, ни репрессии. В России были осуждены такие явления как депортации (...), в том числе 1940 года и в странах Балтии. (...) Есть решение Съезда народных депутатов, который осудил пакт Молотова-Риббентропа". Чубарьян уверен, что есть много возможностей превратить проблему преемственности в преемственность добрососедства: "В преемственность нашей общей ответственности за то, чтобы и Латвия, и Россия и все страны Балтии жили в условиях добрососедства". Как заметил академик, "не могут люди постоянно каяться, тем более, что многим каяться не за что".

В контексте предъявляемых России претензий директор Института мировой экономики РФ Александр Дынкин напомнил, что страны Прибалтики в советский период были своего рода витриной в советской модели развития: "Прежде всего, это массированные капиталовложения, которые шли в страны Балтии и отличные от остальных республик СССР финансовые условия ведения хозяйства. Была построена мощная транспортная инфраструктура, которая продолжает эффективно использоваться и сегодня. В 1991-1993 годах доходы только от российского грузооборота ежегодно в бюджете Латвии составляли 25%, Литвы - 20%, Эстонии - 17%. (...) С 1966 года страны Балтии убедительно вышли на первое место в СССР по социальным вложениям, уровню пенсий и заработной платы". Учёный считает, что гораздо эффективнее вести речь о том, какие экономические возможности для той же Латвии складываются сегодня: "И с точки зрения развития транспортной инфраструктуры и некоторого улучшения конкурентоспособности балтийских портов. Это связано с тем, что в ходе подготовки к вступлению в ВТО в России существенно повысили тарифы на грузоперевозки и российские порты теряют конкурентоспособность по отношению к балтийским портам. Кроме того, Латвия должна воспользоваться и она пользуется теми проблемами, которые возникли в отношениях России и Белоруссии. Я имею в виду повышение тарифов на грузоперевозки, ужесточение транспортного контроля. Как мне кажется, у Латвии сейчас есть большой шанс развития транспортной инфраструктуры со стимулированием экономического роста, чем уже занимаются: создание новых пограничных переходов, строительство дополнительной магистрали Терехово-Лудза. Обсуждение и анализ этого направления более плодотворны, чем подведение экономических балансов прошлого".

Однако в Латвии, судя по всему, одно другому не мешает. Политический обозреватель рижской газеты "Вести Сегодня" Абик Элкин напомнил, как совсем недавно Сейм республики 11 часов обсуждал законопроект по пограничному договору с Россией, а в сущности вопрос о том, действует ли сегодня Мирный договор 1920 года, заключённый Латвией с советской Россией, по которому Латвийской республике досталось бывшее Абрене, а ныне Пыталово псковской области. По словам Элкина, правящая элита оказалась заложницей ситуации, которую сама же создавала на протяжении последних лет: "Представители правящей Народной партии пытались переубедить своих оппонентов в том, в чём сами ещё недавно убеждали весь латвийский народ: что Мирный договор 1920 года действует и в связи с этим Латвия никак не может от него юридически отказаться. То есть теперь они заняли чуть-чуть другую позицию, предлагая двигаться дальше и подписать договор о границе с Россией. (...) Мы видим, что выход из этого политически-исторического похмелья весьма тяжёлый, но он происходит: Латвия сегодня близка к тому, чтобы подписать с Россией пограничный договор, надеясь, что это снимет все вопросы помимо договора. Но на самом деле до сих пор правящая элита пытается говорить о том, мол, знаете, даже подписав новый пограничный договор, Мирный договор 1920 года будет действовать. По существу речь идёт о том, что Латвия пытается, как здесь говорят, "просунуть ногу в дверь" и сохранить возможность в будущем виртуально вести речь о каких-то компенсациях. Кроме того, с прошлого года в Латвии решением правительства действует специальная правительственная комиссия по подсчёту убытков от советской оккупации, в которую входят представители всех министерств, а также историки".

Как пояснил обозреватель, с этой комиссией также весьма странная ситуация: "С одной стороны она была создана под давлением определённого общественного мнения и националистических партий. С другой стороны правительство оказалось опять-таки заложником этой комиссии и не знает, что делать дальше. Выделены большие средства, а куда потом деть подсчёты от убытков? Оставить в Музее оккупации или предъявить претензии России? (...) Латвийские политические элиты достаточно адекватны и прекрасно понимают, что никакого передела границ и возвращения Абрене не будет. Во-первых, никто не будет создавать прецедента в Европе, во-вторых, есть Хельсинский акт 1977 года о нерушимости границ. Речь идёт о том, как после заставить Россию с помощью различных деклараций признать действие Мирного договора - это возможность предъявить к ней потом материальные претензии. Речь идёт о предъявлении материальных претензий, а не о том, чтобы перенять территорию Пыталовского района". "Архивы не горят", - заметил по этому поводу Игорь Юргенс, пояснив, что российские учёные работают, и он знает группу людей, которые собирают встречные документы, которые в свою очередь могут стать встречными исками "в случае совершенно неразумного развития событий". "И поверьте, эти иски во много раз превзойдут иски местных националистов", - подчеркнул Юргенс.

А посол Российской Федерации в Латвии Виктор Калюжный сделал небольшой исторический экскурс: "С кем Латвия заключила договор 1920 года? Если цинично подойти к этой ситуации, то заключили договор с несуществующим государством, которое силой свергло царя, власть, правительство и начало братоубийственную войну, хотя никто его не признавал. Вот с таким государством Латвия заключила договор и считает себя счастливой! Вместе с тем в вопросе преемственности она запуталась уже окончательно, потому что я сам присутствую то на 85-й годовщине, то на 86-й "де-юре", то на 15-й "де-факто". И тогда хочется сказать: вы определитесь между собой, сколько вообще существуете? Потому что у каждого ведомства собственный счёт на существование. Естественно, хотелось бы, чтобы мы правильно понимали принцип преемственности, учитывая, что в большинстве своём на территории СНГ её воспринимают как кому выгодно".

В ходе дискуссии академик Чубарьян заметил, что хорошо бы иметь двустороннюю российско-латвийскую комиссию историков наподобие той, что недавно была создана в Литве. Почему такой до сих пор нет в Латвии, пояснил Виктор Калюжный: "Я уже полтора года предлагаю Латвии создать совместную комиссию историков с Россией. Для этого нужно всего лишь написать письмо в Россию. Нет, полтора года Латвия не может предложить или ответить на это предложение - создать комиссию. Возникает вопрос: почему этого не делает Россия? Очень просто: в принципе для нас не существует данной проблемы. Но если она существует в двустороннем формате, значит, этот вариант возможен. Но Россия его видит на уровне Академии наук, специалистов, которые должны этим делом заниматься, максимум, может, под каким-то патронажем Министерства иностранных дел. В Латвии этим делом занимается комиссии при президенте страны. И чтобы сохранить этот уровень и поднять другой уровень, нужно было написать письмо от президента к президенту. Этого до сих пор не сделано и в результате полная фантазия относительно исторических фактов, которые сегодня существуют и появляются в учебниках истории. (...) Можно сделать вывод: у нас нет сегодня истории - у нас есть только историки".

В свою очередь, оппонируя российским коллегам, экс-министр по особым поручениям в делах общественной интеграции Латвии Нил Муйжниекс задался вопросом в контексте присоединения Латвии к СССР: "Почему российская элита думает, что мы были не только тупыми, но и самоубийцами? Наверное, хотели коллективизацию, сталинизм и депортации?" Добавим, в начале конференции президент "Балтийского форума" депутат Сейма Янис Урбанович предложил искать в истории возможности положительного решения нынешних проблем. При этом он с сожалением добавил, что сегодня история является причиной различных раздоров.