Тверская область, 4 октября, 2002, 11:36 — ИА Регнум. О начале работы Управления по делам миграции УВД Тверской области заявил журналистам начальник новой службы Валерий Мишин. Впрочем, формально она существует уже с лета. "Теперь учет и контроль прибывающих мигрантов - одна из главных наших задач", - подчеркнул специфику своего дела полковник Мишин. Бывший руководитель бывшей Вышневолоцкой межрайонной миграционной службы Борис Комаров выразился более категорично: "Началось в целом переосмысление миграционной политики".

- Первоочередная задача теперь - препятствовать нелегальной эмиграции, - разъяснил мне Борис Комаров. - Это четко обозначили нам в МВД РФ. Начал я было спорить с руководством о необходимости обустройства нынешних легальных мигрантов и всех, кто в течение нескольких лет на нашем "балансе", но мне возразили, что это пройденный этап. И как бы доказывая новую линию в отношении федеральных властей с мигрантами, в Тверском УВД закрыли все межрайонные отделения по работе с мигрантами. Теперь по всем насущным проблемам вынужденным переселенцам и беженцам надо ездить из отдаленных городов и поселков области в Тверь.

- Материальную помощь оказывают не более чем на 300 рублей, а на дорогу в оба конца только из Вышнего Волочка надо потратить не менее 100 рублей и угробить день. Но есть крайне далекие даже по нашим меркам места. Оттуда добраться до Твери и обратно - за один день не управишься, - говорит Борис Комаров. - Еще с 1 августа мне запретили вести прием переселенцев в Бологом. И за прошедшее время ко мне оттуда в Волочек ни один человек не приехал. А это не до Твери ехать. Только многим из проживающих в том районе переселенцев надо еще до Бологого зачастую час потратить. Прежде они могли отпроситься на полдня с работы, чтобы встретиться со мной в районной администрации. А до Волочка что до Твери - день уйдет на дорогу. И не едут. Может, это властям и надо?

На попечении Комарова было несколько сот переселенцев, раскиданных по пяти районам области. И головная боль с проживающими в федеральном центре временного размещения в корпусах бывшего дома отдыха "Серебряники". Только в свете новой политики Комаров подал заявление об уходе. Ему, как и его коллегам в районах, предложили заниматься тем же делом и с теми же подопечными, но в Твери и без предоставления жилья. И в течение одной недели ему выдали удостоверение сотрудника миграционной службы УВД и отобрали при его отказе работать в областном центре.

- А вообще-то, переход миграционной службы из одного ведомства в другое был крайне обременителен для тех, с кем мы работаем, - сокрушается Комаров. - За годы моей работы я впервые столкнулся с тем, что до нынешнего сентября не были перечислены средства для моей клиентуры.

Можно, как отметил Мишин на встрече с журналистами, говорить, что по федеральным программам в 2002 году выделено из бюджета 21 миллион рублей на предоставление долговременных беспроцентных возвратных ссуд на строительство или приобретение жилья, 30 тысяч рублей - на социальную поддержку семей вынужденных переселенцев, 300 тысяч - на укрепление материально-технической базы учреждений здравоохранения и образования, принимающих детей вынужденных переселенцев. Только эти средства не доходили до обездоленных "в минуту роковую" передачи дел.

- Наш федеральный центр временного размещения основные средства на свое содержание получал. Это у миграционной службы были проблемы, - сказала директор ЦВР Галина Хитяева. - Основная беда нынешнего года - отсутствие средств на питание моих жильцов, не имеющих статуса вынужденного переселенца. Не заложил Минфин России в бюджет денег на их питание. В основном, это лица чеченской национальности. И это отнюдь не оттого, что миграционная служба переходила из одних рук в другие. Просто их существование в ЦВР оказалось в наше время не расписанным в столице, что ли?! Во всяком случае, есть у меня дополнительное уведомление от 15.05.02 г. за подписью заместителя министра финансов, что не предусмотрено питание для лиц из Чеченской Республики, не имеющих определенного статуса. На балконах первого корпуса ЦВР висят самодельные плакаты: "С 1 августа беженцы-чеченцы - 157 человек, в том числе 63 ребенка, - голодают!" "Россия! Голодные чеченские дети - это и есть твой конституционный порядок?" "В чем провинились вы, дети чеченцев? В чем провинились вы, их старики?" С этими и другими плакатами представители беженцев из Чечни пикетировали недавно МВД России наряду с депутатами от других ЦВР из различных регионов страны. Правда, до этого они пикетировали несколько месяцев директора ЦВР, полагая, что их не кормят исключительно по прихоти Хитяевой. Но именно она надоедала различным районным, областным и федеральным ведомствам просьбами оказать какую-то помощь ее страждущим гражданам. Временами помогали. А итогом противостояния возле ворот МВД стал приезд обозревателя Измайлова из "Новой газеты" с гуманитарной помощью и общероссийской попечительницы мигрантов, журналистки Лидии Графовой с такой же помощью. Из министерства приезжала лишь комиссия по письму участника пикета Магомеда Саитова.

- В результате того посещения вышневолоцкий отдел паспортно-визовой службы местного ГОВД обменяет нашим жильцам старые паспорта на новые, если прежние документы у них сохранились, - сказала Галина Хитяева. - Если документы пропали, просто выдадут новые паспорта.. Оказывается, отказ местных паспортистов в выдаче чеченцам документов был незаконным, как поняли сотрудники ЦВР. Вообще-то, отмена правительственного Постановления N163 о льготах для переселенцев и беженцев внесла раскол в здешний чеченский лагерь. Прежде определенные субсидии, в какой-то степени уравнивали русских и чеченцев, оказавшихся в изгнании, имеющих или нет статус переселенца. Лишенные теперь питания чеченцы, как не имеющие статуса, поняли, что государство бросило их на вымирание. Сам же статус имеют преимущественно бежавшие от погромов русские. И дело далеко не в 15 рублей на человека, которые правительство выделяет на питание "своих". О чем могут подумать обделенные люди, если в межнациональной семье Ахмата Дудаева дочь его жены, русскую, кормят, а ее мужа Хизира Чагаева - нет. У Гузуева жена также русская. Ее кормят, а пацана, записанного чеченцем, не кормят.

- Есть у нас также семья, в которой мать умерла и похоронена здесь, - добавляет Лейла Саитова. - Русская она была. Так ее дочь записана в паспорте русской, и питание она получает. Брат записан чеченцем и его обделили.

Только и русской Нине Галкиной, сбежавшей из Грозного с тремя парнями, имеющими осколочные ранения, не слаще от государственного гостеприимства. Квартиру в Грозном сторонники сепаратизма отобрали у нее в 1993 году. В 1996 получила с сыном осколочные ранения под бомбежкой и инвалидность. Только справки потеряли при бегстве из Грозного осенью 1999 года. Да, ее кормят согласно статусу переселенца. На ВТЭКе в Твери подтвердили наличие осколков, но в инвалидности отказали. С ними, мол, до конца жизни можно существовать. И сыну так же ответили. Сейчас он, окончивший химинститут, из-за войны не получивший диплом в Грозном, подрабатывает подсобным трудом в Вышнем Волочке. И два других брата как-то находят себе работу. Хотя самый младший в свои 18 лет должен бы пойти в 7-й класс. В Чечне было не до учебы, а здесь великовозрастному за партой с малышней неудобно.

- Надо, конечно, признать, что трудными становятся отношения не только между постояльцами ЦВР, но и наших служащих к ним, - призналась Галина Хитяева. - По правилам мы должны держать переселенцев не более трех месяцев. У нас же живут с 1999 года, но есть и бежавшие с первой чеченской. Не понимает наша уборщица, получающая за свою работу 500 рублей и на которую жильцы плюют в прямом смысле слова, как можно содержать задарма такую, по ее мнению, ораву. Ей надо со своего заработка отдать 400 рублей за квартиру, на оставшиеся 100 прожить. Конечно, у нее есть подсобное хозяйство и кто-то из родных. На привычную жизнь вроде бы хватает, но нищета настолько заела, что сострадания почти не осталось. И когда поймут в центре, что пора решить проблему с переселенцами и беженцами?