Москва, 22 августа, 2017, 11:30 — ИА Регнум. Вполне вероятно, что уже завтра в российской финансовой системе произойдет перелом, предсказать который не смог бы и Центральный банк РФ. Впервые в российской практике государственный банк, а речь о Сбербанке, может получить серьезный финансовый удар, который отразится не только на самом банке, но и на всей банковской системе России. На 23 августа назначено рассмотрении апелляции Сбербанка на решение Арбитражного суда г. Москвы.

Напомним, что 23 июня Арбитражный суд Москвы вынес решение в пользу «Транснефти» по иску о взыскании со Сбербанка убытков по деривативам почти на 67 млрд руб.

По мнению Арбитража, Сбербанк навязал «Транснефти» «под видом субсидии» невыгодную, высокорисковую, спекулятивную сделку, не отвечающую «цели снижения стоимости обслуживания облигаций за счет соответствующего использования опционной премии, суть исполнения и риски по которой истец не был в состоянии самостоятельно оценить в силу отсутствия у него опыта и квалификации в сфере заключения сделок со сложными производными инструментами».

На простом языке это означает, что государственная же «Транснефть», не подумав о рисках, решила оптимизировать свой долг перед госбанком за счёт такого инструмента, как деривативы, довольно распространённого нефинансового контракта, который основывается на будущей стоимости того или иного товара, в данном случае стоимости доллара.

Таким образом, «Транснефть» как обладатель дериватива заключила контракт со Сбербанком, согласно которому «Транснефть» считала, что американская валюта в конце 2013 года не будет стоить выше 45 рублей, а Сбербанк занимал противоположную позицию. На кону — два миллиарда долларов по курсу 32,52 рубля. Цель же такой сделки со стороны «Транснефти» — получение прибыли за счет изменения цены актива. Обычный инструмент для хеджирования валютных рисков во всем мире!

Суд на удивление многих экспертов принял во внимание довод «Транснефти», что в связи с длительными доверительными отношениями со Сбербанком компания воспринимала последний больше как своего консультанта, чем контрагента, преследующего собственные интересы.

«Хеджирование валютных рисков с использованием деривативных инструментов является общепринятой практикой не только для крупных корпораций, но и для средних и мелких компаний. Для крупных компаний, работающих с энергоресурсами и осуществляющих заимствования на рынках капитала в различных валютах, хеджирование вообще является общепринятой нормой», рассказал Regnum первый заместитель комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам Николай Журавлев.

Он полагает, что сложность валютных деривативов весьма невысока, то есть рыночные риски, юридические нюансы и финансовый/бухгалтерский учёт не могут вызывать неразрешимых вопросов со стороны российских корпораций.

Другого мнения придерживался Арбитражный суд Москвы в июне этого года. «Транснефть» сослалась на недобросовестность действий Сбербанка, которая «проявлялась в предложении и навязывании истцу под видом субсидии невыгодной для истца, высокорисковой спекулятивной сделки, не отвечающей декларируемой ответчиком цели снижения стоимости обслуживания облигаций». При этом подчеркивалось, что «Транснефть» не могла правильно оценивать риски «в силу отсутствия у нее опыта и квалификации в сфере заключения сделок со сложными производными инструментами».

Фактически это означает, что государственная компания сама не смогла оценить возможные валютные риски. И это при том, что стороны подписали декларацию о рисках, в которой Сбербанк напрямую предупреждал, что в случае роста курса доллара выше 45 рублей «Транснефть» понесет существенные, «потенциально неограниченные» убытки.

В июне месяце финансовых специалистов изрядно удивила позиция Арбитража, которая заключалась в том, что банк должен заботиться об интересах другой стороны. «Это характерно для посреднических, агентских отношений, но не по сделкам с деривативами. Здесь каждая сторона должна заботиться только о своем интересе, и это не должно быть основанием для признания сделки недействительной», — подчеркивал тогда глава НАУФОР Алексей Тимофеев в интервью РБК.

Что же теперь ждёт Сбербанк? Скорее всего, нужно говорить о том, что ждёт банковскую систему в целом.

Комментарий Центрального банка РФ красноречиво показывает, что ситуация чревата серьезными осложнениями для финансовой системы России. «Она (правоприменительная практика) ставит под угрозу практически все сделки российских банков с нефинансовыми организациями по производным финансовым инструментам. Складывающаяся судебная практика создает неприемлемые юридические риски для таких операций, что может вылиться в свертывание данных операций в российской юрисдикции» — заявляли в ЦБ.

Свертывание операций — это ни много ни мало свыше 200 млрд долларов ежегодно. Именно такие деньги утекут из финансовой системы России в иностранные юрисдикции просто по причине того, что в одной государственной компании не нашлось специалистов по валютным рискам, а в Арбитражном суде перепутали банк и финансового консультанта.