Воронеж, 9 сентября, 2016, 11:01 — ИА Регнум. Сколько и что пьют в Воронежской области, как «делается» статистика и должен ли алкоголь продаваться в продуктовых магазинах — в интервью главного внештатного нарколога департамента здравоохранения Воронежской области, заместителя главного врача Воронежского областного наркологического диспансера Александра Орлова для ИА REGNUM.

ИА REGNUM
Белочка пришла

ИА REGNUM : Александр Викторович, сначала хотелось бы обратиться к статистике. В апреле Росстат опубликовал данные по алкогольным отравлениям за первые три месяца года. Воронежская область там неожиданно оказалась в лидерах — в абсолютных цифрах от алкогольных отравлений погибли 128 человек, даже больше, чем в густонаселенной Москве, в соседнем Белгороде, если верить статистике, лишь один человек. Так ли все печально на самом деле? Какая сегодня ситуация с уровнем алкоголизации населения?

На протяжении последних пяти лет число людей, которые становятся к нам на учет по поводу алкоголизма, постоянно сокращается: в 2011 году эта цифра составляла 5 тыс. 478 человек, в 2014 — 5 тыс. 193, в 2015 — уже 5 тыс. 020. В этом году — 1802 человека. Можно говорить о том, что многие к нам не обращаются, что в городе появилась масса частных наркологических кабинетов, в которые можно прийти, не «высвечивая» себя официально. Но есть другой очень интересный показатель, который косвенно отражает уровень алкогольной нагрузки населения — это количество алкогольных психозов, то есть белой горячки. От нее в частном кабинете не спрячешься, это лечится только в стационарах. И здесь также прослеживается тенденция к снижению: если в 2012 году таких случаев было зарегистрировано 1226 (52,6 на 100 тыс. населения), в 2015 — уже 1006 (43,1 на 100 тыс. населения), в этом году ожидаем, что цифры будут еще меньше.

То есть можно говорить о том, что те меры, которые продекларированы правительством Российской Федерации, в том числе ограничение времени продаж, что позволило устранить «ночное допитие», — они потихонечку делают свое дело. Играет большую роль и широкое распространение легких алкогольных напитков, возрождение виноделия и пивоварения Алкогольная нагрузка на население снижается. Объемы те же и даже, возможно, повыше, но крепость напитков снижается.

ИА REGNUM : Данные Росстата несколько о другом говорят…

Что касается данных Росстата, то, думаю, такая разница в уровне смертности в регионах связана не столько с алкоголизацией населения, сколько с разным методологическим подходом к квалификации причин смерти. Ну не может быть, чтобы в Воронежской области в два раза чаще умирали от алкоголя, чем в Ивановской, или в 180 раз чаще, чем в Белгородской!

Я специально поинтересовался у нашей судебно-медицинский экспертизы: они ставят диагноз «отравление алкоголем» при концентрации в крови свыше 3,5 промилле. Этой действительно тяжелое алкогольное отравление. Возможно, в Воронежской области, Ярославской, Костромской максимально объективно подходят к причинам, потому и цифры — примерно одинаковые. Я глубоко сомневаюсь, что на душу белгородца приходится меньшее количество алкогольных напитков, чем на душу жителя Воронежской области. Тем более что здесь есть лазейка: диагноз «смерть от воздействия этилового спирта» выставляется только в том случае, если нет сопутствующих тяжелых соматических заболеваний.

Тем более, возвращаясь к статистике, которую трудно обмануть, вот количество летальных исходов вследствие токсического воздействия алкоголя: небольшой рост есть, есть, с 408 в 2011 году до 445 в 2015, но не в два же раза! А вот число отравлений суррогатами алкоголя неуклонно снижается: если в 2011 году таких случаев было выявлено 66, то в 2015 году — 34. Смерти же, фигурирующие в данных Росстата, это то, что раньше земские доктора называли «от опоя».

ИА REGNUM : Вы упомянули, в числе факторов, повлиявших на снижение числа больных алкоголизмом, падение «интереса» населения к крепким алкогольным напиткам и популярность более слабых напитков — вина, пива. Есть ли какие-то подводные камни в такой тенденции?

Конечно, это не значит, что все так безоблачно. Если ранее у нас была достаточно высокая смертность при употреблении крепких алкогольных напитков от различных прямых осложнений, то теперь осложнения будут соматические, они лягут на плечи врачей больниц и поликлиник. Такие последствия наступят медленнее. Недаром в «винных» странах заболеваемость циррозами, заболеваниями центральной нервной системы намного выше, чем в Российской Федерации. У каждой медали есть своя оборотная сторона.

Но в любом случае — тенденция такая наметилась в последние пять лет, и она прогрессивно свидетельствует о снижении употребления крепкого алкоголя на душу населения. За последние пять лет алкогольная нагрузка на душу населения снизилась с 15 до 10 литров, и это с учетом и нелегального алкоголя. Эту же информацию подтверждает и заболеваемость алкоголизмом — она тоже потихонечку снижается.

ИА REGNUM : Александр Викторович, а каков средний возраст ваших пациентов? И когда большинство из них начали употреблять алкоголь?

Средний возраст сегодня состоящего на учете больного — это четвертый десяток: от 30 до 40 лет. Для формирования алкогольной зависимости российскому гражданину необходимо употреблять алкоголь в течение 10−15 лет, а потому можно говорить о том, что многие начинают употреблять алкоголь еще в школьном возрасте.

ИА REGNUM : Медики говорят: человек все равно столкнется с алкоголем в своей жизни, но лучше бы, чтобы это произошло как можно позже.

В последние 15−20 лет употреблять алкоголь стали в более раннем возрасте, и это печальная тенденция. Нужно учитывать: чем выше высота, на которую ты забрался, тем дольше ты будешь падать. Этот закон распространяется и на болезни зависимости. Чем более сформирован человек в том возрасте, в котором он начинает употреблять алкоголь, тем позже наступят последствия.

ИА REGNUM : Случаи детского алкоголизма в регионе сегодня фиксируются? Это единичные случаи или какой-то тренд?

Сегодня детей, больных алкоголизмом, в области — единицы. Но это не значит, что все так хорошо. В 2012 году мы выявили 11 человек, 2013 — 8, 2014 — три, 2015 — 5. Казалось бы, цифры небольшие, но нужно понимать, что детский алкоголизм сформирован у тех, кто начал употреблять алкоголь с 12−14 лет.

А вот детей, которые употребляют алкоголь с вредными для организма последствиями, у нас уже тысячи, хотя в последние годы также есть определенное снижение. Это те детки, которые наблюдаются комиссиями по делам несовершеннолетних, наркологами. Я думаю, эта работа приносит свои результаты. Подавляющее большинство детей, попавших на учет, — более 70% — в течение года с исправлением снимаются с диспансерного наблюдения.

Цифры, действительно, немаленькие, но пусть они будут большие здесь, у нас, чем — скрытые в действительности. Если детишки попали в поле зрение психиатров-наркологов, людей в погонах, комиссий по делам несовершеннолетних, с ними проводится работа. Конечно, не исключаются случаи, что такие дети уже во взрослом возрасте возвращаются к наркологам. Но главное, чтобы явление не стало массовым.

ИА REGNUM : А с чего начинается юношеский алкоголизм, в чем его причины?

Начинается юношеский алкоголизм, прежде всего, с нездорового тренда, который существует в молодежной среде. Следующее поколение всегда отрицает опыт предыдущих — с этого начинается переходный период в жизни, взросление. И в этот пубертатный бум многие подростки пытаются играть отрицательную роль, быть отрицательными лидерами. Кола, смешанная с крепкими спиртными напитками, пронесенная в бутылочку в школу, демонстрирование своей взрослости в виде курения и употребления спиртных напитков в кругу приятелей — это все элементы взросления, которые нужно вовремя заметить и направить в правильное русло.

ИА REGNUM : А семья? Ведь часто можно увидеть родителей, покупающих пиво, спиртные напитки вместе со своими детьми.

А семья — в первую очередь. Посмотрите на мамаш с колясками, с сигаретами в зубах и пивом — прямо на детских площадках. Я наблюдаю такое зачастую. Вот с этого, наверное, и начинается воспитание. Если это позволено дома — почему это должно быть запретным?

ИА REGNUM : Александр Викторович, некоторое время назад ИА REGNUM опубликовало статью, посвященную печальной тенденции распространения в Воронеже различного рода пивных магазинов и баров, зачастую расположенных прямо в жилых домах. В то же время представители пивной отрасли уверены, что они прививают «культуру пития», а не алкоголизм населению. Так есть ли разница, чем спиваться?

Пиво — это очень коварный напиток. В первую очередь — потому что инерция мышления такова, что если в Советском Союзе пиво производилось на заводе пива и безалкогольных напитков, то естественно, никакого отношения к алкоголю оно не имеет.

На самом деле расчет очень простой: литр обычного светлого четырехградусного пива содержит 40 граммов чистого алкоголя. В переводе на водку — выпитые две бутылочки пива содержат 100 граммов водки. Плюс к этому — все продукты брожения. Ну, а судя по тому, какими партиями — у меня под окнами два «Бирмира» — несут оттуда пиво, его пьют не стаканчиками, а литрами.

В любом случае — действие этилового спирта универсально, степень опьянения зависит только от дозы, на первых порах, дальше — еще от толерантности, то есть от устойчивости к алкоголю.

Прогресс, конечно, есть. В магазинах уже нет пятилитровых пивных баклажек, и этот запрет, я думаю, должен распространиться и на всю остальную пластмассу.

Пиво должно продаваться маленькими объемами, 0,3−0,5 литра, в железной банке, оно должно стоить не столько, сколько стоит оно сейчас. Да, на Западе, как уверяют наши пивовары, каждый день употребляют пиво. Но его употребляют не литрами. Баночка хорошего пива стоит приличных денег, и там не пьют это пиво, за исключением отдельных наций и зависимых людей, в таких огромных количеством. И потому благом такое распространение пива у нас я назвать не могу.

ИА REGNUM : С точки зрения человека, который каждый день сталкивается с проблемой алкоголизма — как вы считаете, какие меры сегодня можно принять дополнительно, чтобы снизить употребление алкоголя?

Большой проблемой сегодня являются так называемые «фуфырики» — средства на спирту для наружного применения, которые продаются у нас в табачных киосках. Именно эти «настойки» вносят существенную лепту в уровень смертности от алкогольных отравлений. Этот вопрос обсуждался на городской антинаркотической комиссии. Предприниматель, депутат городской думы (речь идет о теперь уже бывшем депутате, ныне — председателе комитета по предпринимательству ТПП Илье Ерихонове), который владеет этой сетью киосков, тогда давал обещание, что все изменится. Но я по-прежнему вижу, как в табачный киоск спившиеся личности ныряют и выносят в кармане эти фуфырики.

Поэтому в первую очередь, нужно решить проблему суррогатов. И тут я вижу только один выход. Сейчас они фасуются в пузырьки по 50 миллилитров — нужно фасовать по 10 миллилитров. И поднять цену. И обложить акцизом. Чтобы этот пузырек стоил не 18 рублей, а чтобы эти 10 миллилитров, которых вполне хватит, чтобы несколько раз лицо протереть, стоили бы приличную сумму.

Сейчас в стране собрано около 80 тыс. подписей за запрет продажи алкоголя в магазинах, расположенных в жилых домах. В европейских странах на 100 тыс. населения приходится одна точка, торгующая алкоголем, в том числе и пивом. У нас один такой магазин приходится на 400 человек. Чтобы решить эту проблему, алкоголь, прежде всего, необходимо вывести из продовольственных магазинов, потому что пока он будет продаваться в продовольственных магазинах, к нему и будут относиться как к достаточно безвредному товару. Алкоголем должны торговать спецмагазины.