Москва, 21 октября, 2015, 16:19 — ИА Регнум.

Беспрецедентная насыщенность мировой политической жизни и множество событий, без преувеличения, глобального масштаба, произошедших в 2015 году, лишают даже опытных аналитиков возможности с уверенностью выделить главные моменты постепенно уходящего в историю года. Нет, год еще не закончился и, вероятно, грядущие месяцы будут полны важными событиями, но всё же попытаемся подвести некоторые итоги уже сегодня.

Среди центральных событий года нельзя не вспомнить 70-ю сессию Генеральной Ассамблеи ООН, которая еще до начала позиционировалась средствами массовой информации не иначе как судьбоносная. От нее, может быть больше чем когда-либо, ждали не просто концептуальных речей, а новых ориентиров в мировой политике. СМИ явно распространяли намеки на возможные подвижки или даже на прорыв в отношениях России и США. При этом, конечно, ставка делалась на 28 сентября — день, когда и Путин и Обама выступят с трибуны Генассамблеи…

Так была ли сенсация? В речах мировых лидеров всё шло, во общем-то, своим чередом: президент США обвинил Россию в развязывании конфликта на Украине, российский лидер в очередной раз рассказал о роли США в проблемах на Ближнем Востоке.

Многие журналисты уже записали все эти слова в разряд тех сотен выступлений в ООН, о которых, в отличие от одиозных речей Хрущева или Фиделя Кастро вспомнят лишь специалисты-политологи и историки.

Но было нечто другое. И внимания на это практически никто так и не обратил. А ведь было на что.

Как бы странным это ни показалось на первый взгляд, но именно 28 сентября 2015 года Президент России В.В. Путин с трибуны ООН впервые публично заявил о России как о лидере исламского мира.

Попробуем разобраться в том, что же сказал Президент.

Начнем с формального и, в общем-то не вполне научного, но показательного количественного исследования слов в тексте. Оно показывает, что в своей речи Путин едва ли не чаще всего говорил об исламе. Так, слова «ислам» и «исламский» встречаются в тексте 11 раз, еще 2 раза употреблено слово «мусульманский». Для сравнения, — слово «политика» и однокоренные слова — 9 раз, «Россия» — 10, «проблема» — 10. Чаще только «экономика» — 13 раз, что в период глобального экономического кризиса не удивительно. Нельзя, конечно, не оговориться, что слово «ислам» чаще всего употреблялось в словосочетании «Исламское государство», но это, по большому счету, не так важно. Факт остается фактом. Президент говорил об исламе и о проблемах, связанных с ним.

Ключевой темой речи стало создание «по‑настоящему широкой международной антитеррористической коалиции», которая бы противостояла ИГИЛ, при этом сам тезис явно был высказан так, что лидерство России в подобном процессе не вызывало сомнений, особенно с учетом проведенных аналогий с антигитлеровской коалицией. При этом еще за несколько дней до Генассамблеи Россия вместе с Ираном, Ираком и Сирией создала общий информационный центр в Багдаде, чтобы координировать борьбу с Исламским государством и на этом фоне слова Президента выглядели еще весомее.

Критика тех, кто «лицемерно и безответственно выступает с громогласными декларациями об угрозе международного терроризма и при этом закрывает глаза на каналы финансирования и поддержки террористов» явно противопоставляла реальную борьбы с боевиками, которую ведет Россия, западным фиктивным бомбардировкам.

Но самое главное в другом. Слова о том, что «идеологи боевиков издеваются над исламом, извращают его истинные гуманистические ценности» могли быть произнесены только тем, кто эти ценности познал, а из уст лидера страны это звучит как явственный сигнал всему миру «Россия — есть истинный ислам, борющийся с куфрой и лицемерием ИГИЛ».

Что сделал Президент, произнеся это с главной мировой трибуны? Загнал себя в идеологический тупик? Или дерзнул покуситься на святое? А может быть Россия лавирует в угоду внешней конъюнктуре? Ведь о лидерстве мало заявить, его надо доказать.

Порассуждаем об этом чуть ниже. А сейчас попробуем оценить то, в каком контексте звучала речь Путина

В последнее время наш Президент все чаще и чаще находится в центре судьбоносных для мировой уммы событий. Одно из них произошло буквально за считанные дни до Генеральной Ассамблеи. В Москве накануне праздника жертвоприношения, в день Арафат, была открыта Соборная Мечеть, — самая большая в Европе. Слова российского лидера в этот день были обращены не только к мусульманам. Говорилось о различных конфессиях и их общей судьбе в рамках многонациональной страны. Эти фразы могли бы показаться стандартным соблюдением своего рода «межконфессионального политеса», если бы не тот факт, что у праздника был и совершенно явный внешнеполитический подтекст. На открытии мечети присутствовали президенты Турции и Палестины Реджеп Тайип Эрдоган, и Махмуд Аббас. Последний, выступая на церемонии открытия, заявил, что эта мечеть станет центром, откуда «будет исходить дух мирного сосуществования религий и народов».

Соборная мечеть Москвы стала самой большой в Европе, что конечно не может быть не символично. В европейской части России, действительно проживает больше мусульман чем любой другой стране в Европе. Более того, Россия для подавляющего большинства из них — не просто историческая родина, но страна которая сотни лет жила единой судьбой с предками современных её граждан, вне зависимости от вероисповедания. Россия являлась домом для мусульман Башкирии и Татарстана, Ингушетии и Чечни, Средней Азии и Закавказья в те годы, когда большинство современных мусульманских стран были колониями или полуколониями, а в Европе приверженцы ислама жили как люди второго, а то и третьего сорта.

Если говорить о контексте, то и сама Генассамблея была богата на речи, в которых поднимались религиозные вопросы. Даже Александр Лукашенко, публично позиционирующий себя как атеист, затронул в своей речи тему религии. «Господь видит все и он справедлив», — восклицал с трибуны ООН белорусский президент, пытаясь призвать мировых лидеров хотя бы к страху Божьему, явно намекая на заигрывание Запада с террористами.

Еще одна важная речь — выступление короля Иордани Абдаллы II, состоявшееся перед речью Путина. Иорданский монарх фигура знаковая. Его страна всегда стоит особняком от ближневосточных дрязг, войн и конфликтов. Сам король выглядит всегда подчеркнуто светски, его страна, — Хашимитское королевство, — одна из самых эффективных экономик Ближнего Востока. При этом, относя себя к Хашимитам, — потомкам легитимных правителей Мекки, королевская семья явно претендует на лидерскую роль в исламском мире. В этом году опубликованный уже после Генассамблеи ежегодный список TOP-500 самых влиятельных мусульман мира поставил (кстати, впервые) короля Иордании на первое место.

В своей речи монарх много говорил о религии. «Самое страшное — извращать имя Господне, чтобы нести идеи разрушения»… И буквально следующее про ИГИЛ: «это мировая война, и мы должны реагировать так же — коллективными действиями». Но в речи короля не было конкретики. Она, — своеобразный вопрос, а может быть даже призыв мировому сообществу… Кто готов выйти на бой с терроризмом?

Наш Президент явственно отвечает на вопрос самого влиятельного мусульманина планеты… Пройдет еще три дня и российская авиация нанесет удары по позициям боевиков в Сирии. Не только словом, но и делом доказывая, что именно Россия сегодня является стержнем, вокруг которого в эти самые минуты строится борьба с мировым злом.

А что же произошло после речи Путина? Внимание мировых СМИ было приковано к предстоящей встрече с Обамой и журналисты естественным образом обошли вниманием совсем короткую, но вместе с тем символичную беседу российского лидера с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном, кстати тоже членом рейтинга TOP-500 самых влиятельных мусульман. Она состоялась сразу после выхода из зала и о её содержании ничего не сообщалось. О чем мог быть разговор? Для Таджикистана сейчас важно одно, — не дать развязаться новой гражданской войне, которая, с подачи радикальных исламистов подступает как извне, из Афганистана, так и изнутри. Вспомним события с мятежом заместителя министра обороны страны.

Таджикистан — ключ к пресловутому среднеазиатскому подбрюшью России. Это понимают и в ИГИЛ и в США и в самом Таджикистане. Понятно это и в России, без которой Центральная Азия рискует погрузится в хаос почище ливийского.

Вспомним и о том, сколько мусульман из того самого Таджикистана и других бывших республик СССР учатся, работают и живут сейчас в России. Многие из них, находясь вдали от родины, восприимчивы ко всякого рода радикальным взглядам. Для террористов это крайне удобная вербовочная база. И таким устремлениям необходимо что-то противопоставлять.

В этой ситуации задача по позиционированию России в качестве стержня исламской культуры и духовности слишком важна, чтобы её пренебрегать. Лидерство в исламском мире для нашей страны, — это не только и не столько возможность и реальное желание нанести военное поражение боевиками, сколько идеологическая победа над террористами. И если российское оружие должно уничтожить военную силу ИГИЛ в Сирии, то поле битвы информационной войны уже сейчас находится в самой России и в странах СНГ.

Так что такое лидерство России в мусульманском мире? Возможно оно или нет? Как правило, в качестве ответа на этот вопрос слышится дружное отрицание. Главный аргумент — «возглавить исламский мир может только мусульманская страна, а Россия таковой не является». Попробуем порассуждать по этому поводу.

Оставим за скобками уже рассмотренный факт того, что по количеству мусульман в Европе Россия является лидером. Начнем с другого. Со стран, которые являются центрами других важнейших религий. Например, с самой древней мировой религии — буддизма. Сегодня ее центром является коммунистический Китай, который активно поддерживает буддизм, развивает монастыри и религиозные центры. Несмотря на наличие других точек притяжения — Индии (родины буддизма) и Непала, лидерство Китая в буддийском мире — факт состоявшийся.

Центром иудаизма конечно же является Израиль и это сомнения, безусловно, не вызывает. Но ведь современный Израиль был образован лишь в 1948 году, а в первой половине ХХ века роль лидера еврейского мира выполняла христианская страна — США. Они, в определенной степени, продолжают выполнять эту функцию и сегодня.

Россия, являясь центром православия, не утрачивала этой роли и в атеистический советский период. В стране в 1917 году было восстановлено патриаршество. Русская православная церковь была важнейшим связующим звеном для страны в годы Великой отечественной войны. В 60-е годы РПЦ вошла в ряд международных религиозных организаций и имела, не без государственной поддержки, серьезное влияние по линии межхристианских сношений.

Для обеспечения лидерства страны в религиозной сфере не обязательно объявлять ту или иную религию государственной. Важно другое — духовные устремления граждан и желание государства их поддержать.

С исламом все несколько сложнее. Главные святыни и, своего рода, формальный центр ислама располагается в Хиджазе, там, где находятся Мекка и Медина. Саудовская Аравия, владея этими городами, сохраняет монополию на организацию хаджа. Каждый мусульманин, стремясь совершить паломничество к святым местам, как бы подтверждает тезис о том, что Саудия — центр исламского мира. С этим спорить невозможно.

Но тут важно понять другое. Сегодня, как это ни прискорбно, Хиджаз находится не в руках мусульманской уммы, а занят представителями опасной международной квазиисламской сектой ваххабитов.

Еще в начале XIX века сектанты впервые захватили священные города, разрушили там древнейшие мечети (аналогия с ИГИЛ прямая), стали препятствовать совершению хаджа. В ХХ веке, не без покровительства Великобритании, ваххабиты закрепились на западе Аравийского полуострова и продолжают удерживать Хиджаз до сегодняшнего дня.

То, что Саудовская Аравия помогает разного рода террористам и экстремистам по всему миру, в том числе и на Северном Кавказе — ни для кого не секрет. По сути, поддерживаемый из США Эр-Рияд сегодня это легитимизированный рассадник куфры, своего рода официальный ИГИЛ.

Не о таких ли вероотступниках, извративших ислам, говорил наш Президент в ООН? Не о тех ли, кто своими усилиями пытается отбросить мусульман в пучину средневековья, сделать из них рабов мелочно-буквалистского понимания священных текстов и разжечь межрелигиозную войну по всему миру? Именно о них.

Исламский мир сегодня перевернут с ног на голову. Люди бегут со своих земель, осаждают Европу в поисках, кто спасения, а кто лучшей жизни. Да и само сектантство — признак смуты. Вспомните 90-е годы, когда тысячи зарубежных проповедников развернули свою деятельность в России, подрывая духовные основы страны. Сегодня пробегают мурашки по коже при одной мысли о том, что тоталитарная Аум сенрикё имела в России более 30 тысяч адептов, а зариновая атака вполне могла быть осуществлена не в Японии, а в нашей стране.

Российское государство в единстве с традиционными религиями перебороло духовный слом внутри российского общества. Сегодня подобный кризис переживает весь мир. Тысячи мусульман встают под флаги террористов, а тысячи христиан приходят в храмы, священники которых сочетают браком гомосексуальные пары. Так как же бороться с безумием?

Еще в 2010 году Путин сказал буквально следующее: «Россия изначально складывалась как многонациональная и многоконфессиональная… У нас страна восточного христианства, православия, и некоторые теоретики говорят, что оно во многом ближе к исламу, чем даже к католикам». Эту фразу нередко цитируют, подвергают критике, переиначивают, спорят. Оставим дискуссии об её истинности на откуп теологам. Нам важно другое — близость гуманистических задач и общекультурных ценностей традиционных религий России.

«Россия всегда была самым верным, последовательным и надежным защитником интересов исламской религии. Разрушая Россию, эти люди разрушают одну из основных опор исламского мира», — эти слова Президента, произнесенные 10 лет назад в Грозном становятся актуальными как никогда. Наша страна снова является центром, вокруг которого объединяются конструктивные силы ислама, а сектанты и террористы снова объявляют России войну.

Сегодня часто можно услышать критику деятельности нашей страны в Сирии. Многие опасаются втягивания России в новую войну на Востоке. Западные СМИ уже заявили о бомбежках мирного населения, пятая колонна кричит о «втором афгане». Это и есть еще одна часть войны, её информационный фронт.

Да, конечно, Россия сегодня рискует оказаться мишенью террористических акций, организованных ИГИЛ, тем более, что остатки северокавказского бандподполья уже присягнули этой организации. Но нельзя забывать и том, что не нанеся решительный удар по тому, кто именует себя «Исламским государством» сегодня, уже завтра мы можем быть втянутыми в войну на своей территории. А если вспомнить о том, что расстояние от границ, охраняемых нашими пограничникам до территорий, контролируемых ИГИЛ зачастую меньше 500 километров, то ощущение того, что «все это где-то далеко» и к нам не имеет отношения резко пропадает.

Понятно и то, что полноценное лидерство в исламском мире, — задача долгосрочная. Предстоит столкнуться с врагами и конкурентами, с недопониманием внутри страны, с информационной войной и экономическими санкциями. Будут и те, кто, пытаясь извратить тексты священных книг в угоду политической конъюнктуре, скажет, что Россия борется не с терроризмом, а с исламом.

Непрост будет и диалог с союзниками, например с Ираном, имеющим свои серьезные геополитические задачи. С другой стороны, вероятно, что лидерство России в исламском мире поддержит Китай, для которого проблемы мусульман Синьцзян-Уйгурского автономного района тоже тесно переплетены с вопросами деятельности ИГИЛ и других террористических структур. Но все это тема отдельных политологических, социологических и других статей и исследований…

Факт остается фактом: Россия сегодня и словом и делом заявляет о совершенно новой роли в исламском мире и на этом пути важен каждый шаг, каждое внешнее или внутреннее изменение, а, в конечном итоге, работа на благо страны каждого гражданина России вне зависимости от национальности или вероисповедания.