159-я статья Уголовного кодекса РФ в последние годы превратилась в инструмент вымогательства и злоупотреблений со стороны правоохранительных органов в отношении предпринимателей. Такое мнение высказывает Виктор Петров, автор статьи «Для „Канала имени Москвы“ ищут „стрелочника“?», опубликованной сегодня, 2 декабря, Полит.ru. По словам Петрова, это происходит, несмотря на выделение в составе статьи отдельной части, учитывающей особенности, возникающие при возбуждении дела в отношении бизнесмена. Очередной жертвой статьи, а точнее ее «предпринимательской» четвертой части стал питерский бизнесмен, кандидат технических наук и генеральный директор компании «Фортэкс» Дмитрий Аршанский, который помещен в СИЗО «Матросская тишина» 24 октября 2014 г., после того как судья Мещанского районного суда города Москвы Елена Максимова вынесла решение о его аресте.

Как сообщает издание, при принятии решения суд руководствовался тем, что 50-летний Аршанский может скрыться от следствия, бежать за границу или организовать давление на свидетелей. Однако, как утверждает адвокат Аршанского Вадим Клювгант, ни одного факта, подтверждающего соответствующие намерения подозреваемого, следствием не представлено. В то же время все обстоятельства, которые принято считать смягчающими, судом учтены не были — ни наличие тяжелых заболеваний, ни безупречная репутация, включающая широкую благотворительную деятельность, ни даже готовность сдать свой загранпаспорт.

Мосгорсуд, в свою очередь, подтвердил решение Мещанского районного суда, отказав защите арестованного в удовлетворении апелляционной жалобы. Суть жалобы сводилась к изменению меры пресечения на другую, более адекватную преступлению, в котором Аршанского подозревает следствие. Парадоксальность ситуации заключается в том, что как такового преступления в материалах дела пока нет. «Фактически мы имеем дело с заложничеством, подтвержденным судом, — комментирует происходящее Вадим Клювгант. — Речь в деле идет о госконтракте на реконструкцию „Канала имени Москвы“, в рамках которого компания Дмитрия Аршанского выступала в качестве подрядчика в длинной цепочке подрядчиков и заказчиков. Человека просто арестовали и требуют сообщить о преступлении, о котором он ничего знать не может. Других обвиняемых, равно как и сколь-нибудь внятных фактов и доказательств у следствия просто нет».

«Заложничество» выражается в том, что Аршанского изначально склоняют к тому, чтобы он дал показания на одного из своих деловых партнеров, фактически оговорив себя в совершении преступления, которого он, по собственным словам, не просто не совершал, но которого, возможно, вообще не было, пишет Полит.ru. «Истинные причины и цели моего ареста ничего общего с законом не имеют, — рассказывает сам Дмитрий Аршанский. — Цели, которые преследуют должностные лица, считаю преступными».

О том, что 159-я статья применяется к Аршанскому в качестве инструмента запугивания, полагает автор публикации, говорит тот факт, что аресту предшествовал относительно длительный период «переговоров». Все началось 11 июля. 2014 г, когда предпринимателя вызвали в транспортный отдел Следственного комитета, где, по словам Аршанского, оперуполномоченный Демин и предложил ему «сотрудничество». «Он предложил мне дать показания о том, что я вступил в сговор с руководством компании „Облстройпроект“, — говорит Дмитрий Аршанский. — Будто бы мы составили и подписали фальшивые акты о проведении работ в рамках реконструкции объектов ФГУП „Канал им. Москвы“ из-за чего бюджет лишился крупной суммы. При этом Демин предложил поговорить „не для протокола“ — как выяснилось впоследствии, в это время в кабинете осуществлялась скрытая видеосъемка». «Поскольку признаваться мне не в чем, давать „показания“ я отказался и в сентябре на помощь Демину пришел сотрудник ФСБ Андрей Валерьевич Ларин, — продолжает Аршанский. — Он, нисколько не стесняясь моего адвоката Владимира Евдокимова, угрожал и шантажировал, но и эти усилия не принесли желаемого результата. Тогда Демин и Ларин пошли на крайние меры, предъявив мне самый настоящий ультиматум: или признание, или — в СИЗО. Вскоре после этого, 23 октября 2014 г. я был задержан, а 24 октября решением судьи Мещанского районного суда города Москвы Максимовой арестован и помещен в СИЗО „Матросская тишина“».

Уже в стенах СИЗО подозреваемого перевели в особую камеру, где на 12 коек приходится 18 арестантов, преимущественно закоренелых рецидивистов. Тот факт, что перевод был совершен по их инициативе, Ларин и Демин не то что не скрывали, а напротив — подчеркивали. «В последнее время отчетливо просматривается тенденция к росту доли уголовных дел, возбуждаемых по статье 159 ч. 4, в общем объеме экономических преступлений, — пишет Петров. — Мы наблюдаем сокращение количества дел по самой популярной в отношении бизнесменов ст. 159 почти на 30% — с 30,8 тыс. в I полугодии 2013 года, до 21,9 тыс. в I полугодии 2014 года. Одновременно уровень дел, возбужденных по четвертой, „предпринимательской“ части статьи, остается практически неизменным: 660 и 681 дел соответственно. Силовики объясняют это тем, что относительно новая для отечественного законодательства норма наконец-то освоена следователями и „заработала“ (сама статья 159 досталась нам в наследство от советского УК и характеризуется весьма общими, устаревшими формулировками, позволяющими весьма вольную трактовку)». «Однако, с учетом истории Аршанского, можно также предположить, что „предпринимательская“ статья, изначально призванная гуманизировать закон в отношении бизнесменов, превратилась в обыкновенную дубинку в руках следствия, элемент устрашения и повод для возбуждения уголовного дела по любому, даже самому иллюзорному, предлогу,- отмечает Полит.ru. — В последние годы следователи весьма охотно применяют ст. 159.4 из-за ее „тяжести“ и в силу этого — удобства ее использования для ареста подследственного. В инспирированных против бизнесменов делах следователям давно уже не требуется подбрасывать своим обвиняемым наркотики или оружие. У них есть ст. 159, ч. 4, по которой едва ли не любого предпринимателя можно обвинить в крупном мошенничестве и заключить под стражу».