Москва, 14 октября, 2014, 19:21 — ИА Регнум. Несмотря на то, что Москва исчерпала квоты на предоставления статуса «временное убежище», жители Донецкой и Луганской областей продолжают прибывать в столицу. Помимо обычных проблем, сопутствующих ситуации вынужденного переселения, увеличение количества беженцев в городе негативно сказалось на такой чувствительной сфере, как детская медицина. Количество маленьких пациентов превышает мощности отведённых для их приёма поликлиник, считают в Департаменте здравоохранения города. Об этой и других проблемах, ожидающих бежавших от войны в столицу России украинцев, в интервью корреспонденту ИА REGNUM рассказала Наталья Давиденко, приехавшая в Москву из Донецка полтора месяца назад.

ИА REGNUM: Наталья, как вы оказались в Москве?

В Москве проживают мои друзья, которые пригласили меня и моего маленького сына пожить у них до момента стабилизации конфликта на Юго-Востоке Украины. К моменту принятия решения о переезде, я сменила три города на Украине, жила на съёмных квартирах и не знала, что мне делать дальше.

ИА REGNUM: То есть вы уехали из Донецка ещё до начала военных действий?

Нет, мы уехали, а скорее убежали, прихватив минимум вещей, только 8 июня. На тот момент уже две недели шла активная затяжная битва за аэропорт. Люди, жившие возле аэропорта, уже сидели в подвалах, без света и воды. Я же находилась в центре города, водила ребёнка в детский сад и продолжала работать. Но когда несколько ночей подряд выстрелы не прекращались более чем на 5 минут и длились час-полтора, а ребёнок не мог нормально спать, стало по-настоящему страшно.

В один из этих дней я отвела сына в сад, который находится через дорогу от одной из главных больниц города. Успела добраться до дома, как мне позвонила моя подруга и сообщила, что вокруг больницы ведётся перестрелка, а мимо проехали несколько БТР с солдатами. Я сразу побежала туда, но общественный транспорт не работал, ни в одну службу такси нельзя было дозвониться, а машины на улице просто не останавливались. Слава Богу, нашёлся один водитель, который понял мою ситуацию и согласился отвезти, сказав, что ему уже нечего терять. Когда я приехала, обнаружила, что всех детей согнали в одну дальнюю комнату, где они и находились. Хотя в саду нам заявляли, что у них есть своё хорошо оборудованное бомбоубежище и там безопаснее, чем дома… Тогда я решила перевезти сына в сад около дома. Однако когда я туда обратилась, то застала ползающую на коленях заведующую, которая лично занималась приготовлением запаса детской воды и пищи для бомбоубежища… Причём само убежище находилось не в саду, а в соседнем квартале… Только тогда, наверное, мне стало понятно, что надо бежать…

Мы сменили несколько городов, где я снимала квартиры на оставшиеся у меня сбережения, затем очутились в Днепропетровске. Тем не менее, мы не смогли остаться и там, так как отношение к беженцам из «мятежного» Донецка было крайне негативным, приходилось скрывать, откуда я приехала.

ИА REGNUM: В чём это выражалось?

Вокруг было много разговоров о том, что всех нас (жителей Донбасса и Луганщины) надо расстрелять, растоптать или повесить… В общем, был длинный список карательных действий, которые предлагается реализовать в отношении «сепаратистов». К тому же в соседнем «освобождённом от террористов» Славянске и других городах региона стали появляться некие специальные урны, наподобие урн для голосования, в которые всем предлагалось анонимно опускать записки с именами и адресами людей, имеющих отношение к ополчению ДНР и ЛНР. В один из таких ящиков моя подруга собиралась опустить бумажку с данными своего брата. Это стало одним из факторов.

ИА REGNUM: Уже находясь в Москве, сталкивались ли вы с проявлениями нетерпимости, дискриминацией из-за своего украинского паспорта?

Нет, совершенно. Когда мы ехали сюда, я, конечно, не испытывала никаких иллюзий относительно своего статуса, так как статус беженца в Москве уже не предоставлялся. (С 1 августа 2014 года Москва окончательно перестала предоставлять статус «временного убежища» жителям Донецкой и Луганской областей. Исключение составили лишь врачи отдельных специализаций, квоты на которых ещё предоставлялись в соответствии с городской программой помощи жителям указанных областей — прим. ИА REGNUM). Он предоставлялся лишь в ряде других регионов, но я ехала по приглашению к знакомым, поэтому это была Москва. Решилась бы я на поездку по российской программе помощи беженцам сложно сказать, так как у меня маленький ребёнок. Дискриминации же не было абсолютно.

ИА REGNUM: Как оформлялись документы, как вас приняли в ФМС, в других официальных инстанциях?

Изначально всё было доброжелательно. Я обращалась за оформлением регистрации по месту временного проживания в Басманном округе ЦАО. Было видно, что регистрация жителей Донецких и Луганских областей сейчас поставлена на поток, так как моё появление не вызвало никакого удивления. Мне сразу объяснили порядок моих действий. Также пояснили, что в связи с военными действиями в регионе максимальный срок пребывания в России (для жителей указанных областей — прим. ИА REGNUM) продлён на неопределённый срок. То есть я не обязана выезжать за пределы РФ через 90 дней, а лишь прийти для продления регистрации. Но это в случае, если боевые действия продолжатся. Также посоветовали оформить патент няни, раз я собираюсь работать в семье. Он даёт право находиться в России безвыездно, в случае, если я продолжу работать, необходимо лишь оплачивать установленный законом налог. Я согласилась. Приятно, что в процессе оформления патента, видя, что я пришла с маленьким ребёнком, сотрудник ФМС принял меня уже после окончания своего рабочего дня, так как я заблудилась и опоздала.

Когда же дело дошло до ребёнка… Были проблемы. Я была готова к любым трудностям, понимала, что я не имею соответствующего статуса и не могу рассчитывать на получение бесплатной медицинской помощи и иных благ. Но я не была готова к тому, что медицинской помощи не получит и мой двухлетний ребёнок. Это единственная на данный момент серьёзная проблема. Я почему-то была уверена, что маленьких детей из Донецка лечат бесплатно…

ИА REGNUM: Ребёнок заболел и вам отказали в лечении?

Не совсем так. Изначально в миграционной службе мне пояснили, а потом подтвердили и в детской поликлинике по месту регистрации, что в случае острого заболевания я имею право вызвать врача на дом, воспользовавшись службой неотложной помощи при поликлинике. К сожалению, у сына частые рецидивы обструктивного бронхита, в Москве он вновь заболел. Врач действительно приехал и дал необходимые рекомендации. Но сразу пояснил, что необходимые анализы я могу сдать лишь в платной организации. То же касается и дальнейшего поликлинического наблюдения. По словам заведующей, для детей из Донецка и Луганска выделены мощности в детской поликлинике №34. Я обратилась туда, но мне пояснили, что для постановки на учёт необходимо предоставить специальную справку из районного отделения ФМС. В миграционной же службе в данной справке мне отказали, пояснив, что для лечения ребёнка в Москве необходимо приобрести платный полис ДМС. Там же предоставили список организаций, в которых его можно оформить. Поскольку это дорого, я решила уточнить в главном управлении ФМС так ли это. Там мне снова обещали, что справка точно будет, и для её получения я должна обратиться в районное отделение к его руководителю, который выдаст некую справку формы №8 для предоставления её в поликлинику. Однако повторное обращение к руководителю ничего не дало. В поликлинике со мной также отказались разговаривать, снова потребовав справку. Тогда я обратилась по телефонам приёмной мэра Москвы, где мне выдали контакты сотрудников Департамента здравоохранения, занимающихся данными вопросами. Но, к сожалению, выяснялась следующая ситуация. Детей из Донецка и Луганска действительно принимали на базе поликлинике №34 по специальному письму от ФМС города. Но количество таких писем было ограниченным, видимо, квоты для лечения детей от нашего района закончились…

ИА REGNUM: Так как сейчас обстоят дела с лечением мальчика?

Пока никак. Обструктивный бронхит опасен своим переходом в хроническую астму. Как пояснила врач в районной поликлинике, приезжавшая осмотреть сына, в России существуют специальные анализы, выявляющие причину болезни. Однако они достаточно дороги и даже граждане страны получают на них отдельные направления. Я на это рассчитывать не могу. В данный момент я занимаюсь оформлением платного полиса ДМС. Надеюсь, что его хватит для лечения ребёнка, так как оплачивать что-то сверху я пока не могу. Конечно, есть и трудности, например, с детскими садами, в Москве я могу отдать сына лишь в частный. Но к этому я была готова, а вот к отсутствию медицинской помощи детям нет.

Но есть и светлые моменты. При переезде в Москву сын много плакал, впадал в истерики и вёл себя не привычным образом. Я обратилась за консультацией в психологическую службу МЧС, сначала на сайте, а затем по телефону, и специалисты службы быстро откликнулись, дав рекомендации по проблеме. Выяснялось, что это так называемый посттравматический синдром. К сожалению, очных индивидуальных бесед служба не предоставляет, но консультация была подробной и сейчас сын практически ведёт себя как обычно, все страхи постепенно уходят. Кроме того, нас на добровольных началах консультировала психолог из районного детского сада.

ИА REGNUM: А спокойнее ли лично вы чувствуете себя сейчас, оказавшись, наконец, вдали от войны?

Я не смогу чувствовать себя спокойно, пока мои родители и бабушка находятся в Донецке. Тем более, что сейчас боевые действия напрямую касаются района, где они проживают. Но они приняли решение остаться, как и многие люди пожилого возраста. К тому же они врачи и выполняют свои непосредственные обязанности даже в условиях отсутствия заработной платы. Правда, 1 октября власти ДНР сделали заявление, что сами начнут выплачивать пенсии и зарплаты бюджетникам, но пока выплат не было. Украинские же власти от своих обязательств по выплатам пока отказались. Но наличие денег в любом случае не сделает сейчас их жизнь безопаснее. Пока там война, я не буду спокойна… От каждой новости об очередном обстреле, очередной бомбардировке мне становится плохо. И пока я не получаю подтверждения тому, что они живы, взять себя в руки крайне сложно.

ИА REGNUM: Каким вы представляете «благополучный» вариант завершения этого конфликта?

Изначально, когда всё это только начиналось, я наивно не понимала, почему нельзя договориться о создании автономной республики в составе Украины. Хотя бы на какой-то период. И уже по истечению этого срока сесть за стол переговоров, обсудить результаты, сделать выводы и принять решение. Но желания договариваться нет. Все три последних «перемирия» продержались не более суток. По факту боевые действия и не прекращались.

Я бы очень хотела вернуться домой, в родной город, который сейчас планомерно сравнивают с землёй. Вариант победы в конфликте киевской стороны рассматривать не хочу… Учитывая, например, появление в Тернополе новой «патриотической» азбуки для детей, с националистически окрашенными героями, а также огромного количества сопутствующих вещей, которые будут формировать мировоззрение моего ребёнка… Я бы очень хотела видеть Юго-Восток независимым государством. Кажется, сейчас это представляется наиболее возможным вариантом.