Латвия, 12 февраля, 2014, 17:32 — ИА Регнум. Министр образования и науки Латвии Ина Друвиете ("Единство"), вступившая в должность в прошлом месяце, давала интервью изданию Latvijas Avīze. Отметим, что профессор Латвийского Университета, бывшая глава парламентской Комиссии по образованию, Друвиете вернулась в кресло главы Минобрнауки после восьмилетнего перерыва. В настоящее время в обществе наблюдается особый интерес к ее планам, ибо два предшественника Друвиете во главе Минобрнауки - Роберт Килис и Вячеслав Домбровский (оба - Партия реформ) - пытались реформировать отрасль, утверждая, в частности, что местные вузы не предоставляют качественного и конкурентоспособного образования. Кроме того, и Килис и Домбровский поддерживали существующую в латвийских школах нацменьшинств билингвальную систему обучения - в то время, как Друвиете выступает в пользу моноязычия. ИА REGNUM выполнило полный перевод данного интервью:

У вас в свое время наблюдалось несовпадение мнений с одним из предыдущих министров Робертом Килисом, который оставил этот пост меньше года назад. Он хотел реформировать систему высшего образования и науки. У вас были также споры с его преемником Вячеславом Домбровским. Стоит ли ожидать после вашего возвращения в должность эдакой "контрреволюции" в министерстве?

Даже в тех случаях, когда считаю принятые решения неправильными, я очень внимательно оцениваю необходимость их отмены - потому что в любом деле необходимы преемственность и последовательность. Поэтому, большинство инициированных начинаний будут иметь продолжение. Что касается моего критического отношения к идеям одного из предыдущих министров, могу лишь повторить, что уже высказывала ранее: там были только фразы и невыработанные до конца мысли. Не были создано ни единого проекта нормативного акта по осуществлению этих идей. Ни одна из мыслей не получила форму программного документа. Поэтому, вопрос насчет продолжения работ, начатых тем министром, является лишним - потому что там не было начато работы.

Речь идет не только о документах. Как бы там ни было, Роберт Килис успел создать в министерстве свою команду. Большое количество сотрудников высокого уровня вынудили уйти, на их места принимали новых. Начнете ли вы чистку, чтобы избавиться от людей Килиса?

Преемственность имеет очень большое значение. Сотрудники министерства, за некоторыми исключениями, вполне профессиональны. Некоторые принятые ими программные документы, например, по основам образовательной деятельности в 2014-2020 годах, отличаются высоким качеством. То есть, перетряски персонала не будет. Будет лишь небольшая структурная перестройка, которым должна пойти на пользу общей работе.

Ваш предшественник Вячеслав Домбровский начал осуществлять идею о большей специализации университетов. Продолжите ли вы ее осуществление? Значительная часть мыслей, которые предыдущие министры преподнесли как новинку, по правде, обсуждалась уже годами. И большая их часть, так или иначе, оказалась признанной неподходящей для нашей образовательной системы и отброшена. Например, за новую выдавалась и идея о долгосрочном кредитовании обучения - хотя специалисты тоже посчитали ее неподходящей. Сейчас нужно последовательно двигаться к тому, чтобы развивать то хорошее, что уже есть в нашем образовании, и принимать программные документы по образовательной, научной и языковой политике. При этом, исключительно важно всестороннее обсуждение проблем со специалистами.

Хорошо, оставим идеи предыдущих министров! Но в Латвии, даже после оценки и переаккредитации учебных программ, их все еще действует около 900 - хотя студентов лишь приблизительно около 90 000. Не слишком ли это много?

Усовершенствование процесса аккредитации учебных программ является нормальным рабочим процессом. Следует создать свое национальное агентство по аккредитации, что возьмется за выработку строгих условий для университетских программ. Также, нужны мероприятия по предотвращению дублирования программ. Объем государственного финансирования этой работы на 2014 год уже определен во время деятельности предыдущего министра. Здесь не происходило больших изменений в сравнении с прошлыми годами, есть только небольшие колебания.

На распределение финансов в 2014 году вы повлиять уже не можете, но как насчет 2015-го? Будут ли выделяться государственные средства на некачественные или дублирующие друг друга программы обучения?

Сами университеты заинтересованы в улучшении качества своей деятельности и в эффективном употреблении ресурсов. Непригодными признано только небольшое количество программ, и они уже не существуют. Новое национальное агентство аккредитации обеспечит, чтобы программы в латвийских университетах были бы действительно очень хороши. Но здесь есть вопрос о том, что в действительности означает "некачественная программа" и что означает "дублирование". Разные направления следует оценивать по всевозможным критериям. Например, сферу материально-технического обеспечения и учебную квалификацию. Самое главное сейчас - обеспечить качественное обучение, что, конечно, связано с повышением уровня программ.

Большая часть университетских программ недавно была аккредитована на шесть лет. И сами университеты количество программ существенно не уменьшают. То есть, напрашивается вывод, что в ближайшие шесть лет число программ уменьшаться не станет? Это входит в полномочия университетов. У них есть право закрывать, дополнять, либо развивать программы. Я лучше хотела бы поговорить о строгих критериях для преподавательского персонала. Ни один профессор, ассоциированный профессор или доцент не может быть переизбран в должности, если он не соответствует определенным критериям - не публиковал текстов, которые впоследствии цитировались на международном уровне, не посещал конференций и тому подобное. Если представители какой-то программы не могут выполнять данных условий, то, логически, и саму программу надо закрывать.

Будут ли определены более строгие критерии для преподавательского персонала законодательно?

Строгие критерии уже включены во внутренние уставы университетов. Однако, нашей обязанностью было бы поместить их и в нормативные акты более высокого уровня.

Но тогда нужно поднимать вопрос и о зарплате преподавателей! В плане работы на 2013 год министерство уже предусмотрело поменять систему оплаты преподавательского труда таким образом, чтобы работа в университетах Латвии оказалась интересна и заграничным специалистам - и чтобы в академическом кругу повысилась конкуренция. К сожалению, это не было осуществлено.

Конечно, мы не можем только требовать от преподавателей! Нужно обеспечить им условия для повышения квалификации, посещения конференций, зарубежных публикаций. Разумеется, заработная плата тоже важна. У нас не часто упоминают, что преподаватели в университетах иногда зарабатывают даже меньше школьных педагов. Наступило время обратиться и к этой проблеме. Первый шаг намечен уже на этот год, потому что в бюджете 2014-го предусмотрено хотя бы небольшое повышение сумм, отпускаемых государством университетам на каждого студента. Tочно также размышляем о новой модели оплаты работы школьных учителей; следует продумать и перемены в вознаграждении труда университетских преподавателей.

О том, что финансирование университетов явно недостаточно, говорилось уже не раз. Предыдущим министрам не удалось исправить эту ситуацию. Получится ли у вас убедить правительство, что образование и наука нуждаются в большей степени поддержки?

Сделаем все возможное, чтобы убедить Кабинет министров в том, что необходимо выходить из заколдованного круга. Нужно не повышать финансирование образования и науки на несколько лишних процентов, а принимать закон, определяющий выдачу средств в таком объеме, чтобы мы, по крайней мере, приблизились к средним европейским показателям. Нашему государству точно не делает чести, что мы боремся за последние места в шкале финансирования с Румынией и Болгарией. В последние годы доходы бюджета растут; к тому же, все яснее становится, что образование и наука - те области, без которых государство дальше развиваться не сможет. Я очень надеюсь, что это правительство сможет обеспечить радикальный поворот в отношении к столь важным отраслям.

Сотрудники образования и науки часто спрашивают: какого же качества нашей работы можно ожидать при столь низком финансировании? С этим не поспоришь, но есть ли еще и какие-то другие проблемы?

Что касается нашей науки, то даже несмотря на скромный объем отпускаемых средств, она на высоте. Например, посол США, с которым я недавно встречалась, утверждал, что он восхищен достижениями наших ученых, и даже высказал удивление, что в столь маленьком государстве научный уровень может быть столь высок. Но чтобы отрасль развивались, для этой пирамиды необходима надежная основа. Достижения не могут возникать на пустом месте - следовательно, финансирование нужно не только для этого. Науке не обойтись также без современной исследовательской базы. Я говорю не только о точных, но и о гуманитарных науках, в которых сейчас ни одно исследование не может выполняться на условиях использования только авторучки и бумаги. Также, нужно развивать программы по обмену и участие в международных научных форумах. Есть научные отрасли - гуманитарные и часть социальных - основное предназначение которых связано с работой на пользу именно Латвии и ее населения. Здесь не следовало бы опираться на стандартизированные критерии и за главное полагать публикации в международных источниках. Эти науки предусмотрены для поддержания нашей идентичности. Недопустима ситуация, чтобы в Латвии не проводились исследования нашей национальной истории, не развивалось бы языкознание, литература, художественные науки и тому подобное.

Не слишком ли расколоты наши научные ресурсы? Например, одну и ту же дисциплину исследуют аж в двух структурах Латвийского Университета: как в Институте истории, так и на факультете истории. Не умеют, что ли, ученые ужиться в рамках одной структуры?

Нам надо продумать более тесную связь науки с процессом обучения. Большое количество институтов в Латвийском Университете не случайно. Учитывая небольшое количество студентов в государстве, ситуация, при которой все исследователи работали бы преподавателями, невозможна. Не представляется вероятным обеспечить им соответствующую нагрузку в университете - но их определенно следует вовлекать в процесс обучения в качестве гостевых ректоров или руководителей практик. Говорить о раздробленности латвийской науки в действительности неуместно. Исследователям необходимо развивать все научное поле, не оставляя какую-либо отрасль без должного присмотра. Количество ученых в Латвии очень маленькое - 3 000. Но им нужно следить за многим, не оставляя "белых пятен".

Прозвучало мнение, что есть ученые, которые хотя что-то и исследуют, но от их работы мало пользы. Вы ли такой проблемы ничуть не усматриваете?

Это сложный вопрос. Нам нужна не только прикладная, но и фундаментальная, теоретическая наука. Для неспециалиста может показаться, что теоретические исследования не несут ценности. Но тогда следует ставить вопрос насчет значительности науки вообще, а также насчет структуры исследований в других государствах. Гранты, как из государственного бюджета, так и от международных фондов, выделяются в порядке строгого конкурса. Если кто-то полагает, что наука Латвии варится в своем соку, пусть знает, что исследовательские проекты ни цента не получают без международной экспертизы.

Вы как-то раньше говорили, что не в восторге от того, как у нас оценивается конкурентоспособность научных институций. Если так, то будете ли вы учитывать данные оценки при выделении финансов этим институциям?

Такие исследования определенно будут использованы при формировании научной стратегии Латвии. Но уже сейчас в нашем распоряжении имеется много конкретных ссылок о неточностях, содержащихся в них. Главное возражение, которое тут можно бы высказать, состоит в следующем: в этих оценках главным критерием является связь науки с народным хозяйством. Однако, наша наука почему-то не оценивается в аспекте содержания элементов национальной идентичности. Не проведено оценки роли научной отрасли в государственности Латвии и в содержании ее символов.

Эксперты посоветовали объединить часть институтов...

Не думаю, что кто-то может всерьез взвешивать возможность объединения Института истории Латвии с Национальным ботаническим садом. Наша цель состоит в улучшении научной деятельности, а не в создании каких-то структурных подразделений.

Вы критически отозвались об обязательных экзаменах физики и химии, которые в последнюю неделю своей работы поторопился навязать выпускникам средних школ ваш предшественник. Так и не понял, будет или не будет этот экзамен у выпускников 2016 года?

Об экзамене, как средстве мотивации, бытуют различные точки зрения. Доминирует взгляд, что экзамен - это составная часть учебного процесса, а не его цель. Экзамен нужно применять для проверки знаний, а не в качестве кнута. Важно не готовить школьников для экзамена, как такового, а заинтересовать их химией и физикой, творчески вложить в них глубокие знания по данным предметам. Я сама восстанавила обязательный экзамен по математике, и все это приняли, как норму - среднюю школу нельзя покидать, не зная математики. Точно так же, химия и физика - очень важные предметы. Но есть школьники, которые их не изучают, а осваивают интегрированный курс природоведения. Уже здесь в решении предыдущего министра заключается недосмотр. Во-вторых, решение об экзамене принималось на заседании Кабинета министров совершенно неожиданно - без согласования с чиновниками, учителями соответствующих предметов и профессионалами образовательной отрасли. Опять же, решение о внедрении этих экзаменов относится к десятиклассникам, которые учились на других условиях. В столь быстром темпе ввести экзамены невозможно. Однако, решение об отмене еще не принято. Будем выполнять пилотные исследования, необходимые для внедрения обязательных экзаменов по химии и физике. Вообще, это негодная практика - дергать образовательную систему из стороны в сторону. Но, скорее всего, сроки и формулировка решения предыдущего министра об этих экзаменах окажутся сменены.

Вы упомянули новую модель оплаты работы школьных учителей. Как это будет выглядеть?

Это еще будет решаться особой рабочей группой. Впрочем, понятно, что существующая модель не удовлетворяет никого: она сложна, несправедлива и не обеспечивает увеличения зарплаты педагогов. Следует позаботиться, чтобы в следующем году она выросла. Также, надо добиться, чтобы деньги распределялись максимально справедливо - а это нелегкая задача. Вопрос оплаты учителей связывается со школьной сетью. Если в классах средней школы учатся по пять-шесть детей, то ясно, что для педагога не получается обеспечить соразмерной оплаты. Но и говорить об уменьшении количества средних школ преждевременно. Я считаю, что нынешнее правительство окажется первым, которое будет удерживать строгий курс на обязательное среднее образование. Тогда и число учеников увеличится.

Много идей, много проблем надо решить - но вам до следующих выборов Сейма отпущено в этой должности только восемь месяцев...

Даже за такое время совершить можно очень многое. Если удастся создать новую модель заработной платы для педагогов, договориться о более тесном сотрудничестве вузов, об интеграции колледжей и университетов, удачно начать следующую программу государственного образования на пять лет, принять политику госязыка на следующий период, то, думаю, ни у кого не найдется оснований утверждать, что эти восемь месяцев оказались коротким сроком.

Вы упомянули о языковой политике. Почему в коалиционном договоре не смогли яснее прописать полный перевод обучения на государственный язык с 2018 года? Почему потребовались эти фразы о необходимости оценки данной меры?

Полагаю, что в договоре все сказано ясно. Правовое урегулирование, подготовить которое было обещано для перевода учебного процесса на латышский язык - конкретная работа. И это является тем, что можно сделать за восемь месяцев.

Насколько реальна данная цель - образование на латышском языке?

Если мне позволят работать, это окажется реальным. Если какая-то политическая сила пожелает процесс ускорить, надавить, то могут начаться проблемы. Мнение о том, что детям национальных меньшинств следует учиться лишь на латышском, я не стала бы поддерживать. Это действительно не является реально достижимой целью. Предметы, связанные с этнической идентичностью, и после 2018 года будут осваиваться на родных языках нацменьшинств. В идеале нам надо покончить со школьной сегрегацией. Всем следует учиться в объединенной школе - в которой желающие могут также осваивать речь и культуру национальных меньшинств.