Москва, 22 января, 2014, 13:50 — ИА Регнум. Состоявшаяся 16 января встреча президента РФ Владимира Путина с разработчиками концепции единого учебника истории России вызвала в Башкирии новую волну обсуждений. О проблемах сочетания "региональной" и "федеральной" концепций рассказал ИА REGNUM известный уфимский историк, докторант Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева Уфимского НЦ РАН Игорь Кучумов. Он приглашен в качестве эксперта для общественной экспертизы учебников, которая пройдет в соответствии с приказом Министерства образования и науки Российской Федерации в Москве 27 января.

ИА REGNUM: Каковы особенности обсуждения концепции единого учебника истории России, которое сейчас проходит в регионах?

Недавняя встреча главы государства с разработчиками концепции единого учебника истории показала, что и заказчик, и исполнители этого проекта постепенно осознают, что в целом пока не могут прийти к консенсусу относительно того, что и как нужно преподавать. В тоже время дискуссии последнего времени вокруг нового учебника истории России, который, по мысли причастных к его созданию, должен быть отныне единым, уже стали переходить в правовую плоскость. Решив на этот раз реформировать систему исторического образования населения, власти разбудили у людей интерес к тому, как преподается не только общероссийская, но и региональная история.

В Татарстане, где непримиримое противостояние разных подходов к осмыслению прошлого быстро перешло в политическую сферу, отдельные участники противоборства стали подключать к своим спорам даже правоохранительные органы. В Башкирии, где интеллектуальная гуманитарная элита не столь активна, как в Татарстане, ситуация несколько спокойнее, но и здесь среди общественности и ученых тоже пока нет единства в оценке отдельных этапов многовекового пребывания региона в составе России.

ИА REGNUM: Чем вызваны трудности в работе над единым учебником?

Среди множества проблем, с которыми столкнулись разработчики, следует отметить вопрос о том, какой теории исторического развития России следует отдать предпочтение. Можно понять озабоченность лиц, непосредственно возглавляющих процесс создания нового пособия - академика Александра Чубарьяна и главы Российского исторического общества Сергея Нарышкина, которые оказались перед лицом отсутствия общепризнанных научных концепций объяснения нашего прошлого.

Сейчас появилось несколько новых схем, претендующих на объяснение исторического пути России, в частности, модели екатеринбургского историка и математика Сергея Нефёдова, петербургского исследователя Бориса Миронова и покойного академика из МГУ Леонида Милова. Идеи последнего, изложенные в книге "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса" (1998), вызвали заинтересованность у многих отечественных историков. Однако, признавая ценность этих теорий, следует отметить, что они не учитывают или мало учитывают многонациональный состав населения нашей страны, и построены, в основном, на материалах по центральным районам государства. Но ведь кроме "великорусского" в России было множество нерусских пахарей, которые тоже влияли на российский исторический процесс.

Выстраивать концепцию истории России, используя наработки какого-то одного автора, неверно. Необходим синтез лучшего из того, чем сегодня располагает отечественная и мировая наука. В будущем учебнике должны быть синтезированы подходы и Милова, и Миронова, и Любавского, и Нольде, и еще ряда исследователей, чьи теории в последние годы получили признание среди специалистов.

О Нольде. Осенью прошлого года в Санкт-Петербурге был выпущен практически неизвестный в России почти 900-страничный труд русского белоэмигранта Бориса Эммануиловича Нольде "Истории формирования Российской империи". Эта книга, вернувшаяся на родину шесть десятилетий спустя после выхода на французском языке в Париже, стала настоящим открытием для отечественной историографии.

ИА REGNUM: Почему необходимость издания в России этого сочинения возникла именно сегодня?

В прошлом году, ставя задачу создания единого учебника отечественной истории, президент Владимир Путин указал, что в нем должен быть показан вклад народов страны в создание нашего государства. К сожалению, и дореволюционная и советская историческая наука всегда представляла прошлое России как историю территориального расширения Московского княжества. Попытки преодолеть этот односторонний подход были предприняты русскими историками, сделавшими свою научную карьеру еще до революции - Матвеем Кузьмичем Любавским (1860-1936) и Борисом Эммануиловичем Нольде (1876-1948).

Правда, вклад этих ученых в разработку новой стратегии изучения истории России еще недостаточно осмыслен, поскольку их ключевые труды стали доступны совсем недавно: рукопись "Обзора истории русской колонизации" скончавшегося в политической ссылке в Уфе Любавского была опубликована МГУ только в 1996 году, а русский перевод "Истории формирования Российской империи" белоэмигранта Нольде вообще вышел несколько месяцев назад.

Конечно, за время, прошедшее после написания указанных сочинений, отечественная наука продвинулась далеко вперед. Поэтому предложенный в указанных работах подход к прошлому нашей страны как совокупности историй отдельных этносов и культур пока еще не нашел последователей в академических кругах, хотя фундаментальный труд Нольде давно уже входит на Западе в список классических сочинений по истории России.

Поэтому некоторое время назад мною была начата работа по подготовке русского издания этой книги. Общее руководство работой осуществлял академик-секретарь Отделения историко-филологических наук Российской академии наук, крупный отечественный этнолог Валерий Тишков, а комментирование столь объемистого сочинения выполнили мои коллеги из нескольких ведущих научных центров страны. Замечу, что подготовка книги велась исключительно на энтузиазме авторского коллектива - мы не получили ни копейки ни из бюджета, ни из каких-нибудь научных фондов.

ИА REGNUM: В чем же заключается новизна взглядов названных авторов?

Любавский и Нольде попытались изложить историю нашей страны как сложную мозаику региональных историй, в которой были дружелюбие и жестокость, взаимное обогащение культур и ассимиляция. К тому же, если Любавский сосредотачивается, в основном, на колонизации евразийской территории русскими, то Нольде обогащает изложение этого процесса анализом дипломатической истории, широким показом внешнеполитической деятельности России. Книгу Нольде отличает обилие информационного массива и удивительная широта источниковой базы.

Отечественная наука до сих пор не может дать однозначную ценностную оценку Российской империи отчасти потому, что деликатная тема вхождения отдельных регионов в состав России все еще остается злободневной и не является предметом исключительно академических дискуссий, постоянно проявляясь в ходе открытых или латентных этнополитических конфликтов, существующих на постсоветском пространстве. Кто-то считает, что никакого насилия в процессе формирования Российской империи не было, кто-то видит в нашем недавнем и далеком прошлом одни только геноциды.

Нольде показал, что статус инородческих окраин в составе России по большинству параметров не отличался от статуса центральных территорий, населенных великороссами, а налоговые льготы инонациональным сообществам, которым могло позавидовать русское население центрального региона, являлись важной мерой сохранения территориальной целостности России.

Вхождение в состав России вывело большинство обществ из многовековой изоляции, прекратило их междоусобные войны, в отдельных случаях спасло от уничтожения извне, дало импульс модернизации их социальной структуры, экономики, инициировало процессы нациестроительства и, в конечном счете, в основном подготовило к более или менее оптимальному существованию в мире модерна и глобализации.

Трудно сказать, сумели ли бы выжить в условиях экономической и политической конкуренции традиционные культуры Урала, Сибири, Севера, Дальнего Востока и Центральной Азии, если бы они в свое время не прошли долгую и нелегкую школу нахождения в составе Российской империи. Думается, не менее полезным это было и для самого русского народа, научившегося находить общий язык и уживаться с любыми "иноверцами" и "инородцами", адаптироваться практически ко всем существующим на Земле цивилизациям и географическим ареалам.

На фоне ожесточенных споров ученых и политиков фундаментальный труд Бориса Нольде, посвященный исследованию формирования из столь противоречивых и непохожих друг на друга компонентов единого и могущественного государственного организма, остается образцом беспристрастного, масштабного и глубокого академического анализа. Богатому фактическому материалу, извлеченному автором из забытых и полузабытых источников, еще предстоит стать базой для будущих колониальных и постколониальных изысканий.

ИА REGNUM: Что дает дискуссия вокруг единого учебника самим историкам?

Хотя, как мы знаем, вмешательство властей в оценки исторического прошлого обычно приводит к негативным последствиям, в данном случае, на мой взгляд, его стоит приветствовать. На сегодняшний день у историков действительно накопилось много вопросов и к нашему прошлому, и к самим себе. Уже сейчас видно, что инициированная властями страны дискуссия вокруг разработки так называемого "единого учебника" позволила историкам начать давно назревшую "инвентаризацию" своего хозяйства, отказаться от десятилетиями господствовавших публицистических клише вроде "социалистической революции", что, на мой взгляд, должно принести пользу самой исторической науке, сделав ее более строгой и менее эмоциональной.

Конечно, высказанный на недавней встрече разработчиков единого учебника истории России призыв "очистить учебники от идеологического мусора" практически невозможно воплотить на практике в силу специфики самого исторического знания.

История - наука постоянно развивающаяся, и не только в силу выявления новых документов и появления новых концепций, но и по причине изменений, постоянно происходящих в массовом сознании. Полностью избежать эмоций мы, гуманитарии, вряд ли когда-то сможем, потому что такова природа человека как социального существа. Поэтому не стоит думать, что после написания единого учебника наступит, перефразируя название знаменитой статьи Фрэнсиса Фукуямы, "конец исторической науки". Отнюдь! Наука продолжит свое развитие, появятся новые теории и объяснения прошлого, поэтому и учебник придется периодически "подстраивать", уточнять и обновлять. Так что у историков работа будет всегда.