«Ты будешь жить, родненький». Водовоз спасал людей после удара по Донецку

Есть крылатая фраза о том, что первым признаком цивилизации стал момент, когда закон джунглей потеснили сострадание и готовность помогать своему ближнему. Кажется, что война — это и есть тот самый закон джунглей в действии, когда каждый отвечает сам за себя. Но многолетняя жизнь Донецка за уже почти 10 лет войны доказывает — цивилизация возможна только там, где есть готовность помогать другому, а выжить в критической ситуации можно, только поддерживая своего ближнего.

Сразу после трагедии на рынке в донецком микрорайоне Текстильщик в городских перекличках люди начали делиться сообщениями и благодарить тех, кто не растерялся среди всеобщей паники и хаоса и нашел в себе силы перевязать раненых, успокоить паникующих, укрыть тех, кто мог пострадать:

— Спасибо водителю 87-го маршрута! В момент обстрела мужчина лет 60+ всех забрал! Молодчинка, дай бог ему здоровья! Он был невозмутим, несмотря на панику! Пусть у него всё будет хорошо! Спасибо!!!

— Хочу сказать огромное спасибо девочкам — продавцам магазина бытовой химии напротив магазина Засядько, которые не растерялись и спрятали нас в подсобке, когда начался обстрел и прилёты. Дай бог здоровья продавцу Екатерине!

— Мужчина, который лежал возле Засядько напротив, рядом авто стояло, получил тяжелое ранение в ногу. Спасибо, подъехал на «Газели» Новруз, который воду возил в бочках на церковь! Спасибо всем ребятам, которые помогли погрузить этого мужчину в машину! Кто знает о его состоянии, жив?

О Новрузе Лумуеве я узнала весной 2022 года, когда город был на грани гуманитарной катастрофы из-за нехватки питьевой воды. В жилых домах ни горячей, ни холодной воды не подавалось из-за боевых действий месяцами, так как ВСУ контролировали ключевые для водоснабжения города точки, а альтернативные пути доставки воды еще не были налажены. Техническую воду люди сливали из подвалов и приносили из водоемов, а питьевую централизованно подвозили в бочках в заранее обозначенное время.

Особенно страдали прифронтовые районы города: уже тогда массовые скопления мирных людей (а за водой выстраивались очереди) для ВСУ стали заманчивой мишенью. Поход за водой вполне мог стоить жизни. Тяжело приходилось инвалидам и пожилым людям, не имевшим физической возможности сделать запасы, чтобы хотя бы приготовить себе еду и чай, не говоря уже о гигиенических нуждах.

В районе прифронтовой Петровки и соседнем Текстильщике решить эту проблему своими силами и попытался Новруз — он живет на Текстильщике вместе с женой и маленьким сынишкой, поэтому о проблемах района знает не понаслышке. Тогда мужчина на последние деньги купил бочку и начал развозить воду нуждающимся, оставив в открытом доступе свой номер телефона, чтобы люди могли свободно обратиться к нему за безвозмездной помощью. Сейчас он волей случая снова оказался там, где нужна была его помощь — став свидетелем обстрела, водовоз приехал раньше скорой и доставил в больницу четырех тяжелораненых людей.

Я созвонилась с Новрузом вечером в день трагедии, когда он только-только вернулся домой, помогал устранять последствия обстрела, хотел немного привести в порядок мысли и пообщаться со своим десятилетним сынишкой Элнуром, поэтому обстоятельно поговорили мы лишь на следующий день.

«Вчера уже затемно приехал домой, — объясняет он, — там оставались погибшие и тоже нужна была моя помощь. Жена уже начала мне звонить, волноваться, а сын, как я пришел, в первую очередь меня обнял, поцеловал и спросил: «Папа, почему ты меня не забрал помогать тебе?» Я объяснил ему, что оказался там случайно, что нужно было как можно скорее оказать помощь, поэтому не мог за ним заехать».

В кровавое воскресенье, как жители Донецка окрестили 21 января 2024 года, мужчина ехал мимо рынка в сторону центра, а метров через двести увидел в зеркале заднего вида столб дыма от прилета и поспешно вернулся назад. На месте сразу понял, что погибших очень много, но может оказаться еще больше, если экстренно не оказать помощь истекающим кровью раненным. Лумуев забрал двоих наиболее тяжелых, погрузил их в машину и повез в ближайшую больницу, затем совершил еще один рейс, а вернувшись в третий раз, когда машины скорой забрали всех пострадавших, остался, чтобы помогать с погибшими.

Новруз вспоминает, что оторопь и ужас у закаленных дончан прошла быстро, свидетели трагедии начали сразу же помогать пострадавшим, перевязывая их подручными средствами — наспех сделанными жгутами и даже проволокой, — чтобы не дать им истечь кровью.

«У меня всю ночь потом из головы не выходили глаза того мужика, что я вывозил, как он смотрел на меня, как он просил о помощи! Дай бог, чтобы он выжил, даже имени его узнать не успел, ни о чем не спрашивал, по дороге все твердил ему: «Ты будешь жить, родненький, все будет нормально!» Сегодня поеду в больницу, узнаю о его судьбе и о других раненых, которых вывез. Их, наверное, в облтравму сразу перевели. Дай бог всем им здоровья!» — эмоционально говорит водовоз.

Террор со стороны ВСУ он оценивает однозначно: реакция бешеной собаки, которую загоняют в угол.

Последнее время едва ли не ежедневно военные сводки сообщают об атаках беспилотников против мирного населения. Украинские БПЛА барражируют над мирными кварталами города, выслеживают наиболее уязвимые цели, скорые, коммунальные службы, давая корректировку артиллерии, а в прифронтовой зоне непосредственно с коптеров скидывают снаряды — прицельно по гражданским. Новруз утверждает, что ему и самому приходилось прятаться от украинских дронов, а недавно он стал свидетелем ранения девушки на Петровке.

Но свое дело он продолжает делать.

Проблема с водой в Донецке частично решилась, ее начали давать через день, и теперь водовоз объезжает нуждающихся примерно раз в неделю. Еще в октябре 2022 года вместе с другими людьми Лумуев сделал скважину возле храма на Текстильщике, так что сейчас люди приходят сюда сами. Его клиенты — пожилые люди, инвалиды, которым нужно помочь. «Если нет электричества, то я беру генератор, качаю воду из скважины, набираю канистры и отвожу адресно»,— говорит он.

А вообще эта идея пришла в голову Лумуеву-младшему после того, как мальчик увидел с балкона бабулек, идущих с пустыми баклажками в очередь к ларьку с водой. Он тогда заявил отцу: «Когда вырасту, сделаю так, чтобы никто не испытывал нужды в воде». Тот решил, что не нужно ждать так долго — и так у семьи появилось общее дело. Позже мальчик придумал, как усовершенствовать процесс, предложив оставить номер на бочке, чтобы люди сообщали знакомым — инвалидам, многодетным женщинам, пожилым людям, что им могут привезти воду.

«После этого пришло много звонков, я делал множество рейсов за водой, выезжал в пять часов утра и до половины второго — до часа развозил воду. На Текстильщике сын мне помогал, а на Петровский район я его не брал после того, как мы с ним вместе попали под обстрел, где 14-я больница. Там живет многодетная семья, и как раз им мы воду отвозили, когда начались прилеты. А по нашему Кировскому району я его и сейчас беру помогать мне», — рассказывает Новруз.

Говорит, что сына специально не воспитывал переживать о других, думать, как помочь. Просто старался показывать всё своим примером. В Донецк Лумуев приехал 35 лет назад из Азербайджана, и с тех пор он стал для него родным, здесь он женился на коренной дончанке, тут родился Элнур.

«Это моя вторая родина, это родина моего сына, и я всей душой люблю этот город, уважаю его жителей, сделанных будто бы из стали. Я же и повоевать успел, и на Майдане у меня друзья были, беркутовцы, которых потом в Донецке приняли как родных, и в событиях возле администрации принимал участие, в Славянске воевал, в Шахтерске, и пошло-поехало… — делится мужчина. —Зачем мне это все? Ну я же как мужчина, как отец должен защищать свой дом. Вы же видите, какой сын у меня? Я понимаю, что он подрастет и точно не останется в стороне от происходящего, поэтому я должен сделать все, чтобы ему не пришлось потом это доделывать за меня. Ему 10 лет, а такие его мысли, такие его поступки для меня гордость и, конечно, ответственность».

По жестокой логике повторяющейся истории в день траура 23 января две мрачные даты наложились одна на другую — жители вспоминали не только погибших на Текстильщике, но и погибших в 2015 году на остановке транспорта в районе Боссе. А тем временем город, стиснув зубы, зализывал раны, в городских пабликах выкладывали фотографии работы коммунальщиков, которые убирали последствия обстрелов, а люди на перекличках рассказывали о неизвестных героях — тех, кто не растерялся во время паники и хаоса и, возможно, спас кому-то жизнь.

Кого-то мы знаем, некоторые так и остались неизвестным. Но именно их неравнодушие спасло кому-то жизнь.

Наверное, эта сплоченность, выручка, самопожертвование и готовность прийти на помощь ближнему своему, которые есть у семьи Лумуевых, помогают людям все эти десять лет войны не просто выживать, сохраняя человеческое лицо, а Донецку оставаться красивым городом. Пусть истерзанным, но полным жизнеутверждающих сил и готовым стать лучше прежнего, как только ослабнет удушливая петля на его шее — линия фронта, полукольцом охватившая город и отодвигаемая сейчас нечеловеческими усилиями наших бойцов.