Латвия, 6 июля, 2012, 13:15 — ИА Регнум. Латвия скатывается в тоталитаризм, считает публицист Александр Гильман, на которого по доносу подкомиссии Сейма Латвии по патриотическому воспитанию Полиция безопасности (ПБ) завела уголовное дело по подозрению в отрицании и оправдывании геноцида латышского народа и тому подобных "преступлениях". Геноцида латышского народа в действительности не было, а вот возможность геноцида в современной Латвии не исключена совершенно, поскольку в латвийском обществе не выработана "защитная реакция от несправедливости по отношению к людям в зависимости от их национальности", заявил Гильман в интервью газете "Вести сегодня".

"Статья 74.1 в Уголовном законе появилась ведь не в 1991 году, а в 2009-м. Тенденция закручивания гаек налицо. Хотя страшно другое: заявление в ПБ на меня написала подкомиссия Сейма по патриотическому воспитанию, возглавляемая Райвисом Дзинтарсом "Все - Латвии!"-ТБ/ДННЛ). Почти в полном составе - за исключением Николая Кабанова ("Центр согласия"). В парламенте какой еще страны есть комиссия по патриотическому воспитанию!? Более того, давление "Все - Латвии!" не позволило ПБ отбросить это письмо как неадекватное", - сказал Гильман.

По его словам, ПБ прекратит это дело, даже не доведя его до суда: "Мой текст - это ведь не комментарии в Интернете, а редакционный материал. Значит, надо привлекать редакторов, которые выпустили материал в свет? И еще около 60 человек, которые поставили ему "лайк" на форумах? Моя точка зрения оказалась достаточно распространенной. Всех посадить? Тюрем не хватит".

Как бы мы ни относились к высылкам, это в любом случае не геноцид, полагает Гильман: "Сибирь точно не была санаторием. Но тут смотря с чем сравнивать. Участь тех, кто попал в Сибирь, и тех, кто оказался в гитлеровских концлагерях или в Румбульском лесу, - это день и ночь. Речь не только о евреях, которых преследовали за то, что они евреи. А о тех же латышах. Мне один из высланных сказал: "Ну, остался бы я. Меня, 20-летнего, тут же забрили бы в легион. И там я бы погиб с гораздо большей вероятностью, чем в Сибири. Или попал в плен, а оттуда - опять же в Сибирь". Кстати. из латвийских евреев спаслись всего около 1%, а из депортированных выжили 2/3".

Латвийское законодательство в сфере насаждения исторических и политических мифов Гильман считает противоречащим нормам права: "Статья 74.1 вообще не лезет ни в какие ворота. Ни в одном цивилизованном государстве такого юридического абсурда быть не может. Нельзя судить человека за какие-то утверждения ни в физике, ни в истории. Свобода слова - это свобода каждого говорить то, что он думает, за исключением прямых призывов к насилию. Я отрицаю депортации? Как раз наоборот - я признаю их, и даже описываю! И покажите мне хоть одно место в тексте, где я оправдываю геноцид! В Латвийском Уголовном законе есть несколько статей, включая эту, которые точно никогда не будут применены, потому что любой человек, по ним осужденный, пожалуется в Страсбург и будет немедленно оправдан", - утверждает публицист.

Гильман не согласен с латвийским раввином Менахемом Барканом, который публично уверяет, что в Латвии нет антисемитизма и ксенофобии: "Я не стану говорить, что у нас нет ксенофобии и антисемитизма. В Латвии есть негативное отношение к людям, связанное с их национальностью. Глупо это отрицать. Антисемитизм, на мой взгляд, даже вторичен. Меня могут ненавидеть за то, что я еврей, тебя - за то, что ты русская. Но сам подход по национальному признаку существует. О ксенофобии свидетельствует и поведение латышской части населения во время референдума о статусе русского языка - это ярко выраженный признак ксенофобии. Они не хотят усиления влияния инородцев - даже если речь идет ни о каком не о влиянии, а всего лишь о равноценности. У нас есть страшное противоречие, которое рано или поздно приведет страну к нехорошим вещам. По законодательству, Латвия - национальное государство. Примерно такое, как Венгрия или Австрия, где практически все население, за небольшим исключением, принадлежит к одному народу. А реально структура общества в Латвии четко разделена на две общины. Но законодательство это полностью игнорирует. И всегда появляются люди, которые хотят привести естественную ситуацию к записанному на бумаге. Возможен ли у нас геноцид, если вдруг снова скажут, что можно? Я не уверен, что такое невозможно. Я не уверен, что в обществе существует защитная реакция от несправедливости по отношению к людям в зависимости от их национальности. Потому что опять-таки в вопросе референдума о языке и гражданстве я не увидел никакого сочувствия к людям, которые считают, что их права нарушены. Я не встречал ни одного латыша, имеющего хоть какое-то влияние в обществе, который сказал бы: "Мне как-то неуютно быть гражданином Латвии, когда рядом со мной столько неграждан".

На встречный вопрос журналистки Элины Чуяновой: "Так ведь и ни один еврей такого не сказал!" - Гильман ответил: "Потому что евреев очень мало и быть серьезным политическим игроком они не могут. Община сделала такой политический выбор - быть лояльными, прагматичными. Я понимаю этот выбор и перевоспитывать никого не собираюсь. В Латвии есть и другие евреи, которые сделали иной выбор и делают то, что считают нужным".