Армения, 14 февраля, 2012, 23:38 — ИА Регнум. Принятие в начале февраля Национальным собранием Армении в первом чтении законопроекта "О правовом режиме чрезвычайного положения" спровоцировало любопытную дискуссию. Положение об участии Вооруженных сил в обеспечении режима ЧП вызвало оживленные споры в парламенте и за его пределами относительно допустимости подобной нормы. В широком смысле, данная дискуссия разбирает проблему участия армии в политической жизни страны в целом. Между тем, в свете как истории Третьей республики, так и последних событий на Ближнем Востоке, она во многом лишена смысла.

В новейшей истории Армении последних 20 лет можно привести ряд примеров участия вооруженных сил в политических процессах, при этом они всегда имели место в кризисные моменты внутриполитического процесса. Первый пример - это события, последовавшие за президентскими выборами 1996 года. Тогда решительная поддержка со стороны министерства обороны, оказанная действующему президенту, в том числе в виде вводе войск в Ереван, оказала большое влияние на исход конфликта не в пользу оппозиции. Отметим, что после этого произошло определенное нарушение внутривластного баланса в пользу тогдашнего министра обороны Вазгена Саргсяна и возглавляемой им фракции правящего класса. В полной мере это проявилось во время внутриполитического кризиса февраля 1998 года, когда именно позиция министра обороны во много обусловила распад правящей фракции в парламенте и последующую отставку президента Левона Тер-Петросяна. Нельзя не отметить, что важнейшим фактором последующего возвышения Вазгена Саргсяна стало наличие у него такого аппаратного ресурса как министерство обороны.

Следующим подобным кризисом стали события 27 октября 1999 года (расстрел членов парламента и правительства группой Наири Унаняна). Тогда роль военных проявилась, в частности, в ходе известного заседания коллегии министерства обороны и последующем предъявлении требований президенту. Велико было значение военного фактора и в дальнейшей стабилизации ситуации в стране. В частности, одним из факторов, способствовавших консолидации элиты вокруг президента Роберта Кочаряна, стала лояльность ряда видных фигур в руководстве ВС, полученная за счет директив из Москвы, а также повышения в должностях и званиях и, по-видимому, гарантий неприкосновенности их экономических позиций. Эта лояльность сохранилась до февраля 2008 года, с которым связан и последний наш пример. Тогда фактическая готовность двух замминистра обороны поддержать оппозицию во многом способствовала углублению внутриполитического кризиса. Но успешные действия президента Кочаряна по локализации и изоляции оппозиционной группировки в министерстве обороны способствовали предотвращению широкого раскола в правящей элите. Наконец, именно действия армии в событиях 1-2 марта 2008 года во многом поставили точку в политическом противостоянии. Непосредственно в событиях 1-2 марта армия участвовала в меньшей степени, однако ее монолитность и управляемость в критической ситуации, несомненно, были важнейшим козырем, предрешившим ход событий опять таки не в пользу оппозиции. Таким образом, вооруженные силы Армении как фактор, в той или иной степени, практически всегда присутствовали на политическом поле страны. Причем действовал этот фактор всегда на стороне фактической власти, гарантирующей, в свою очередь, неприкосновенность самих высших военных чинов.

С другой стороны, роль армии и эффективность ее действий постоянно трансформировались. Армия практически не вмешивалась в текущую политическую ситуацию, но в периоды кризисов ее роль и значение резко возрастали. Роль армии во внутренней политике Армении была значимой именно в моменты острого политического кризиса, ставящего под угрозу не только безопасность страны, но и сами устои существующей социально-экономической модели. Армия играла роль стабилизатора, а также важнейшего и последнего силового аргумента верхов. Примечательно, что в этом плане армянская ситуация по многим параметрам схожа с практикой, распространенной в государствах Азии и Латинской Америки. В странах зависимого развития, характеризующихся слабостью остальных государственных и общественных институтов, вооруженные силы зачастую выступают в качестве наиболее состоявшейся и дееспособной части госаппарата. ВС выполняют на внутриполитическом поле две функции - защиты существующего строя и, захватывая при необходимости власть, обеспечивают новый импульс модернизации существующей экономической модели.

В том, что касается международной практики участия вооруженных сил в политических процессах нельзя не привести и последний наиболее свежий пример. В текущем кризисе на Ближнем Востоке армиям стран региона принадлежит центральная роль. Как правило, в странах "арабской весны" полиция и службы безопасности уже на начальном этапе противостояния с массовым народным движением оказываются дезорганизованы и разгромлены, и решающая роль переходит к вооруженным силам. С этой точки зрения интересно, что в соответствии с положениями законопроекта о ЧП, принятого парламентом Армении, вооруженные силы призваны принимать участие в обеспечении режима ЧП именно в том случае, если с этой задачей не справляются силы полиции и спецслужб. Возвращаясь к ближневосточной ситуации, можно выделить три основных сценария участия вооруженных сил в возможном внутриполитическом кризисе. В первом случае, армия совершала, по сути, военный переворот, устраняя дискредитированного диктатора и спасая режим в целом (Тунис, Египет). Во втором, армия переходила к фронтальному столкновению с массовым движение и распадалась, не выдерживая данной конфронтации (Ливия, в определенной степени Йемен). В третьем случае, вооруженные силы сохраняли монолитность довольно долгое время, активно подавляя акции протеста (Сирия, хотя в последние месяцы там заметна тенденция скатывания к ливийскому сценарию).

Возвращаясь к армянской ситуации, отметим, что упомянутое сходство ситуации в Армении с практикой стран "арабского мира" имеет и важные отличия. Из двух функций, выполняемых вооруженными силами в политической жизни "периферийных" стран - защиты существующего строя в критических ситуациях и социально-экономической модернизации - в Армении сходство прослеживается пока лишь только в первом пункте. Как уже отмечалось, армия выступает в роли последнего и наиболее эффективного защитника существующего режима. В то же время, политическая роль вооруженных сил остается второстепенной, активизирующейся, как уже отмечалось лишь в кризисных ситуациях. Основной же функцией является непосредственная задача по защите суверенитета страны. Связано это главным образом с наличием серьезной внешней угрозы в виде карабахской проблемы, что не позволяет армии действительно глубоко ввязываться во внутренние политические коллизии.

Таким образом, в принятом армянским парламентом законе о ЧП, предусматривающем применение ВС внутри страны в кризисных ситуациях, нет ничего экстраординарного. Подобная норма вполне соответствует уже сложившейся за последние 20 лет политической практике.

Давид Арутюнов - эксперт (Ереван)