Москва, 5 июля, 2011, 17:49 — ИА Регнум. Афганистан ждет новый виток гражданской войны с перспективой раздела страны по этническим анклавам - об этом в ходе международного круглого стола "Конфликт и миростроительство в Афганистане: современное состояние и перспективы", проходящего в Душанбе в эти дни, заявил главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований Константин Сыроежкин. ИА REGNUM публикует полный текст доклада специалиста.

"АФГАНСКАЯ ПРОБЛЕМА": СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Осенью 2011 года исполнится 10 лет с момента начала операции США и НАТО в Афганистане. Итоги оставляют желать лучшего. Основные цели западной коалиции не достигнуты. Движение "Талибан" не только не уничтожено, но, напротив, активизировало свою деятельность. Причем, происходит это в условиях значительного увеличения численности войск западной коалиции. И это лишь укрепляет позиции тех, кто считает, что военного решения афганской проблемы нет.

Экономика в разрухе. Значительная часть иностранной финансовой помощи Афганистану либо уходит на оплату консультаций иностранных НПО, либо разворовывается. Процветают коррупция, бытовой и политический бандитизм, произвол местных властей.

Афганистан продолжает оставаться главным производителем опиума и основным поставщиком героина на мировой рынок, обеспечивая более 90% всего потребляемого в мире героина.

При этом поражает тот факт, что, обладая всей полнотой информации о структуре наркоиндустрии в Афганистане и нароктранзита, зная практически персонально всех наркобаронов, никаких активных действий в пресечении этой деятельности коалиция за десять лет своего присутствия в Афганистане так и не приняла.

Более того, по оценке ряда экспертов, за прошедшие с начала антитеррористической операции в Афганистане годы местные "наркодельцы создали полноценную производственную, кредитно-финансовую и банковскую инфраструктуры, которым могли бы позавидовать лидеры мирового бизнеса. Была создана отлаженная схема сбора урожая опиумного мака и опиума-сырца, его централизованная доставка на пункты складирования, переработка в морфий и героин, дальнейшая поставка потребителям по отлаженным маршрутам". И это заставляет подозревать, что США не слишком заинтересованы в ликвидации афганского наркобизнеса и даже участвуют в нем напрямую (такое подозрение разделял, в частности, бывший посол, а ныне специальный представитель президента Российской Федерации по Афганистану Замир Кабулов).

Но более всего тревожит то, что, несмотря на принятое на совещании министров обороны стран - членов НАТО в Будапеште в октябре 2008 года решение об использовании ISAF в борьбе с незаконным производством наркотиков, пока все остается на уровне разговоров.

В последующие годы, несмотря на некоторое сокращение производства опиатов, ситуация с наркоиндустрией в Афганистане улучшилась незначительно. Хотя площади засевов опиумного мака существенно сократились, число вовлеченных в наркоиндустрию лиц увеличилось 2,4 млн. человек в 2008 году до 3,4 млн. человек в 2009 году и 3,42 млн. в 2010 году.

При этом сокращение площадей культивирования опиумного мака в 2009-2010 годах и значительное уменьшение объемов производства опиума в 2010 году не должно вводить в заблуждение. По оценкам ЮНОДК, в конце 2009 года совокупные запасы опия в Афганистане и соседних странах составили около 12.000 тонн. Этого количества достаточно для удовлетворения общемирового незаконного спроса на опиаты в течение двух с половиной лет.

Вторая серьезная проблема - ограниченные возможности афганского правительства по поддержанию безопасности в стране и принятию нормальных социально-экономических и управленческих решений.

Во-первых, правительство Хамида Карзая не контролирует большую часть территории страны, власть на местах по преимуществу сосредоточена в руках бывших полевых командиров, которые превратились в неподконтрольных Кабулу всевластных губернаторов, имеющих свои мини-армии. Многие из них связаны с наркобизнесом, а некоторые - и с талибами.

Во-вторых, легитимность власти Хамида Карзая серьезно ослабла из-за многочисленных подтасовок в ходе президентских выборов в 2009 году и парламентских - в 2010 году. Обе избирательные кампании показали, что устойчивой и сильной центральной власти в Афганистане как не было, так и нет.

Более того, эти кампании стали свидетельством того, что выдвинутую США в качестве конечной цели деятельности антитеррористической коалиции в Афганистане идею создания демократического централизованного государства на практике реализовать не удастся.

Причин тому несколько. Во-первых, она не отвечает традициям этой страны, лишь порождая недовольство и усиливая противоречия между элитами и этническими группами. Во-вторых, последние 30 лет волнений и радикальной децентрализации лишь обострили эту проблему. Именно поэтому в последнее время среди американских экспертов преобладающей стала точка зрения о создании в Афганистане либо государства "децентрализованной демократии", либо "внутреннего смешанного суверенитета", что на определенных условиях могло бы стать приемлемым вариантом для США.

При этом, осознавая, что создание государства "децентрализованной демократии" или "внутреннего смешанного суверенитета" столкнется с серьезными проблемами, эксперты не видят иного политического будущего для Афганистана.

С идеей децентрализации власти в Афганистане солидарны и большинство влиятельных политиков-непуштунов. Ссылаясь на растущие сложности во взаимоотношениях между пуштунами и другими этническими группами, населяющими Афганистан, они предлагают вернуться к практике выборности губернаторов на местах и пропорциональной представленности в центральных органах власти всех этнических групп.

Возможно, в этом есть какая-то логика, но пропорциональная национальная представленность в центральных органах власти вряд ли снимет проблему взаимоотношений между крупнейшими этносами - пуштунами, таджиками и хазарейцами. Однако, это серьезно осложнит управляемость Афганистаном, которому, по справедливому замечанию Замира Кабулова, в настоящее время "нужна жесткая централизованная власть", а "любая попытка политических интриг с разыгрыванием карты межэтнических противоречий чревата катастрофическими последствиями для судеб афганской государственности, стабильности всего региона".

Третья проблема - нарастающие в последние два года трудности во взаимоотношениях между Хамидом Карзаем, политическим руководством США и государств членов НАТО. Смена акцентов в планах будущего государственного устройства Афганистана, по-видимому, объясняется недоверием к режиму Хамида Карзая, который не только продемонстрировал свою неспособность или нежелание эффективно бороться с чудовищной коррупцией и произволом властей всех уровней, но и очевидное стремление выйти из-под опеки США и НАТО.

Особенно обострились эти отношения в 2011 году. В марте Хамид Карзай потребовал от США и НАТО немедленно прекратить военную операцию, а в конце мая обвинил американское командование в убийстве мирных жителей, заявив, что, если практика нанесения авиаударов по населенным пунктам не будет пересмотрена, иностранные войска могут быть объявлены врагами афганского народа.

18 июня, выступая перед участниками международной молодежной конференции в Кабуле, Хамид Карзай заявил, что больше не собирается благодарить военную коалицию за оказанную помощь. "Они находятся здесь со своими целями, выполняют собственные задачи и ради достижения этих целей используют нашу землю". По его словам, "оккупационные войска" уже нанесли непоправимый ущерб экологии Афганистана и эффект от этого будет "ощущаться еще в течение 40-50 лет".

Кроме того, Хамид Карзай поставил под сомнение и программу международной помощи, в соответствии с которой страны коалиции строят в Афганистане школы, дороги и больницы. "Они строят эти дороги не для нас, а для себя, для своих больших грузовиков с огромными колесами", подчеркнул Хамид Карзай.

Уже на следующий день посол США в Кабуле генерал-лейтенант Карл Эйкенберри заявил, что американская сторона готова пересмотреть свои отношения с правительством Афганистана. Он напомнил, что "помощь этой стране уже обошлась американцам слишком дорого", "и когда мы слышим, что нас считают оккупантами и говорят, что мы находимся здесь для того, чтобы преследовать собственные интересы, мы больше не видим причин для того, чтобы находиться здесь".

К аналогичному выводу пришел и Сенат США, который в подготовленном сенатским комитетом по иностранным делам докладе подчеркнул, что 18,8 млрд. долларов помощи не привели к построению самостоятельных государственных институтов в Афганистане, а лишь выработали у афганцев привычку к иждивенчеству. Кардинальное увеличение финансирования гражданских программ в Афганистане (2,8 млрд. долларов в 2009 и 4,2 млрд. долларов в 2010 финансовых годах) в сенате признали чрезмерным, указав на необходимость сокращения фондов на 22% для сокращения бюджетного дефицита. Рекомендации сенаторов сводятся к трем пунктам: необходимости создания эффективного механизма межведомственного и межправительственного согласования гуманитарной деятельности в Афганистане; отказу от той точки зрения, что "программы стабилизации в их нынешней форме обязательно способствуют стабильности", а также переходу к финансированию только тех программ, которые в дальнейшем (после 2014 года) афганцы могли бы поддерживать сами.

В этих условиях в США вместо того, чтобы пытаться усилить правительство Хамида Карзая, пришли к заключению о необходимости вернуться к историческим принципам американского присутствия в Афганистане - альянсу с местными вооруженными формированиями. И надо признать, что при всех своих издержках, данная модель много ближе сегодняшним политическим реалиям Афганистана, нежели модель централизованной демократии.

В середине июня 2011 года глава Пентагона Роберт Гейтс официально подтвердил, что американские дипломаты ведут переговоры с представителями движения "Талибан". Причем, по его словам, встречи проходят без участия представителей афганского правительства Хамида Карзая. При этом Гейтс признал, что "что до нынешней зимы в вопросах мирных переговоров, вряд ли, удастся добиться существенного прогресса". Кроме того, он высказался против любого поспешного вывода войск США, заявив, что "сохранение военного давления на бойцов движения "Талибан" является единственным вариантом привлечения их к политическим переговорам".

Судя по всему, аналогичной тактики придерживается и Хамид Карзай. Правда, в отличие от США, в контактах с талибами ставящих своей основной целью раздробить движение "Талибан", Хамид Карзай, по-видимому, готов разделить власть с лидерами сопротивления. Он прекрасно понимает, что ставка на "умеренных" талибов изначально обречена на провал, а потому все чаще в западной прессе имеют место утечки о налаживании им диалога с муллой Омаром, Гульбеддином Хекматияром и Джалалуддином Хаккани. В июне 2011 года факт этого диалога признал и Хамид Карзай. Как им было заявлено, "в нынешнем году у нас было несколько встреч с представителями движения "Талибан". Переговоры начались и идут хорошо". По словам Карзая, переговоры ведутся как с влиятельными полевыми командирами, так и с руководителями, имеющими официальные полномочия говорить от имени движения "Талибан".

В своем подходе Карзай во многом прав. Даже если отбросить сомнительную терминологию, то следует признать: "умеренные талибы", т.е., по всей вероятности, воюющие не по идеологическим соображениям, а в силу иных, чаще всего материальных причин, не определяют характер вооруженной борьбы против правительства и судьбу самого движения "Талибан". Следовательно, политический диалог необходимо вести не с ними, а с руководством мятежников с намерением не привести их к власти, а по возможности включить в политический процесс с вероятным предоставлением постов в государственном аппарате.

Удастся ли это сделать, большой вопрос. Основные условия, на которых движение "Талибан" готово сложить оружие и начать переговоры, известны. Это изменение конституции страны; вывод иностранных войск; признание движения "Талибан" в качестве части афганской политической системы; открытие представительств движения "Талибан" в городах Афганистана; исключение руководителей движения из "черного списка" Совета Безопасности ООН; освобождение всех талибов из тюрем; проведение выборов под контролем нейтрального временного правительства. Вопрос - насколько они приемлемы для США, НАТО и режима Хамида Карзая.

Если выполнение некоторых условий - дело времени, то главное условие лидеров повстанческого движения - вывод из Афганистана всех иностранных войск - невыполнимо. Оно не только противоречит стратегии США, но и во много неприемлемо для Хамида Карзая, власть которого держится именно на иностранном военном присутствии. Если войска коалиции уйдут, особенно скандально (стремительно и фактически не добившись своих целей), это неизбежно приведет к талибанизации страны. Последствия этого предсказать достаточно сложно. Во-первых, никто не знает не только то, кто такие эти "умеренные талибы", но и что собой представляет движение "Талибан" в настоящее время. Во-вторых, никто не может сказать, насколько диалог с талибами окажется эффективным с точки зрения политического будущего Афганистана. В-третьих, в настоящее время не очень понятно, как отнесутся к этому диалогу лидеры этнических групп, населяющих северные и пограничные с Ираном районы Афганистана. Если их не удастся включить во власть, то почти наверняка Афганистан ждет новый виток гражданской войны с перспективой раздела Афганистана по этническим анклавам.