Москва, 4 сентября, 2009, 12:33 — ИА Регнум. Григорий Эммануилович, по недоброй традиции, в нашей стране осень считается временем экономических потрясений. Чего ждут от конца года инвесторы?

Григорий Лучанский: Экономические потрясения вряд ли привязаны к конкретному времени года. Рискну утверждать, что экономика развивается в рамках "специфического беззакония" - и это является уже общепризнанным обстоятельством непреодолимой силы. Пути ее развития это блуждание в лабиринте - иначе, все ее тенденции было бы легко предугадать. "Специфическое беззаконием" я называю возникающие время от времени дисбалансы спроса и потребления, которые и выстреливают время от времени тем, что мы называем потрясениями. Тем не менее, мне кажется, что эта осень будет лучше, чем видится пессимистам. Я уже говорил своим коллегам из Международного конгресса промышленников и предпринимателей (Лучанский является вице-президентом конгресса), что осенью этого года бесконтрольное падение экономики должно приостановиться. Я бы предположил, что она достигла того места в лабиринте, откуда выход уже виден, что вселяет некоторый оптимизм. Но хочу оговориться, что это, безусловно, только мое личное мнение. В принципе, я думаю, сейчас больше шансов для того, чтобы экономика начала потихоньку приходить в себя и выходить из коматозного состояния.

Как изменилась в период кризиса работа возглавляемого вами Центра инвестиционных проектов и программ? С какими вопросами приходят к вашим экспертам представители бизнеса и промышленники?

Григорий Лучанский: Ситуация, которую мы все называем кризисом, характеризуется тем, что системообразующие банки - как государственные (в большей мере), так и частные, - столкнулись с большой проблемой невозвратов существенных кредитных ресурсов, выданных под проекты со сверхоптимистичными экономическими обоснованиями и запредельно раздутыми финансовыми моделями. Эта тема очень болезненна и для должников, и для кредиторов. Поэтому основная работа моих экспертов сегодня сводится к "оздоровительному" управлению активами, которые фактически признаны "плохими" или "безнадежными". И, к слову сказать, сами банки с готовностью нам такие поручения дают, очевидно, полагаясь на наш немалый опыт в подобного рода вопросах. Есть также обращения от государственных структур, в частности, от муниципалитета Москвы, от правительства Казахстана, с которыми у нас наиболее тесные и давние связи. И, что немаловажно, между нами существует взаимопонимание в вопросах управления необеспеченными долгами и плохими активами. В кавычках употреблять слово "плохие" или без оных, с точки зрения возвратности, это действительно плохие кредиты и плохие активы. Дело в том, что целый ряд предприятий, особенно в сфере строительства, перекредитованы и они, по точному выражению, Путина, "сидели на игле халявных денег". Поэтому сейчас, когда халява кончилась, сразу же появились проблемы: оказывается, отдавать-то заемные средства нечем, потому что нет готовой к реализации продукции. То есть, дом стоит, но вот незадача, его никто не покупает, так как один из важнейших показателей валового продукта - потребительский спрос - обвалился. О гибельном влиянии резко сдавшего потребительского спроса на экономику написано и озвучено много умных вещей, но... Суть в том, что понижение потребительского спроса и возникновение "плохих" активов - одного поля ягоды. Вопрос восстановления спроса - задача многовариантная, требующая объединения усилий государственных институтов, финансового и производственного секторов, а также широкой пропагандистской работы среди населения. Не решив эту проблему, побороть кризис невозможно. Вот эту проблему в ближайшие годы и нужно решать. Я думаю, что на уровень докризисного 2007 года (разумеется, с учетом каких-то временных погрешностей) мировая экономика выйдет в течение 7-8 лет. И каждая отдельная страна пройдет свой путь, отличный от других, в зависимости от накопленного запаса прочности или отсутствия такового. Например, для России, это займет на 2-3 года меньше, чем для Латвии.

Как это ощущается в работе возглавляемого вами Центра инвестиционных проектов и программ?

Григорий Лучанский: В основном, к нам обращаются с простым, но для многих наболевшим вопросом: как, оптимально управлять этими "плохими активами", каким образом сделать их ликвидными, каким образом вернуть часть денег, которые банки безрассудно в эти активы вложили? К нам обращаются и тогда, когда речь идет об управлении активами, принадлежащими государству, либо муниципалитетам, где тоже складывается неблагоприятная экономическая ситуация. Ну, допустим: московское правительство имеет пакеты акций в ряде приватизированных предприятий, но эти пакеты не дают даже минимальной прибыли городу, весьма слабо пополняют столичный бюджет, что отрицательно сказывается на реализации городских социальных программ, да и на развитии экономики в целом. Фигурально выражаясь, лечить заболевание можно, но только - поставив правильный диагноз. Каким образом? Во-первых, необходимо поднять эффективность управления этими пакетами, чем, собственно, и занимается наш центр в рамках частно-государственного партнерства. Решив такую непростую задачу, мы оказываем помощь муниципалитету города Москвы в повышении эффективности управления активами города. И примеров таких много: в частности, мы участвуем в процессе реструктуризации крупнейшего банка Казахстана - БТА, который был национализирован правительством, и очень своевременно. Дело в том, что около 10 миллиардов долларов этого банка было, мягко говоря, инвестировано неразумно, что привело к существенному ущербу национальной экономики. Среди задач, которыми мы занимаемся, санация этого банковского учреждения, возврат активов, перевод их из серии безнадежных в категорию рабочих. После индексации, вызванной кризисом на рынке, эти активы можно было бы частично спасти.

Какие советы даете?

Григорий Лучанский: Мы не считаем себя неким советом мудрецов. Консалтинг как таковой анализирует ситуацию и дает конкретные рекомендации по ее исправлению. Поскольку мы занимаемся и консалтингом и управлением, то, в зависимости от масштаба трагедии, мы либо советуем, как себя вести, параллельно отслеживая, следует ли себя попавший в беду хозяйствующий субъект нашим рекомендациям. В определенных случаях мы инвестируем собственные средства в программы, направленные на повышение эффективности предприятий. Нередки ситуации, когда мы осуществляем достаточно крупные прямые инвестиции в те или иные проекты. В отдельных, более критических ситуациях, мы принимаем на себя обязательства полномасштабного антикризисного управления предприятием. Оговорюсь сразу, рейдерством мы не занимались и не занимаемся, действуем исключительно в рамках законодательства и по доброй воле сторон. Важно отметить: мы не просто даем советы, в каждом отдельном случае мы также и полноценно разделяем ответственность и финансовую, и юридическую за возможные последствия, того, что ты называешь советами, а я называю инвестиционным консалтингом.

Как ваши эксперты оценивают эффективность антикризисных мер правительства? Может быть, они имеют собственный взгляд на поиск путей преодоления финансового спада?

Григорий Лучанский: Для того, чтобы принести результат, антикризисные меры, предпринимаемые правительствами различных стран, должны пройти три основные стадии: первая - наличие и наделение соответствующими полномочиями экономических советов - экономическое сообщество, более широкое, чем экономический блок правительства страны, включающее как отечественных специалистов, так и специалистов с международной репутацией, второе - верная оценка специфики кризиса каждой страны, и, на базе первого и второго - правильные рекомендации по выходу из кризиса. Поверьте мне, ни Меркель, ни Саркози не являются экономистами, они опираются на опыт ведущих экономических институтов своих стран, а это как раз то, что ты называешь "добрыми советами", а я - профессиональным консалтингом.

В России, как, впрочем, и во всех без исключения постсоциалистических государствах, не на кого опираться, в этих странах не созданы экономические сообщества, которые смогли бы правильно оценить ситуацию и давать правильные советы руководителям страны. К сожалению, в России, не существует "экономического клуба", к мнению которого прислушивалось бы руководство страны. И в этом проблема. А именно благодаря подобным клубам, Меркель, а затем и Саркози вытащили из болота национальные автопромы. Ведь автопром любой страны отличается от других видов промышленности тем, что в автопроме потребление и спрос идут бок о бок. Если только-только произведенная машина не продается в силу высокой стоимости этого товара, провальная реализация сразу же отражается на общеэкономической ситуации в стране в целом. Меркель и Саркози прекрасно справились с этой проблемой, поскольку вовремя и правильно выстроили систему мер, стимулирующих население покупать новые автомобили. Это происходит потому, что и фрау Меркель, и мсье Саркози имеют счастье, или, как говорят на Западе, привилегию, слушать умных людей.

Как вы оцениваете нынешнюю инвестиционную привлекательность страны? На ваш взгляд, какие фaктopы, фopмиpyющиe инвecтициoнный климaт Рoccии в период кризиса, можно назвать наиболее существенными?

Григорий Лучанский: Проблема России - в инвестиционной стагнации. А причина ее кроется в том, что банковская система за эти годы подтвердила свою неэффективность. К сожалению, ни в первый кризис 1998 года, ни 10 лет спустя, государство не сделало надлежащих выводов и не обеспечило эффективного контроля банковской деятельности. Те громадные средства, которые были накоплены в стабилизационном фонде России и выделены на поддержку банков, сегодня поддерживают экономику Кипра, экономику США, и других юрисдикций, где аккумулированы капиталы российского происхождения. А ведь российской экономике эти средства жизненно важны сегодня. Вот в этом основная "засада", в этом основная проблема, и именно поэтому иностранные инвесторы, видя, каким образом стабилизационный фонд расходуется, не хотят вкладывать деньги в российскую экономику. Помимо элементарного воровства, бытует растратничество, помните, была такая формулировка - "растратчик"? Не расхититель, а именно растратчик, который использовал работу не для того, чтобы набить собственный карман, а просто бездарно, непрофессионально растратил деньги. К сожалению, прежней системы контроля над тем, как расходуется государственная помощь, как тратятся банковские кредиты, у нас нет, нет обратной связи, и отсюда все проблемы.

В последнее время можно все чаще слышать прогнозы, предсказывающие скорую девальвацию рубля. На ваш взгляд, насколько обоснованны такие суждения, и как возможная нестабильность национальной валюты может повлиять на инвестиционную привлекательность России?

Григорий Лучанский: Я не считаю, что девальвация рубля является грядущей и неизбежной опасностью, она может быть связана только с новым витком мирового экономического кризиса, поскольку, как я уже осторожно говорил, не вижу основания для того, чтобы второй виток кризиса был существенным. Поэтому не думаю, что обвальная девальвация рубля в ближайшее время является реальной перспективой.

Какие бы меры вы рекомендовали руководству экономическим сектором правительства для привлечения инвестиций в реальный сектор экономики?

Григорий Лучанский: Те инвестиции, а точнее та поддержка, которая за счет стабилизационного резервного фонда оказывается российской экономике, увы, до реального сектора не доходит. Миллиарды оседают на банковских счетах и уплывают с них на корреспондентские счета. То есть за рубеж.

А разведка, которая при банках обязана отслеживать вывод денег за рубеж - куда она смотрит?

Григорий Лучанский: Наверное, эта структура плохо работает. Она неэффективна. Суть заключается в следующем: как только у инвесторов появится уверенность, что их деньги не будут распылены, а будут "законодательно" направлены на те цели, на которые планировались, то это, естественно, вызовет у них доверие, за которым последует и рост инвестиций. Сегодня, к сожалению, такой уверенности нет! Потому что правила игры, поведение фискальных органов, поведение банковских структур, зачастую рэкет со стороны государства, необоснованные наезды на бизнес, все это вместе взятое создает атмосферу подозрительности и неопределенности. Кроме того, сами банки, даже желая поддержать реальный сектор экономики, иногда прячут деньги, ибо панически боятся потерять огромные средства, которые рано или поздно нужно возвращать. Боятся ответственности и это можно понять.

У них нет уверенности, в том, что менеджмент тех предприятий, куда будут направляться средства, использует их эффективно. Это то, что называется порочным кругом. Или "круговой" западней. Деньги давать страшно, потому что плохой менеджмент, а менеджмент без денег тоже ничего не может сделать, вот государство и бьет по голове то банкиров, то промышленников. Это непрофессионально, это напоминает игру в жмурки, когда государство "кошмарит" того, кого поймает. Как правило, наугад. Взаимодействие между государством, банками и реальным сектором экономики является основой основ. Любой сбой во взаимодействии этого "трио", может приводить к Кризисным явлениям в экономике.

В чем, на ваш взгляд, заключается главная ошибка российских предпринимателей, пытающихся привлечь западных инвесторов?

Григорий Лучанский: Просто российский рынок инвестиций не является на данный момент привлекательным. Этот вопрос не связан с деятельностью предприятий, это вопрос, связанный с общим экономическим положением в России. Существенное падение ВВП, незащищенность инвестиций - все это вместе взятое создает плохой имидж не только самого государства, но и российской буржуазии.

Рано или поздно, финансовый спад перейдет в новый экономический подъем. Каких ошибок должна избежать Россия, вступая в очередной "золотой век инвестиций"?

Григорий Лучанский: Это известный ответ, его давали и президент, и премьер, многие экономисты. Мы увлекаемся деньгами, которые мы получаем от экспорта сырьевых ресурсов, и абсолютно не инвестируем или инвестируем в ничтожном количестве в развитие производства второго и третьего порядка на территории России. Мы мало что производим из собственного металла, мало что производим из собственной нефти, угля, газа. Мы стараемся как можно больше сырья перевалить за границу. А полученные деньги потом не реинвестируем в те отрасли, которые могут создать баланс в экономике, а ведь экономика исключительно сырьевой ориентации, это, как известно, одноногая экономика. Нужно ориентироваться на нанотехнологии, на "хайтек", на обрабатывающую промышленность, на переработку сырья и материалов. Один пример: стоимость тонны нефти, даже при сегодняшних ценах, в разы меньше, чем стоимость продукции нефтехимического профиля, которую можно из нее произвести. Но мы соревнуемся за право продать как можно больше нефти, газа, золота. А нефтехимия в России сегодня в загоне. Я в свое время участвовал в создании "Сибура", и сейчас с большим сожалением смотрю, как этот нефтехимический холдинг, увы, тоже движется в неправильном направлении. Не углубляются процессы переработки, в них вкладывается крайне мало средств и экономические показатели, в основном, выстраиваются на сырье и полуфабрикатах. А это путь в никуда.

Какой совет сейчас, между двумя волнами кризиса, вы дали бы рядовым инвесторам?

Григорий Лучанский: В условиях кризиса можно дать единственный совет: вкладывать деньги туда, где есть возможность приобрести активы, которые на настоящий момент являются явно недооцененными. Что же касается двух волн кризиса, то этот вопрос адресовать нужно силам небесным, им видней... Хотя, если в Бога не веришь, то нет смысла у него что-то клянчить. Ведь даже Столетняя война была всего сто лет...