Белоруссия, 29 декабря, 2008, 13:27 — ИА Регнум. Ситуацию, сложившуюся в 2008 году в отношениях России с её западными партнёрами по СНГ - Украиной, Белоруссией и Молдавией - анализирует в интервью ИА REGNUM российский историк и политолог, сотрудник Института славяноведения РАН Олег Неменский.

ИА REGNUM: Как можно охарактеризовать то, что происходило в уходящем году между Россией и Украиной? Насколько адекватной была политика Москвы на данном направлении? Могли ли отношения двух стран при нынешних правящих элитах складываться как-то иначе?

Говорить об адекватности политики Москвы вряд ли можно: этой политики как цельного направления просто нет. Есть хаотичный набор реакций на те или иные события на Украине, на повороты украинской политической жизни. Более-менее определённой была только линия, касающаяся энергетических отношений. Но и она сейчас зашла в тупик: ни один эксперт сегодня, наверное, не решится однозначно прогнозировать события в этой сфере, которые ожидают нас уже в январе. Конечно, в этом можно полностью винить Украину. Однако само то, что у Кремля нет стабильной системы отношений с Украиной в этой сфере поверх её внутриполитических неурядиц - это и российский проигрыш. В целом же, у России до сих пор нет стратегической линии в отношении Украины, нет видения её места в будущей региональной системе. Москва по-прежнему ничего существенного Украине не предлагает. А пока нет собственно российских региональных проектов, нет и не может быть пророссийского вектора политики внутри самой Украины, и суждения о пророссийскости или антироссийскости тех или иных политических сил можно выносить только на основе их словесных заявлений о благих намерениях, за которыми, в общем-то, ничего не стоит.

ИА REGNUM: В чём был смысл автоматического, без малейших доработок, продления Большого договора?

Ситуация с российско-украинскими отношениями настолько неопределённая, что не только доработка договора, но и его отмена представляется слишком сильным шагом. Старый договор, во многом давно уже не работающий, как нельзя лучше отражает нынешнее состояние отношений, а любое действие стратегического характера может лишь внести в них дополнительную конфликтную составляющую. Тем не менее, договор, скорее всего, всё же отменят, но такой вариант припасён для очередного витка межгосударственного противостояния, когда появится либо потребность пригрозить его разрывом, либо возможность внести в отношения большую определённость.

ИА REGNUM: Действительно ли Украина в связи с признанием Россией Абхазии и Южной Осетии опасается повторения подобного сценария в Крыму, или это всего лишь политическая игра Виктора Ющенко и его окружения? Каковы основные черты политического развития Крыма в 2008 году?

Южноосетинский сценарий в Крыму, конечно, маловероятен: здесь нет самопровозглашённой республики, нет государства де-факто, нет такой степени проникновения России в руководство и гражданское общество республики, трудно себе представить и "военную агрессию Киева в отношении Крыма". Однако в целом ситуация в Крыму всё более приближается к тому, чтобы полуостров превратился в подлинную горячую точку. Но здесь вряд ли стоит искать руки Москвы - ей это как раз сейчас было бы невыгодно. Вариант раскачивания ситуации в Крыму основан на активизации не русского, а крымско-татарского населения, и разрабатывается он на Западе. Ввод миротворческих сил под командованием США на юг Украины - идеальный способ введения страны в сферу прямого контроля военной организации НАТО.

ИА REGNUM: Может ли существенно повлиять на судьбу Украины активизация национального движения русинов Закарпатья?

Ситуация в Закарпатье не столь значима для Украины в условиях более-менее стабильного развития страны, но способна сыграть свою разрушительную для государственной системы роль в условиях широкомасштабного кризиса. А такой кризис - очень вероятный сценарий на 2009 год. Речь идёт, конечно, не о распаде страны и образовании независимой Подкарпатской Руси - до этого ещё далеко, но об изменениях в системе государственного устройства Украины. В определённых ситуациях федерализация может стать спасительным для страны вариантом, хотя и она вряд ли сможет обеспечить Украине стабильное существование на долгие годы вперёд.

ИА REGNUM: Очевидно, что в обстановке кризиса Украина столкнулась с огромными проблемами. С чем это связано, почему она оказалась так уязвима? Что будет определять ход политической жизни на Украине в будущем году?

Уже с первых месяцев воздействия на экономику страны мирового экономического кризиса Украина оказалась лидером СНГ по масштабам негативных последствий. Если учесть, что столько уже производств в стране остановлено, то трудно оценить тот хаос, в который может погрузиться страна в случае дальнейшего и продолжительного ухудшения ситуации. Между тем, кризис пока только набирает обороты, а к весне дадут о себе знать его социальные последствия. Несомненно, причиной такой уязвимости Украины стала именно политическая ситуация в стране: невозможность формирования согласованной политики в экономической сфере, имущественное выражение политических конфликтов, отсутствие стратегического проектирования, слабое присутствие во власти представителей национального индустриального капитала. Итогом 2008 года стал, с одной стороны, окончательный распад "оранжевого" лагеря украинской политики, с другой стороны, провал каких-либо коалиционных сценариев в Верховной раде. А экономика Украины очень сильно зависима от политических пертурбаций, и хаос в политике напрямую сказывается на её состоянии. Конечно, это не то положение дел, при котором страна может противостоять глубочайшему экономическому кризису. Решающей для Украины обещает быть весна - пик последствий экономических потрясений и решающее время для её политической сферы.

ИА REGNUM: Какие тенденции можно отметить в политической линии России на молдавско-приднестровском направлении в 2008 году? Какое влияние может оказать признание Абхазии и Южной Осетии на процесс приднестровского урегулирования?

2008 год стал годом некоторого потепления отношений между Россией и Молдавией. Это связано и с активизацией Румынии в молдавских делах, и с августовской войной на Кавказе. Москва, вместо того, чтобы решительней поддержать ПМР, решила добиться хотя бы некоторого демонстративного успеха в деле "урегулирования конфликта". К сожалению, Россия играет в этом регионе в двойную игру. Её задача - и сохранить Приднестровье, и удержать Молдавию в пространстве СНГ, предотвратив её присоединение к Румынии. Ради этого Москва раз за разом сдаёт интересы пророссийского Приднестровья, заставляя его участвовать (и с этого года - особенно активно) в переговорах с Кишинёвом по "урегулированию конфликта". Правящая Компартия Молдавии во главе с Ворониным охотно играет в эту игру: залог сохранения её власти - именно в надеждах на возможную реинтеграцию ПМР и налаживании добрых отношений с Россией. Но, по сути, Воронин и Москва - это почти все, кто сохраняет заинтересованность в существовании особого государства Республика Молдова. Всё большее число жителей Молдавии являются сторонниками интеграции с Румынией, на этот же сценарий надеются и в Приднестровье. Позиции России и ПКРМ в этом отношении всё слабее: Воронину, даже несмотря на то, что он остаётся самым популярным политиком страны, приходится идти на союз с радикально антироссийской ХДНП и одновременно делать дружественные жесты в сторону России. При этом интересы Воронина принципиально расходятся с Россией по вопросу о будущем самого Приднестровья (и формах его реинтеграции) - в результате Москва всё время ставит на политика, который вынужден быть на деле всё более антироссийским. Перспективы же "урегулирования конфликта", которая, по сути, является и основой власти Компартии, и основой политики России в регионе, на самом деле уже нет.

ИА REGNUM: Что, по-вашему, послужило истинной причиной начала установки памятника Мазепе в Приднестровье? Может ли Украина активизировать свою деятельность на приднестровском направлении?

Полагаю, здесь проблема в российском восприятии общества ПМР. В России весьма неадекватно принято думать о Приднестровье как о русском государстве. Именно поэтому установка памятника Мазепе воспринимается с таким недоумением. Однако ПМР - государство принципиально анациональное: треть его жителей - русские, треть - молдаване, треть - украинцы. И украинская часть является такой же основой приднестровской государственности, как и русская, а у большого числа граждан ПМР есть украинские паспорта. Мазепа, как бы к нему ни относились в России, является признанным национальным героем современной Украины, его портрет даже помещён на десятигривенной купюре. Это тот факт, с которым руководство ПМР просто обязано считаться ради сохранения внутреннего межэтнического мира. Установление памятника Мазепе в том городе, в котором он окончил свои дни - это и вполне понятная инициатива украинской части жителей Приднестровья, и политически корректный жест в сторону Украины, отношение которой к Приднестровью оставляет желать лучшего. Но видеть за этим какую-то сознательную антироссийскую акцию вряд ли разумно.

ИА REGNUM: Что происходило в уходящем году между Россией и Белоруссией? Каковы перспективы Союзного государства? Может ли этот проект в обозримом будущем перерасти в фазу реальной интеграции?

Этот год однозначно показал, что поворот Белоруссии на Запад - неизбежный сценарий, который этой стране сейчас действительно выгоден. Проект Союзного государства так и остаётся проектом, который вряд ли обретёт более определённые формы. Потенциальное углубление интеграционных отношений с Россией возможно скорее в рамках ЕЭП, да и то остаётся лишь перспективой. Москва сейчас не готова предложить Белоруссии ничего такого, что могло бы служить для неё альтернативой прозападному вектору, а своими нелепыми действиями (и ещё более нелепыми заявлениями) последних лет сделала Лукашенко в глазах даже националистически настроенного электората главным защитником белорусской независимости. Судя по всему, современная Россия не способна ни к какой более определённой и глубокой интеграции с Белоруссией, а потому, скорее всего, может в недалёком будущем потерять и многие из тех плюсов, которые давала ей прежняя система союзнических отношений.

ИА REGNUM: Почему Белоруссия не признала Абхазию и Южную Осетию? Может ли это произойти в ближайшее время?

Я не вижу причин, по которым Минску стоило бы идти на это признание. Такой шаг мог бы сломать всё то, что с таким трудом было наработано в последнее время в деле нормализации отношений с Западом, при этом вряд ли Москва может предложить что-то адекватное взамен. Задушить Белоруссию с помощью цен на энергоносители уже не удалось, а предоставить перспективы дальнейшего сотрудничества, более выгодные, чем развитие отношений с Западом - она не может по внутренним причинам. Немалое значение мог бы иметь здесь идеологический фактор, довольно значимый для Белоруссии - однако и он был фактически отменён Москвой в наших взаимоотношениях ещё в 2005-2006 гг.

ИА REGNUM: К чему может привести активизация Польши на украинско-белорусском направлении? Способна ли Варшава действительно стать доминирующей силой в регионе, к чему она, судя по всему, очень стремится?

В Восточной Европе сейчас образовался вакуум структурного политического влияния. Этот регион оказался отрезан от реальных интеграционных процессов с ЕС и НАТО, оставшись на уровне "развития сотрудничества". При этом из него почти ушла Москва, фактически сведя свою политику к прагматике экономических связей. Этот вакуум кто-то должен заполнить, и здесь нет другого варианта, кроме роста влияния ЕС и США. А проводником этого влияния в обоих случаях выступает Польша, имеющая старую историческую традицию политического и культурного присутствия на этих территориях, а также очень глубоко разработанную идеологию проникновения и доминирования на них. "Восточное партнёрство" - большая победа Варшавы на европейском поле: ей удаётся стать "главным специалистом ЕС по Востоку" - роль, к которой она стремилась ещё до получения официального членства в Евросоюзе. Также очень значимой победой является договор с Вашингтоном об обязательстве США серьёзно модернизировать польскую армию. Окончательное решение по этому вопросу (как и по всему размещению систем американских ПРО в Польше) ещё будет принято новой администрацией США, но наиболее вероятным становится сценарий превращения Польши в преобладающую политическую и военную силу в регионе. Пока что этому многое противостоит, но польская политика рассчитана не на год-два, а на гораздо более долгосрочную перспективу.