Москва, 15 августа, 2008, 14:41 — ИА Регнум. В канун 10-летней годовщины дефолта в России научный руководитель Государственного университета - Высшей школы экономики Евгений Ясин поделился с корреспондентом ИА REGNUM своим видением ситуации, которая сложилась в экономике России к августу 1998 года.

"В 1997 году российская экономика впервые показала рост. Небольшой, но все-таки. Во-вторых, в 1996 году был открыт российский финансовый рынок для иностранцев. Это означало, что они могли покупать российские государственные ценные бумаги, точнее сказать, ГКО. Это государственные казначейские обязательства. Напомню вам, что в 1997 году инфляция достигла 11%, то есть практически была подавлена. Следующий раз 11-процентная инфляция была достигнута только в 2005-2006 годах. Но в это время у нас был очень острый бюджетный кризис, большой дефицит бюджета и низкие сборы налогов. Огромные неплатежи и бартер в значительной мере были средством жесткой денежной политики, которую проводили власти, чтобы справиться с инфляцией. Я не знаю конкретных причин, по которым в марте 1998 года был отправлен в отставку Виктор Степанович Черномырдин, но думаю, что это была отставка по политическим причинам, на которую решился Борис Николаевич Ельцин в расчете на то, что он привлечет новых молодых людей, которые смогут дать новый стимул реформам.

Экономически это было не совсем удачное время, поскольку в Азии разгорелся кризис. И хотя прямого влияния он на нас не имел, но весь мир сейчас - это глобальное целое и поэтому оттуда он пошел по всему миру, включая Россию. Кризис подрывал доверие ко всем финансовым институтам развивающихся стран. "Тихой гаванью" в отличие от нынешнего времени были развитые страны - Америка и Европа. Этот кризис начался как раз летом-осенью 1997 года, как раз, когда купонные платежи по российским бумагам достигли минимума - 18% после 150, что было неплохим показателем. Однако вследствие кризиса на азиатских рынках капитал стал уходить из России. Стоит сказать, что снижение с августа показателя доходности по российским ценным бумагам было как раз следствием привлечения в Россию большого объема горячего иностранного капитала. В Россию пришло в 1996-97 годах около 30 миллиардов долларов. Тогда для нас это были сумасшедшие деньги. Они позволили сбить ставку по ГКО до 18%. Это все равно много, но это было пристойно. Появилась надежда на выход из кризиса. Но в этот момент грянул кризис.

Таким образом, отставка Черномырдина происходила, когда на фоне экономического кризиса нужно было достигать политических целей. У Сергея Владиленовича в свою очередь была сложная ситуация. Он должен был взаимодействовать с Государственной Думой, которая находилась в оппозиции к президенту. В 98 году у Ельцина явно не хватало сил на борьбу с Думой. Продвигая законы Кириенко, он уже не мог проявить такую же решительность как раньше. Поэтому мы через парламент никак не могли провести меры, которые бы исправили кризис. Если честно, я думаю, что не было такого "теоретического" правительства, которое могло бы справиться с тем приближающимся кризисом. Что бы вы ни делали, вы уже находились в такой ситуации, от которой не было спасения. В первую очередь это было из-за состояния российской экономики. Экономика находилась в тяжелейшем бюджетном кризисе и должна была платить доходы по своим бумагам, ставки по которым каждый день росли в ущерб ассигнованиям, которые она должна была потратить на содержание образования, здравоохранения, армии, милиции. У всех, кто был на содержании бюджета, ситуация была ужасной. Но все равно приходилось искать какие-то решения.

Каждый мог оказаться в той ситуации, в которой оказался Сергей Кириенко. Делали, что могли. Летом организовывали встречи с инвесторами, убеждали их, что справимся с ситуацией. Чубайс привез 4,2 млрд. долларов из Международного валютного фонда. Это было просто колоссальное достижение для МВФ, но капля в море для наших проблем.

Государственная дума тогда почувствовала свою силу и отвергла антикризисную программу, которую мы разработали тогда под руководством Кириенко, на которой настаивали международные финансовые организации. Эти меры не могли быть приняты, так как они были непопулярными и коммунисты в преддверии выборов не желали их принимать. А коммунисты тогда обладали очень большим влиянием в Думе.

С моей точки зрения, решения 17 августа были вынужденной мерой. Но они были ответственными. Правительство, те люди, которые принимали участие в подготовке всех этих решений, проявили мужество. Они взяли ответственность на себя и приняли единственно возможные решения. Чтобы остановить нарастающую угрозу краха - а эти решения спасли ситуацию от еще худших последствий. Я бы сказал, что это проявление высших качеств государственных деятелей - ответственность за страну, не смотря на свою личную судьбу. И пример для всех государственных деятелей. В том числе и тех, кто пришел к власти потом".