Фотограф-партизан. Поляк Давид Худжец, самый известный «невоенкор Донбасса»

«Фотограф-партизан» или «корреспондент в кустах», как он сам себя в шутку называет, Давид Худжец всегда вызывает живейший интерес коллег, жаждущих взять у него интервью. На фоне демонического образа Польши, желающей России зла, поляк, приехавший помогать Донбассу в 2014-м и оставшийся жить в Донецке, и в самом деле выглядит необычно.

Настолько, что едва прибывшего в опустевший город польского строителя напоили самогоном на поселке шахты «Октябрьская» — в знак особого дружеского расположения. Про мотивы своего тогдашнего поступка Давид всегда говорит как будто внутренне сжимаясь, с раздражением. Ему кажется, что и так должно быть всё понятно. «Потому, что так надо».

Но для особо непонятливых объясняет, что всегда был сторонником славянского единства и приехал записываться в ополчение потому, что Украина стала орудием в руках Запада, уничтожающего славян.

«Там вирус, большой микроб бандеризма, который сейчас используется против всех славян. Донбасс же защищает себя, свой мир — это другой вопрос. Если сейчас оставить Донбасс, чтобы он просто проиграл, то это то же самое, что сказать Западу: «Вам можно всё». Донбасс — это первая страна, которая за 20 лет сказала «нет», и это очень важно», — рубит Худжец, который принципиально отказывается «русеть» и исправлять свой сильный польский акцент. Потому, что это нечестно и некрасиво по отношению и к себе, и к месту, где родился.

А родился он, кстати, в Силезских Бескидах и признается, что без гор ему живется грустно в этом степном краю. Но ничего, пообвыкся: встретил красивую девушку, женился, родил дочь. И за все эти годы ни разу не брал в руки оружия.

Кто-то мудрый еще тогда, в 2014-м, сказал ему, что плюс один автоматчик войну не решит. А вот рассказывать европейцам правду о том, что происходит в Донбассе, — гораздо важнее. Так Давид стал репортером и очень неплохим фотографом, со своим особенным стилем и хорошим видением кадра.

Первым тяжелым опытом, о котором он рассказывал своим польским читателям, был обстрел школы № 63 на том же Октябрьском. Там погибли двое мальчишек, которые просто пришли поиграть на футбольное поле, ранило учителя. Увидеть такое «в центре Европы» действительно было шоком — особенно на фоне постоянного вранья украинских СМИ про «сепаратистов, которые сами себя обстреливают».

«Когда видишь, как взрослые люди плачут, потому что потеряли ребенка, — это очень страшно. Было тяжело тем, кто смотрел это на видео, но когда находишься там вживую, сам на это смотришь — это просто ужасно. Этого никогда невозможно забыть… лица детей, которые погибли», — вспоминает Давид, у которого в фотоархиве уже сотни таких событий.

Он уверен, что решение остаться и работать позволило выработать совершенно другую эмоцию. Потому что наемный репортер, который едет в командировку на 2-3 дня, ищет быструю сенсацию, яркие кадры без понимания сути происходящего.

«Я помню одного из Польши журналиста, как он выложил у себя где-то там ролик, что они попали под обстрел возле аэропорта в Киевском районе, что там дом горит. И начали его друзья, другие журналисты поздравлять: вот это везение, чтобы попасть в такой момент, да, круто, круто. Ты сволочь вообще, ты понимаешь, что это чей-то дом? Что ты снимаешь картинку, а у человека уже дома нет», — негодует, сжимая кулаки, давно небритый голубоглазый парень.

И в том, что у него хотя бы на какое-то время получилось донести всё это до польской аудитории, он не сомневается — и через польскую версию сайта «Новороссия», куда сам писал новости, и через свои личные блоги. Говорит, достаточно посмотреть, какая была реакция в официальных медиа на то, что он делает: «Они бы если могли, меня на куски разорвали, съели, изнасиловали, сожгли и еще раз изнасиловали».

А со стороны обычных людей отклик был на удивление позитивный: в день добавлялись по нескольку десятков подписчиков, поскольку Худжец, по сути, был единственным, кто давал эксклюзив по-польски:

«А в Польше были новости какие? Вот мой любимый пример: в утреннем выпуске говорили, что Украина восстановила контроль над границей на 100 или даже 120%. Через полчаса — новость о том, как Украина ведет операцию, чтобы взять границу под контроль. За полчаса всё потеряли, получается. А у меня информация была достоверная — и фото, и видео. Пусть тогда еще не очень высокого уровня, но людям было интересно. И через полгода массовое появилось настроение, что помогать «несчастной Украине» не надо. В 2022 году было то же самое — сначала все кричали, что бедной Украине надо помогать, а через полгода появился вопрос «зачем?».

Стереотип о том, что все поляки «ненавидят Россию» и поддерживают Украину, Худжеца раздражает. Он рассказывает о том, что многие, как и он, сознательно поехали помогать восставшему Донбассу — в основном в ЛНР. Как простые люди собирали гуманитарку и отправляли её туда же — и как эти грузовики застревали на многие дни на границе, а водители терпеливо ждали, когда удастся проскочить.

На самом деле, говорит он, польских ополченцев могло быть гораздо больше, если бы в какой-то момент не сыграла политика. Люди устали биться в закрытую дверь и просто перестали ехать. Но поддержку своих друзей и единомышленников в Польше Давид всегда имел безусловную. И считает, что перелом в государственной политике уже наступил: несмотря на глухую информационную блокаду и постоянное кормление стереотипами, люди отвернулись от Украины. Увидели её истинную суть.

Может быть, в чем-то благодаря и ему.

Теперь Худжец больше погружен в местные события, снимает репортажку на всякие коммунальные темы вроде проблем с транспортом или дырами на дорогах — и очень радуется, когда удается помочь людям, когда власти берутся решать какие-то местные проблемы. Любит спортивные состязания, где всегда можно поймать особенно удачный кадр. Людей он чувствует и может подкараулить момент, когда снимать. Поэтому и называет себя «корреспондентом в кустах».

Даже главный редактор ИА Регнум Марина Ахмедова считает своё фото, сделанное Худжецом на фоне руин и идущих куда-то бойцов, лучшим — хотя в тот момент она его даже не заметила. Снимок сам собой нашелся в соцсетях, куда польский (или донецкий?) фотокор регулярно выкладывает свои работы.

На передовой он тоже работал множество раз, но военкором себя называть категорически отказывается. Он — «невоенкор», и тут опять работает его фирменная принципиальность.

«Гражданская или военная съемка на Донбассе — это ненужное разделение понятий. Это так или иначе война и всё что с ней связано. Ее отголоски слышны в любом человеке. Ты же не знаешь, настигнет тебя снаряд или нет, когда выйдешь за хлебом», — рассуждает Давид. Поэтому и нет необходимости важничать — и можете считать меня вымирающим видом, который не стремится к титулам и персональным выставкам.

В статус на своей странице в соцсети он поставил цитату героини фильма «Мир Дикого Запада»: «Некоторые предпочитают видеть уродство этого мира. Беспорядок. Я хочу видеть красоту». К этому и стремится, каждый день выходя из дома с фотокамерой. Ведь даже война — это не конец жизни, это просто такая жизнь — другая, и всё списывать на неё — неправильно. Хотя узнавать, что кто-то из знакомых или случайно встреченных на пути парней погиб, всё равно больно.

В списке своих социальных статусов на первое место Давид ставит отцовство. Всё остальное уже следом. Но раз он приехал в Донецк, чтобы помогать, — это и останется главной работой. Худжец не просто что-то снимает ради зарплаты, он по-прежнему в каждом своём действии ищет правильное.

Когда-то его земляки узнавали правду о войне на Донбассе — и это было правильно. Сегодня получилось решить вопрос с вывозом мусора во всеми забытом поселке или проблему с ремонтом крыши — отлично.

Можно, конечно, называть это журналистикой. Но донецкий поляк, доказавший своим примером, что единство славян возможно, уверен, что нет. И спорить с ним нет никакого смысла.

При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)