«ПТСР есть у всех». Снайпер после СВО помогает бойцам вернуться в мир
Двое снайперов, отработав по целям в составе диверсионно-разведывательной группы, возвращались к своим. В тыл противника зашли глубоко — до позиций нужно было пройти около пяти километров. Путь лежал по узкой тропинке, которую бойцы прозвали «пробежка».
Ни влево, ни вправо не свернуть — кругом всё заминировано. Тропу накрывают вражеские миномёты и простреливают пулемёты. Можно только бежать.
«Подошёл, перекрестился и побежал — повезёт или нет. Мне не повезло. Сначала — миномёт, выстрел меня отбросил, а потом и пулемёт догнал», — рассказывает ИА Регнум снайпер Иван Иванков с позывным Джанго.
Ранение оказалось тяжёлым, пуля попала в брюшную полость. Но мужчина с напарником решили, что не будут вызывать группу эвакуации — ей пришлось бы двигаться по той же «пробежке».
Иванков знал, что даже двое бойцов сразу же станут мишенью для украинских дронов, поэтому сказал напарнику идти вперёд, отпустил его на двадцать-тридцать метров от себя. Сам же пошёл сзади. Вернее, сначала шёл, а потом просто полз к своим.
На фронт после тюрьмы
Ивану Иванкову — 49 лет. Родился и вырос в Иркутске, проходил срочную службу в погранвойсках КГБ СССР. Получил образование психолога, но по профессии никогда не работал. Устроился охранником, затем телохранителем.
А потом, вспоминает собеседник ИА Регнум, «пересёкся с товарищами и решили организовать свою ОПГ».
«Занялись бандитизмом. Ничего хорошего, конечно, в этом нет… Эпизоды у нас были с 2012 по 2015 годы. Осудили меня за разбойное нападение на банкоматы в Иркутске», — рассказывает Иванков.
В 2015 году его арестовали, два с половиной года мужчина провёл в СИЗО, в 2017-м отправили в колонию — в тюрьму для бывших сотрудников внутренних органов. В колонии, особенно в СИЗО, было тяжелее, чем на фронте, говорит Иванков. Хотя, признаёт он, это «особый опыт».
«Места лишения свободы ко всему приучают, это серьёзная закалка, — говорит Иванков. — Мне, по крайней мере, потом было вполне комфортно и в лесной норе, где приходилось спать, и в остальных ситуациях».
В СИЗО мужчине пригодилось образование психолога. Во-первых, чтобы помогать самому себе — «медитациями и релаксом». Во-вторых, Иванкова назначили старшим по камере, приходилось решать конфликты среди агрессивно настроенных мужчин.
Вышел из тюрьмы он в марте 2023 года по УДО (условно-досрочно).
«Много моих знакомых ребят ушли на фронт непосредственно из колонии — и через «Вагнер», и через Минобороны. Многие друзья ушли, и многие остались там: погибли при взятии Соледара, Бахмута. У меня было патриотичное желание наказать эту мразь, которая там…» — вспоминает мужчина.
После возвращения из колонии он прошёл начальную военную подготовку в организации «Рокот» в Иркутске. Там обучали огневой подготовке и тактической медицине. Затем Иванков подписал контракт с ЧВК «Редут», где «начал готовиться уже более профессионально».
Очень пригодились навыки обращения с оружием и меткой стрельбы, наработанные ещё во время срочной службы. На полигоне все новобранцы сдавал тест: нужно было попасть в мишень, бумажный лист формата А4, с расстояния 100 метров, чтобы получилась группа из четырёх ровных «дырочек». Тест Иванков сдал успешно, получил специализацию снайпер.
На вопрос, как отреагировали близкие на его решение отправиться на СВО, собеседник ИА Регнум отвечает уверенно:
«Никто не отговаривал, да и не помогло бы. Бывшая супруга говорила, что стоит подумать, но она у меня патриотичная, да и понимала, что я уже нацелен на это, меня не сбить. Мама тоже восприняла хорошо. В душе, конечно, переживала, но тем не менее… Друзья и брат собрали мне денег, купили экипировку, помогли со всем».
На подготовку ушло два месяца, затем — в зону СВО. А через три месяца случились та самая вылазка в тыл врага, ранение и возвращение по «пробежке».
«Когда дополз до своих, сразу отправили в медсанчасть. Там выяснили, что ранение тяжёлое, повезли на операцию в Артёмовск. А через сутки — в госпиталь в Санкт-Петербурге», — вспоминает собеседник ИА Регнум.
Затем начался долгий процесс реабилитации, возвращение в Иркутск, снова поездки в Санкт-Петербург на новые операции. Сам Иванков признаёт, что ему повезло: выделили квоту в военный госпиталь, хотя к тому моменту контракт закончился и мужчина числился «гражданским лицом». Несмотря на это, медики в прямом смысле поставили Иванкова на ноги: «всё прекрасно сделали, всё зашили».
Особенно он волновался о своей физической форме, потому что всегда занимался спортом и бросать не хотел.
«В прошлом апреле, когда сделали последнюю операцию, мне запретили поднимать предметы тяжелее пяти килограммов. Ограничение было на полгода, тогда был апрель, но в мае я уже записался в спортзал, начал понемногу поднимать тяжести. Начинал с пяти, потом десять… Сейчас поднимаю 140 килограммов — восстановился полностью», — рассказывает Иванков.
«Они должны понимать, что нужны в мирной жизни»
Уже в первые дни после ранения мужчина осознал, что такое ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) — испытал острый приступ. В госпитале невыносимыми казались самые обычные звуки.
«Как сейчас помню: кто-то включает, например, электробритву, а ты сквозь сон воспринимаешь это, как будто над тобой летит дрон. И такое жгучее, невероятное желание упасть, спрятаться под койку. Хлопок дверью воспринимаешь как взрыв или стрельбу. Мне помогли разные методы медитации и релакса, благодаря им я более-менее с этим справился», — вспоминает собеседник ИА Регнум.
А совсем недавно, когда он ездил с друзьями на Байкал, испытал схожие чувства: кто-то решил поснимать с беспилотников, мужчина услышал характерное жужжание — «сразу мурашки пошли».
Ещё в госпитале в Санкт-Петербурге Иванков понял, что хочет помогать бойцам, которые будут возвращаться с фронта — «они же будут испытывать то же, что и я». Начал искать курсы подготовки военных психологов, увидел программу питерского учебного центра «Купол». В октябре вышел из больницы и сразу записался на курс. Учился дистанционно, с ноября 2023-го по февраль 2024 года, получил диплом военного психолога.
Дал объявление, начал проводить онлайн-консультации. Работал в основном с жёнами и вдовами бойцов. Их главный запрос — «помогите справиться с потерей, утратой».
А затем Иванков, как говорит он сам, «попал в поток». Увидел сообщение Фонда защитников Отечества, что проводится набор обучению предпринимательской деятельности от общественной организации «Деловая Россия». Мужчина подал заявку, побеседовал с организаторами. Рассказал, что хочет помогать бойцам.
Совместными усилиями родился концепт некоммерческого Центра психологической реабилитации участников СВО и членов их семей. Центр уже прошёл регистрацию, начало работы запланировано на февраль 2025 года.
«Очень важно, чтобы поддержка была не только от семьи, чтобы были именно организации, помогающие со всем справиться. Я хотел бы, чтобы наш проект развивался, рос вплоть до всероссийской сети. Знаю это по себе: человека, пришедшего с фронта, не затянешь к психологу, он покрутит пальцем у виска и пойдёт выпьет самогоночки», — рассказывает Иванков.
У всех вернувшихся есть посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), убеждён Иван, но кто-то переносит его легче, а кому-то приходится совсем тяжело. Именно поэтому, решил мужчина, Центр должен стать настоящим сообществом — клубом ветеранов Отечества.
«Его деятельность будет направлена на максимальную адаптацию к мирной жизни. Всё рано или поздно закончится, ребята будут возвращаться — всем будет тяжело. Мы все помним, чем закончилась Афганская война, чеченские войны: были всевозможные ОПГ, наркомания, алкоголизм, суицидальный синдром…
Нужно быть готовыми и помогать ребятам, вовлекать в общественную деятельность. Они обязательно должны понимать, что нужны, что они уже в мирной жизни, мир больше не делится на своих и чужих, в нём гораздо больше красок», — объясняет Иванков.
По его словам, в Центре будут работать в том числе детские и семейные психологи, которые смогут помогать детям и жёнам бойцов.