Белорусский бизнес всегда отличался крайней осмотрительностью при выстраивании деловых контактов. Тот факт, что он всё активнее заходит на новые российские территории, подтверждает, что перспектива развития там есть. Так, в конце августа ДНР подписала соглашение об открытии сборочного производства с компанией «Могилёвлифтмаш», а компания «Амкодор» проявила интерес к сотрудничеству в сфере дорожно-строительной техники.

Иван Шилов ИА Регнум

Года три назад подобные новости вызвали бы повышенный интерес со стороны СМИ, но теперь просто утонули в общем калейдоскопе событий. Хотя значение они имеют колоссальное. Для России новые регионы являются её частью, но для Белоруссии скорее территорией пост-Украины: де-юре Минск их включение в состав России не признал. Но де-факто выстраивает с Новороссией как политические, так и экономические взаимоотношения. Потеря Украины вместе с повышением значимости России предопределили активизацию этой торговли и признание статуса территорий другим путем.

От России до России

Как минимум с 2008 года российские эксперты и политологи регулярно упрекали официальный Минск в нежелании вслед за Россией признавать независимость Южной Осетии и Абхазии. После 2014 года в список претензий были добавлены ДНР и ЛНР. Отказ от признания многими воспринимался как проявление белорусской многовекторности и желания зарабатывать на России, но дружить с Западом.

Доля истины в подобном восприятии была: в период с 2014 по 2020 годы Белоруссия действительно упражнялась в многовекторности. В экономике доминировала идея снижения экономической зависимости от России с традиционных 50% экспорта до трети, с одновременной активизацией торговли с Евросоюзом и странами дальнего зарубежья до 30% по каждому из направлений.

В политике многовекторность проявлялась дистанцированием от России через проведение различных конференций (Минский диалог, Октябрьский экономический форум) и конфликтной риторикой вокруг темы энергоносителей. А на пике — с уже подзабытым делом «33 богатырей», в котором фигурировали бойцы ныне прописавшейся в Белоруссии ЧВК «Вагнер».

Особую роль в экономической многовекторности играла Украина — до СВО второй по объёму товарооборота партнёр. Но если с Россией Минск вплоть до 2022 года традиционно торговал в минус, то с Украиной торговля шла только в плюс. Всё дело в энергоносителях: у России белорусы их закупали, а Украине продавали в уже переработанном виде (светлые нефтепродукты и битум). Поэтому связями с Украиной дорожили, а редкие торговые конфликты быстро гасились обеими сторонами на высшем уровне.

Закончилась белорусская многовекторность в августе 2020 года, когда на фоне тяжёлой избирательной кампании США и ЕС отказались признавать Александра Лукашенко президентом, а Белоруссию несколько месяцев подряд сотрясали масштабные акции протеста. Киев тогда побежал впереди санкционного паровоза и ввёл ограничения ещё до выборов, аккурат после казуса с посадкой самолёта с оппозиционером Протасевичем. Украина закрыла своё небо для компании «Белавиа», а заодно стала создавать препятствия для белорусских товаров: против цемента были введены антидемпинговые пошлины, а белорусскую технику запретили закупать за бюджетные средства.

Минск ответил введением своих санкций и запретил закупки целой гаммы украинской продукции.

В таком подпорченном состоянии украино-белорусская торговля просуществовала вплоть до начала СВО: отношения медленно деградировали, и было понятно, что рано или поздно они испортятся окончательно.

Так и получилось с началом СВО. За весь 2022 год Украина ввезла из Белоруссии товаров на 1,4 млрд долларов (почти в пять раз меньше, чем годом ранее), а экспортировала на 186 млн долларов (в 2021 году — на 1,5 млрд). Проще говоря, украинско-белорусская торговля коллапсировала точно так же, как и российско-украинская: импорт Украины из Республики Беларусь упал в 3,8 раза, экспорт из Украины в РБ сжался в восемь раз.

Минск прекратил поставки нефтепродуктов на подконтрольную киевской власти территорию. Украинская власть приравняла белорусский бизнес к российскому и стала массово отнимать активы: отбирали сельхозтехнику, железнодорожные вагоны (как порожние, так и с удобрениями). На этом фоне единственной страной, способной покрыть Белоруссии хотя бы часть экономических потерь от начала СВО, логично стала Россия. Благо с ней к тому моменту отношения не просто восстановились, но и вышли на качественно новый уровень.

В ноябре 2021 года стороны подписали программы по углублению интеграции в рамках Союзного государства и приступили к реализации формулы «две страны — одна экономика». Товарооборот РФ и РБ по итогам 2022 года вырос, по разным оценкам, до 40–50 млрд долларов, а торговое сальдо для Белоруссии впервые за долгие годы стало положительным.

Мосты на юг

Белорусских товаров на прилавках магазинов Донбасса было много как при Украине, так и в период самостоятельного существования ЛНР и ДНР. Как здесь, так и на Украине белорусские товары считались качественными, а молокоперерабатывающие предприятия на фоне дефицита собственного сырого молока ввозили белорусское сухое молоко и сливки, что позволяло выпускать белорусскую молочку в Горловке (и не только). Но о чём-то более серьёзном и дорогом, например, о машинах и оборудовании, речи идти не могло — такие товары поставляют государственные предприятия, а их деятельность белорусская власть строго контролирует.

Поэтому прорыву экономическому должен был предшествовать прорыв политический.

О сотрудничестве с ЛНР, ДНР и Крымом Александр Лукашенко впервые заявил 21 июля 2022 года, а еще через несколько дней стало известно о визите главы ДНР Дениса Пушилина в Брест в составе делегации партии «Единая Россия». Затем в части встреч наступила пауза, но в Белоруссию активно возили на отдых детей из Донбасса, в том числе из освобождённых городов, о чём рассказывали белорусские телеканалы. Плюс в помощь новым территориям включилось Союзное государство, по линии которого передавались автобусы ГАЗ, оборудование для школ, лечили и оздоравливали детей.

Лишь 18 апреля 2023 года состоялась ключевая встреча, на которой Лукашенко как раз предложил помощь в восстановлении экономики. И вот теперь контуры двух проектов с ДНР уже примерно понятны.

Первый проект — дорожно-строительная техника, возможно, с открытием сервисного центра. До организации сборочного производства далеко, да и у «Амкодора» и так пять совместных предприятий на территории России, включая крупные проекты на стадии реализации (например, машиностроительный кластер на базе Липецкого тракторного завода).

Второй проект — лифты.

В конце апреля было объявлено о создании в ДНР промышленного кластера для выпуска комплектующих к лифтам, в который войдут десять республиканских предприятий. Планируется, что они будут выпускать практически все детали для сборки, включая электронные системы управления, редукторы, канатную, кабельно-проводниковую продукцию, кронштейны и лебедки.

Интерес дончан понятен: властям важно загрузить работой механические и электротехнические предприятия, а заодно создать условия для реализации замены лифтов по федеральным проектам в сфере ЖКХ. Но важен проект и для белорусов, чей Могилёвлифтмаш конкурировал на российском рынке со Щербинским лифтостроительным заводом. В ходе визита на последний в уже далёком начале ноября 2019 года премьер-министр Дмитрий Медведев сетовал на недобросовестную конкуренцию со стороны белорусов, активно дотировавших своих лифтостроителей.

Отношения между Москвой и Минском тогда были скверными, но уже к концу ноября вопрос решили полюбовно: Евразийский банк развития профинансировал ускоренную замену 5 тыс. лифтов в России за 10 млрд рублей. Поставщиком оборудования как раз стал Могилёвлифтмаш, который лоббировали по линии Союзного государства. В 2022 году жизнь и могилёвцев наладилась, так как из России ушли иностранные компании, расчистив часть рынка. Но теперь РБ пытается занять рынок Новороссии, пока там нет конкурентов.

Только в ДНР заменить нужно 91,75% лифтов, где замена одного обходится примерно в 3,2 млн рублей вместе с работой. У белорусского поставщика же есть конкурентное преимущество — компания может работать в рассрочку. Если пересчитать подлежащие замене лифты в республике в деньги, то общая сумма перспективных контрактов превысит впечатляющие 22 млрд рублей. С учётом того, что в «старых» регионах России лифты меняют по программам капремонта, а на новых территориях таких программ нет, то замена с учётом обилия изношенного оборудования будет проводиться на федеральные средства.

Не исключено, что сотрудничество с ЛНР, Запорожской и Херсонской областями официальный Минск тоже выстроит. Пока Донецк в абсолютных лидерах (и это может быть связано с успехом личных встреч), но белорусские власти очень внимательно относятся к налаживанию связей с регионами России. А президент Лукашенко регулярно проводит встречи с российскими губернаторами, не говоря уже о работе премьер-министра РБ и других членов правительства.

В целом можно констатировать, что белорусский бизнес пришёл в Новороссию надолго. Компенсировать потерю украинского рынка получится лишь за счёт выстраивания взаимодействия с территориями пост-Украины, ставшими новыми регионами России. Несмотря на малое количество проектов, главное уже сделано: политическое решение о торговле и инвестициях в Новороссию в Минске принято, следовательно, количество новостей о совместных проектах будет лишь увеличиваться. Особое место среди них наверняка займёт машиностроение, а также молочное животноводство — по нему Белоруссия является давним и признанным лидером постсоветского пространства.