Донецкий «Калашников». Ополченский ВПК Александра Конорева
Вернуться в профессию оружейника Александра Конорева жизнь заставила. Когда-то в 70-е он учился в Туле и на спор сделал копию пистолета Макарова. Говорит, когда положили рядом, то на его образец сказали «фабричный», а заводское оружие было единогласно признано рукодельной копией. А 2014 год, изменивший судьбу многих жителей Донбасса, не обошел стороной и Александра Константиновича, который уже вышел на пенсию после службы в УБОПе и «слесарил потихоньку».
Ополченцы, по его собственным воспоминаниям, шли воевать в лучшем случае с охотничьими ружьями и карабинами, а кому-то досталась только бита или кусок арматурины. Поэтому Конорев, сам пошедший в ополчение, что называется, взялся за старое. Точил барабаны к «Наганам», переделывал травматическое оружие в боевое и даже восстанавливал до рабочего состояния массогабаритные макеты — распиленные для коллекционеров автоматы и винтовки. Ремонтировал оружие, а потом начал его и делать.
Когда в начале 2016 года первый глава Донецкой Народной Республики Александр Захарченко подписал указ о создании Государственной инновационной компании (ГИК), возглавить производство взялся истинный оружейник. Главной его задачей было обеспечение оружием и боеприпасами частей вооруженных сил и других воинских формирований ДНР, и Конорев не подкачал. Вверенное ему ведомство успешно тачало всё, что нужно — от ножей до РСЗО. Тем более что у него был особый личный интерес, сын «начальника ВПК» стал командиром подразделения 120-мм минометов. А для сына надо было особенно постараться.
Пистолет на пенсию
Целый комплекс предприятий ГИКа теперь сократился до одного этажа в институте: нынче идет реорганизация с неопределенным будущим. Везде царит тишина, ведомственная столовая, еще недавно кормившая две тысячи сотрудников на 16 предприятиях, пустует, и лишь в кабинете руководителя слышны приглушенные разговоры. Немногочисленные сотрудники всё еще ходят на работу по привычке, но предприятие уже вошло в состояние искусственной глубокой комы. Хотя Конорев надеется на лучшее. Все-таки его наработки военными оценены по достоинству, а для победы лишнего оружия не бывает.
Свой первый пистолет собственного производства у него появился за полтора месяца. «Я пошел пенсию снял, купил на барахолке у железнодорожного вокзала металл и сделал. Показал, отстреляли и начали делать», — вспоминает Конорев, у которого тогда была задача доказать, что всё возможно без долгих сроков и огромных бюджетов. «Оплот-1», названный по имени батальона, которым командовал Захарченко, по задумке был изготовлен универсальным. В условиях нехватки патронов в нём можно быстро заменять стволы под 9-мм патрон ПМ, 9-мм люгеровский патрон или 7,62-мм патрон ТТ, причем магазин оставался тот же.
Глава республики высоко оценил работу донецкого «Калашникова», дал добро на серийное производство и сам ходил именно с «Оплотом». В знаменитом эпизоде, когда «Захар» проверял на рынке весы, кладя на них свой пистолет, фигурировало именно оружие Конорева. Нерадивых продавцов тут же штрафовали. А пистолеты поступили на вооружение в различные подразделения, часто ими награждали особо отличившихся бойцов или вручали почетным гостям в подарочном исполнении.
После создания первого образца появились пистолеты «Оплот-2», «Оплот-3», глушители для пистолетов, автоматов, пулеметов, ножи разного назначения. Всё это, как уверяет глава ГИН, наилучшего качества, превосходящее по ряду параметров иностранные аналоги. Прежде всего дешевле и долговечнее, «а глушители — тише наших нету». Чтобы доказать это практически, мы спускаемся в глубокий холодный подвал, где повсюду лежат кучки пустых гильз. Здесь явно часто проводили испытания оружия, и Конорев с некоторым упоением делает несколько одиночных выстрелов, а затем очередь. Подведя меня к мишени, оружейник показывает четкое попадание в цель: очередь ложится максимально кучно.
Одной из последних разработок ГИКа стал оборонительный, дистанционно управляемый оператором боевой модуль «Турель», предназначенный для контроля почти километровой полосы фронта. Успели начать и работу над различными беспилотниками. Запчасти планировалось заказывать напрямую у производителей, а вот программное обеспечение создавали местные инженеры и IT-специалисты, благо техническая школа в Донбассе превосходная и образованных людей всегда хватало.
Миномет для сына
Самый «молодой» миномет, стоящий на вооружении в батальоне, где воюет сын Александра Константиновича, был выпущен в 1942 году. А самый старый — в 1939-м. «Всё время он привозил мне прожженные стволы орудий, кривые ноги, разбитые прицелы. Я это всё ремонтировал, шлифовал, но сразу задался созданием минометов различного калибра и зарядов к ним», — говорит Кокорев, перед которым на столе стоит «шайтан-труба», еще одно устройство собственной конструкции. Внешне тоже похоже на миномет, но с электропуском с пульта и предназначенное для метания дымовой шашки на 400 метров или (как вариант) гранаты Ф-1 на вышибном патроне — до полукилометра.
Его притащить на показ было явно проще, чем целую серию минометов, созданных в «ополченском ВПК»: 60-мм, 82-мм и 120-мм, а заодно и мин к ним. Сами точили корпуса, сами заплавляли взрывчатую начинку, сами сконструировали взрыватель и вышибной заряд. Но особенная гордость Александра — бесшумный вариант. Он пытается на пальцах объяснить, что там накручивается и как запирается поршнем при выстреле, но суть в том, что минометная труба работает как с глушителем. Стоишь рядом — и слышишь только негромкий хлопок. А мина летит на 1200 метров, для ближнего боя весьма ценные параметры.
«На РПГ тоже делаем переходники, цепляем мину 82-ю и кидаем ее очень эффективно. Практически можем делать всё, надо только задание, зарплата и куратор, с которым можно посоветоваться. Мы разрабатываем чертежи, а специалисты все были – токаря, фрезеровщики, плоскошлифовальщики, все на вес золота, молодежь уже так работать не умеет и учиться не хочет», — сетует Конорев.
Бойцы ополчения, по достоинству оценив продукцию ГИКа, стали часто заказывать ее для своих подразделений. Тем более что там родился целый комплекс различного вооружения. Например, антиснайперские винтовки «Дончанка» и «Сепаратист», названия которым, как утверждает начальник ВПК, придумали уже бойцы на местах. В первом случае 12,7-мм агрегат строился вокруг легендарного противотанкового ружья ПТРД образца 1941 г., только ствол и прицел применили от пулемета «Утёс». На первые образцы ставили пулеметные стволы, а потом научились делать всё сами — это производство очень сложное. А «Сепаратист» построили на базе зенитной пушки ЗУ-23, для которой в Донецке придумали такие дульный тормоз и станок, что отдача от громадного аппарата, легко пробивающего двойную кирпичную кладку, почти не чувствуется.
Следующим этапом стали различные системы РСЗО — от однозарядного партизанского «Копья» и двухзарядной «Снежинки» до тяжелой огнеметной системы «Чебурашка» с 64 направляющими для нестандартных 217-мм ракет. «Пороха с «Градов» берем, свои не делаем. Почему «Снежинка» — ну так прилетело с неба, «Чебурашка» было подразделение такое, Ваня Веселый возглавлял», — ухмыляясь в седую бороду, поясняет фронтовой креатив Конорев, возивший свои разработки на выставки вооружений в Россию. Всё это уже давно используется на передовой, и вполне успешно. Оружейник говорит, в свое время Александр Захарченко даже хотел предложить военную продукцию ДНР на экспорт в Индию, Сирию, но не сложилось.
«Наши минометы, винтовки, пистолеты были успешно опробованы и используются в подразделениях «Сотки», «Оплота», «Спарты», «Сомали» и многих других. Бойцы выходили с предложениями нам что-то улучшить, мы тут же исправляли и отправляли вооружение снова на фронт. Такого нет нигде. Быстро, качественно и недорого — только мы могли так работать без лишней бюрократии», — рассказывает Александр Константинович.
Однако всё это теперь он описывает в прошедшем времени.
Теперь появилось другое предприятие — корпорация «Алмаз», которая должна поглотить ГИК, но, как здесь говорят, не занимается другими задачами и специалистов имеет по своему, несовпадающему профилю. Донецкие предприятия, тачавшие оружие, закрылись одно за другим на время реорганизации, станки простаивают, а сотрудники увольняются, устав от неопределенности. Даже оружие, которое несут бойцы на ремонт, сделать некому. Но Конорев пока сдаваться не намерен, даже сразу после нашей встречи уехал на Международный военно-технический форум «Армия-2023». Он готов идти к кому угодно, добиваясь справедливости: война не ждет бесконечных бюрократических дележек полномочий и сфер влияния. У него еще жива надежда, что «ополченский ВПК» переживет тяжелые времена и заново воскреснет, как птица Феникс, изображенная на знамени компании.
При поддержке Института развития интернета (АНО «ИРИ»)