Почему медики не прививаются от ковида? И что с ними предлагают сделать

Что такое плацебо, все примерно представляют: у средства нет реального фармакологического действия, но положительный эффект у пациента оно вызывает. А бывает еще ноцебо — когда средство на самом деле пустышка, а эффект вызывает, но отрицательный.

Следите за развитием событий в трансляции: «Борьба с коронавирусом в РФ: «Пандемия далеко не побеждена» — трансляция»

На фоне прививочной кампании против коронавируса международные исследователи предположили: а может, те, кто не решаются вакцинироваться, на самом деле склонны к эффекту ноцебо? Иными словами, им просто кажется, что вакцина опасна. Исходя из того, что данное предположение может оказаться верным, исследователи провели масштабный опрос медицинских работников, пытаясь выяснить, кто из них склонен к ноцебо и не эта ли склонность влияет на отказ от вакцинации. Ведь медиков слушают другие люди и, обращая внимание на их мнение, тоже не прививаются. Дам ответ заранее: да, исследователи установили, что женщины-медики не решаются вакцинироваться потому, что им в силу природной истеричности (это такой вывод) плюс отсутствия образования (это тоже ученые говорят) просто кажется, что что-то вредно.

В греческой газете To Vima приведены результаты опроса, который Медицинская школа EKPA проводила в пяти университетских больницах Афин с мая по июль 2021 года (то есть когда была завершена программа вакцинации медицинских работников против SARS-CoV-2). Опрос проводили с участием 1300 медиков, которые отвечали на специально разработанные вопросы по теме коронавируса. Медиков спрашивали о вакцинации, о возможных побочных эффектах от вакцин и в целом о поведении этих людей в отношении методов лечения, безотносительно к ковиду. Нам это исследование интересно потому, что отечественные прививочные активисты могут взять на вооружение его методы, и хорошо было бы представлять, какой логический и пропагандистский кульбит будет при этом совершен.

Итак, профессор неврологии в EKPA Димитриос Мицикостас в статье под названием «Вакцина Covid-19 и ноцебо: фобия, а не порок» (17 ноября 2021 г.) пишет, что выяснились интересные вещи. Хотя точнее было бы сказать, что из выяснившихся вещей были сделаны интересные выводы.

Ко времени проведения опроса полностью вакцинированы от ковида были восемь из десяти медработников. Неблагоприятную реакцию после вакцинации испытали при этом двое из трех. Обратите внимание: у двух из трех (что очень много) человек после прививки появлялись негативные эффекты, главным образом симптомы вирусной инфекции и кожные реакции. Но: двое из одиннадцати человек прививаться отказались. Исследователи попытались определить характеристики этой группы, которая отказалась от вакцинации, и обнаружили, что в основном от прививки отказались а) женщины, б) медработники, которые не были врачами, в) сотрудники, которые имели определенную предрасположенность к ноцебо-поведению. Мицикостас указывает на еще одно исследование, проведенное в других странах, в котором EKPA участвовала совместно с другими университетами из Италии и США. По результатам этого масштабного исследования было отмечено, что каждый третий доброволец, участвовавший в исследованиях по утверждению третьей фазы вакцин против COVID-19, испытывал побочные эффекты, несмотря на прием пустышки. Таким образом, рождается ряд вопросов, на которые необходимо ответить.

Вопрос первый: почему среди работников здравоохранения есть люди, которые не решаются на вакцинацию? «В этом исследовании мы обнаружили, что у большинства скептиков была предрасположенность к ноцебо, то есть у них была фобия, что предлагаемое лечение (фармацевтическое или хирургическое) для их здоровья может принести больше вреда, чем пользы. Поведение плацебо/ноцебо моделируют при этом многие факторы, например информация в интернете, предыдущие реакции человека на лекарства и прочее. Таким образом, широко распространенная негативная дезинформация сформировала массовое поведение ноцебо, вызванное отказом от вакцинации», — заключает профессор Мицокостас. Говоря иными словами, он делает вывод, что человек (медработник в данном случае) отказывается прививаться потому, что начитался в интернете фейков про прививку плюс раньше видел у себя или у других людей негативные реакции на фармакологические средства, и из этого заключил, что от ковидной вакцины ему тоже будет не очень хорошо.

Казалось бы: медики не недоумки. Они учились, общаются они не только в интернете, что-то читают, помимо комментариев от троллей… Предвидя такой вопрос, профессор задает встречный: почему прививаться от ковида отказываются чаще женщины, чем мужчины? Он подчеркивает: все соответствующие исследования повторяют на международном уровне один и тот же вывод: женщины чаще скептичны и чаще более склонны к эффекту ноцебо. Оговорившись (потому что иначе можно ответить за дискриминацию), что научно обоснованного вывода, объясняющего эту дифференциацию, не существует, Мицокостас пишет: «Возможно, колебания усиливаются из-за материнства, тяги в принципе обеспечить большую безопасность для детей, и это также отражается в фобии по поводу вакцинации. Кроме того, женщины чаще страдают от эмоциональных расстройств, которые усугубляют поведение ноцебо».

Третий вопрос: почему так много медицинских работников особенно боятся этой вакцины? Это от недостатка образования или имеет место просто фобия? Профессор уверен: определенно это фобия. В основном. Что исследование и подтверждает. Но нехватка образования тоже имеет место, отсюда большие различия в показателях вакцинации среди врачей и медсестер. Но почему же, продолжает Мицокостас, столь негативная реакция идет именно на эти вакцины? «Вакцины против SARS-CoV-2 имеют те же общие побочные эффекты, что и большинство противовирусных вакцин. Но у них также есть серьезные побочные эффекты, которые встречаются очень редко. Из-за массовой вакцинации эти чрезвычайно редкие осложнения возникли непосредственно в результате увеличения числа реакций на ноцебо. Новые производственные технологии еще больше усилили нерешительность и подозрительность», — пишет профессор. То есть он говорит о том, что осложнения от прививки мало того, что редки, так еще и выдуманы, привитым просто казалось, что им поплохело, и им не хватало выдержки и образования понять, что это всё им кажется. И интернет еще и накрутил.

В своих рассуждениях исследователь, ссылающийся также на опыт коллег из Европы и США, осуществляет классическую подмену понятий. Он словно упускает из виду, что врачи, в отличие от медсестер, куда более зарегламентированы и попытка переть против линии партии — простите, плыть против течения — с большой вероятностью обернется для них потерей лицензии. Когда человек окажется выброшен за борт своей профессии, на овладение которой потратил львиную часть своей жизни. А в нынешние времена борьбы с ковидным инакомыслием всё может обернуться еще хуже, и потерять можно ненароком не только лицензию. Медсестры, в отличие от врачей, будучи средним медперсоналом, не так подневольны. С одной стороны, их голос меньше весит, а с другой — сам человек более свободен в выражении своего личного мнения. Поэтому против вакцин в исследовании EKPA высказываются чаще медсестры, чем врачи, а не потому, что медсестры глупее.

Отсюда следующий момент: медсестры обучались медицине на уровне, который достаточен для того, чтобы понять статью, написанную профессиональным языком. И чтобы быть способными сделать выводы из того, что они видят. Но и они, и врачи, и даже просто внимательные читатели инструкций к фармакологическим препаратам знают, что любое лекарство имеет противопоказаний больше, чем показаний. Противопоказаний и побочных эффектов оно вообще не может не иметь, такая стерильность будет говорить о том, что препарат не работает. Или что данные о наличии противопоказаний и побочек прячут.

Мицикостас задает главный вопрос: как использовать эти выводы? Теперь, зная причины антивакцинационного мышления, можно «более эффективно помочь нашим испуганным согражданам, обсуждая и анализируя феномен ноцебо в рамках постоянной информационной кампании по повторяемости и продолжительности». То есть он предлагает помочь людям осознать, что им только показалось. «Ноцебо — это не порок, а фобия, у него есть логическое объяснение, существуют специфические нейротрансмиттеры, которые создают его в нашем мозге, мы можем сознательно контролировать его и принимать освобождающее решение о вакцинации, защищая себя и близких, действуя и живя гомеостатически в нашей социальной экосистеме». Невролог говорит о том, что людей, конечно, надо убедить: то, что они боятся прививки, не их порок, это у них так работают нейротрансмиттеры, а работу их можно подрихтовать и, наконец, вакцинироваться.

Тут и кроется главное. В чем сейчас главные вопросы к кампании вакцинации против коронавируса? Безопасна вакцина или нет, насколько сильны нежелательные последствия, насколько она защищает от болезни, можно ли вообще победить пандемию с помощью вакцинации? Эти вопросы — главный предмет дискуссии, но трудность (для прививочных активистов) состоит в том, что они проблематизируют вакцинацию в принципе. Обсуждение этих тем само по себе заставляет людей задуматься: а надо ли прививаться? Активаксеры (не путать с антиваксерами) понимают: чтобы не проблематизировать вакцинацию, надо проблематизировать тех, кто проблематизирует ее. Иными словами — ошельмовать их. Голос медиков сейчас крайне ценен, причем каждый голос, независимо от того, насколько этот медработник публичен: у него есть свой круг общения, который будет прислушиваться к его мнению. Поэтому медики — первые, чье мнение нужно поставить под большой вопрос. Профессор-исследователь делает именно это, когда смешивает в кучу и хорошо изученный эффект ноцебо, и побочные реакции от вакцины, и женскую психологию, и качество подготовки медперсонала. Главный вывод, который он накручивает в своих рассуждениях, лежит на поверхности: не слушайте тех медиков, которые против прививок, потому что медик-антиваксер — это глупая истеричная женщина, доказано социологически. Понятно, что это — тот самый подход, на который он предлагает опираться в процессе улучшенной обработки общественного мнения. И прежде чем отечественные пропагандисты ухватятся за эту светлую мысль, хочется напомнить им: разрушить репутацию легко, создать — трудно. А восстановить однажды разгромленную — почти нереально. Мы на фоне ковида так старательно повышаем авторитет медиков, давайте не будем ставить его под удар. И манипуляции западных пропагандистов оставим для их системы здравоохранения. Наша нам слишком нужна.