Strategist: Запад мог бы использовать неоосманскую Турцию против России

В последнее время все оценки внешней политики Турции, как правило, строятся с учетом нескольких дополнительных аспектов. Так, утверждается, что Анкара медленно удаляется от своих партнеров по НАТО в сторону России. Президент ТурцииРеджеп Тайип Эрдоган, похоже, придерживается стратегии уравновешивания Запада и Москвы друг против друга. Многие тем не менее полагают, что велика вероятность провала подобного курса, в результате чего Турция останется без друзей или союзников. В ответ на это ЕС и США, как считается, должны поддерживать равновесие, обуздав непокорную и всё более напористую Турцию, удерживая ее в стане НАТО и вне орбиты Москвы, пишет бывший сотрудник МИД АвстралииКоннор Диллин в статье, вышедшей 21 декабря в The Strategist.

Сохранение членства Турции в НАТО по-прежнему является важной целью как для Брюсселя, так и для Вашингтона, несмотря на всё больший антагонизм Анкары к своим партнерам по альянсу и ее дестабилизирующий военный авантюризм в Сирии, Ираке, Ливии, восточном Средиземноморье и Нагорном Карабахе.

Готовность Брюсселя и Вашингтона пойти на уступки для сохранения членства Анкары в НАТО стала очевидна, когда принимался двойной пакет санкций, объявленных в начале декабря. Новые санкции не предусматривают полного набора мер, первоначально планируемых в США и ЕС, что отражает их стойкое желание ограничить риск дальнейшего отчуждения Анкары ее от союзников по НАТО.

Однако, в отличие от США и ЕС, в самой Турции не обязательно рассматривают свое будущее как выбор между Западом и Россией. Для Анкары подобный подход, вероятно, представляет собой ложную альтернативу между двумя вариантами, которые скорее ограничат, чем поддержат ее амбиции.

Турция при Эрдогане всё активнее проводит активную внешнюю политику, направленную на достижение двух целей: бросить вызов статус-кво, начав играть ведущую роль на международной арене, а также укрепить внутреннюю легитимность режима и обеспечить его выживание. Кроме того, стратегическую установку Эрдогана уже охарактеризовали как панисламистскую и неоосманистскую, направленную на использование исламской идентичности и обновление «классической цивилизационной модели наследия Османской империи, основанной на экономической, военной и политической мощи».

Анкара, вероятно, представляет для Москвы более серьезные стратегические вызовы, чем для Запада. В то время как Турция на сегодняшний день находится в разногласиях с Грецией и другими партнерами по НАТО в восточном Средиземноморье, она также придерживается продуманной и взвешенной стратегии взаимодействия со странами в прибрежной зоне Чёрного моря, на Кавказе и в Центральной Азии. Эта стратегия предоставит ей новую сферу влияния и стратегическое партнерство, независимое от ее традиционных «союзников» по НАТО, а также увеличит вероятность конфронтации с Россией за счет посягательства на традиционные зоны влияния и контроля Москвы.

Наиболее очевидным проявлением этой стратегии была роль Турции в конфликте в Нагорном Карабахе. Азербайджан уже сыграл критически важную роль в плане Анкары по избавлению от зависимости от российского газа и в середине 2020 года обогнал Россию в качестве основного поставщика газа для Турции. Анкара также смогла использовать конфликт между Азербайджаном и Арменией для того, чтобы консолидировать свой всё более тесный союз с Баку, а также для того, чтобы «силой пробраться на задний двор России». Что еще более важно, Анкара увидела возможность, предоставленную ей самой Россией, фактически отказавшейся от своей исторической роли регионального гегемона, и воспользовалась инерцией Москвы, чтобы официально закрепить свой статус ключевого игрока на Кавказе за счет России.

Читайте также: После Шуши Азербайджану как стране грозит исчезновение? — National Interest

По всей видимости, схожими расчетами мотивировано и всё более тесное сотрудничество Турции и Украины. Состоявшаяся в середине октября встреча на высшем уровне глав двух государств поспособствовала партнерству Анкары и Киева в области оборонного сотрудничества, сформировав «новую геополитическую реальность в Черноморском регионе». Соглашение о взаимодействии, подписанное Анкарой и Киевом, охватывает передовое оборонно-промышленное сотрудничество в области аэрокосмических двигателей и беспилотных летательных аппаратов, включая совместное производство беспилотного истребителя. Пойдя на прямой вызов Москве, Турция также согласилась продать Украине свой хорошо зарекомендовавший себя боевой беспилотник Bayraktar и приобрела модернизированный украинский зенитный ракетный комплекс С-125 (Гоа-3).

Анкара также, похоже, настроена возродить идею пантюркской солидарности для создания альянса в Центральной Азии и на Кавказе. Турция была одним из основателей Совета сотрудничества тюркоязычных государств, который был сформирован в 2009 году с основной целью углубления сотрудничества между Анкарой и тюркоязычными странами бывшего Советского Союза. Эта группа рассматривалась как «созданная специально для расширения турецкого влияния в Центральной Азии». Хотя сначала особого прогресса не было, он, похоже, приобрел актуальность и импульс с конца 2019 года, когда к нему официально присоединился Узбекистан.

Примечательно, что Турция также реализует программу оборонного сотрудничества с двумя крупнейшими государствами Центральной Азии, Казахстаном и Узбекистаном, что представляет собой прямой вызов для России. Казахстан заключил с Турцией соглашение о военном сотрудничестве, которое охватывает оборонную промышленность, обмен разведданными, совместные учения, информационные системы и киберзащиту, а также военное обучение и военные научно-технические исследования. Узбекистан подписал аналогичное соглашение с Турцией в конце октября во время визита министра обороны Турции. Этот визит также вызвал интригующие, хотя и в значительной степени фантастические дискуссии о создании «Армии Турана» и военного блока в стиле НАТО из всех шести тюркоязычных государств во главе с Анкарой.

Эти инициативы, каждая из которых, по всей видимости, осуществляются вопреки интересам России, учитывая, что они нацелены на страны, исторически входившие в орбиту Москвы, предполагают, что Анкара движется курсом на столкновение с Москвой, а не на разрядку. И хотя Россия, возможно, терпела конфронтацию с Турцией в Сирии и Ливии, где их марионеточные армии находились в прямом конфликте, она с высокой долей вероятности будет менее терпима к маневрам Анкары на собственном заднем дворе.

Политики в Вашингтоне и Брюсселе правильно рассматривают всё более острый кризис с Турцией как вызов будущему НАТО. Но им также нужно быть осторожными, чтобы не смешивать этот вопрос с более устойчивыми экзистенциальными вопросами об основной цели НАТО и ее более широком членстве. Очевидно, что Турция формирует новую геополитическую ось, которая может всё больше отклоняться от основных целей НАТО.

Но, что важно, эта ось также будет действовать как противовес России на Ближнем Востоке и в Евразии. Политики в Вашингтоне и Брюсселе, размышляющие о том, какой курс в отношениях с Анкарой выбрать, не должны об этом забывать. Им следует по-прежнему использовать прагматический характер внешней политики Турции при Эрдогане, чтобы побудить Анкару работать с Западом, а не против него, независимо от того, остается ли Турция функциональным членом альянса НАТО или нет.