Прекращение войны в Донбассе — вопрос совести?

Украина официально не направляла в Минск уведомлений о намерении перенести место переговоров по урегулированию военного конфликта в Донбассе в другую страну. Об этом 27 сентября на брифинге в Минске заявил пресс-секретарь МИД Белоруссии Анатолий Глаз, предоставивший повод порассуждать над реальной ценностью минской переговорной площадки.

«Особо нечего комментировать, — сказал Глаз. — Официально ничего подобного от украинской стороны нам не поступало. А заявления отдельных лиц МИД комментировать не намерен — пусть они останутся на их совести».

Официальный представитель МИД Белоруссии добавил, что с Украиной установлены «теснейшие, многоплановые связи» и есть заинтересованность белорусской стороны в том, чтобы «скорее установился мир». Отметим, что украинские политики декларируют то же самое, настаивая на заявленной в начале года инициативе переноса переговорного процесса — заседаний Контактной группы и её рабочих подгрупп — из Минска на переговорную площадку в другой стране.

Незадолго до брифинга украинские политики заявили о необходимости переноса переговорной площадки, действуя в русле указаний из Вашингтона В частности, первый вице-спикер украинского парламента и представитель официального Киева в гуманитарной подгруппе Контактной группы по урегулированию войны в Донбассе Ирина Геращенко поддержала заявленное 23 сентября предложение постпреда Украины в ООН Владимира Ельченко о необходимости переноса переговоров из Минска «на другую площадку».

Формальным поводом украинские политики называли обиду за голосования белорусскими делегациями против инициатив необандеровцев в ООН и других организациях. В качестве примера фигурировал отказ белорусской официальной делегации включить в повестку Генассамблеи ООН инициированное украинской делегацией рассмотрение вопроса «О ситуации на временно оккупированных территориях Украины» (в Крыму и Донбассе).

На самом деле белорусская делегация не была в одиночестве в таком решении — о политизации и нецелесообразности дискуссии заявили делегации 13 стран. Также немаловажно, что в Киеве забыли, как во время состоявшейся летом 2017 года в Минске сессии ПА ОБСЕ официальная белорусская делегация проголосовала за итоговый документ с украинскими антироссийскими тезисами.

Стремясь «угодить и нашим, и вашим» согласно принципам заявленной «многовекторной внешней политики», руководство Белоруссии в итоге испортило отношения и с Киевом, и с Москвой. Однако в МИД РФ не стали выносить сор из избы Союзного государства и устраивать истерику в духе той, которую демонстрирует официальный Минск в торговых конфликтах с РФ.

Идея переноса переговорной площадки обсуждается не первый год. В начале 2018 года продолжились обсуждения переноса переговорной площадки Контактной группы по урегулированию украинского кризиса из Минска в Астану, о чём Александр Лукашенко был уведомлен по итогам переговоров в США казахстанского коллеги Нурсултана Назарбаев с Дональдом Трампом. Реакция на перспективу переноса заседаний Контактной группы по урегулированию украинского кризиса с Минска в Астану была болезненной.

Александр Лукашенко 13 февраля на заседании Совбеза заявил, что «реальной альтернативы этой переговорной площадке на сегодняшний день не существует». То есть бесплодные и иногда даже откровенно карикатурные «минские встречи» (в 2017 году их состоялось около 30) были очень важны для руководства Белоруссии, навязывавшего восприятие себя как «донора» то ли стабильности, то ли безопасности. Тема такого «донорства» осталась незамеченной «нормандской четвёркой», в формате которой на самом деле обсуждались проблемы постмайданной Украины.

Реагируя на это, глава МИД Белоруссии Владимир Макей сообщил, что официальному Минску якобы безразлично, куда будет перенесена площадка для встреч — хоть в Антарктиду — фактически министр проговорил озвученный в январе и июне 2017 года тезис. Затем 18 февраля Александр Лукашенко заявил, что достойной альтернативы Минску нет, и «никуда эта площадка не денется».

«Мы хлебнули горя, дай бог», — рассказал Лукашенко. Он в очередной раз акцентировал внимание на том, что Белоруссия приняла с Украины «более 160 тысяч только официально беженцев», хотя на самом деле статус беженца такому количеству не предоставлялся за все вместе взятые годы «суверенитета и независимости». Президентская пресс-служба подвергла цензуре этот фрагмент речи, равно как и слова о том, что «к нам хлынул поток оружия оттуда, взрывчатки и боеприпасов» (хотя 24 сентября сделала на этом акцент). Заодно Лукашенко назвал государства Евросоюза заинтересованными в «раздувании» войны в Донбассе.

«Минская площадка» переговоров по урегулированию украинского кризиса была признана несостоятельной не только экспертами, но и украинскими властями. Выступая 8 июня в Киеве, Пётр Порошенко заявил: «Существует один формат — нормандский». Он особо отметил, что «минского формата переговоров не существует», а исключение из переговорного процесса представителей ДНР и ЛНР — «это тоже дипломатическая победа Украины». Заявление было сделано на фоне эскалации военного конфликта в Донбассе с применением тяжёлых вооружений.

Летом 2018 года Лукашенко неоднократно ссылался на Украину как на негативный пример, предупреждая о нежелательности конфликта с Россией. На Украине официальной реакции на такие заявления не наблюдалось, хотя Пётр Порошенко и политические аналитики внимательно отслеживали поведение официального Минска. Даже когда дело доходило до обнаружения «белорусского агента» в украинском руководстве — министра инфраструктуры Украины Владимира Омеляна, претензии в адрес официального Минска не выказывались. Очевидно, осеннее обострение в Киеве возникло не на пустом месте.

Дипломатический конфликт между Киевом и Минском не напрямую, но связан с темой воюющих в Донбассе белорусов. В марте начальник УБОПиК МВД РБ Николай Карпенков через президентскую газету «Советская Белоруссия» проинформировал, что в боевых действиях приняло участие 188 установленных граждан Белоруссии или проживающих в республике лиц без гражданства, а всего под подозрением в «наёмничестве» проверяются 734 таких лица. Его коллега по управлению Михаил Бедункевич добавил: «В этом году по фактам наемничества возбуждено 8 уголовных дел в отношении 6 участников боевых действий на стороне самопровозглашенных ДНР и ЛНР».

О «фактах наёмничества» власти Белоруссии заявляли и в прошлые годы, однако с доказыванием якобы фактов найма возникали большие проблемы, из-за чего подобные заявления выглядели безответственно, как клевета. Доказывание «наёмничества», по которому УК РБ предусматривает срок лишения свободы как за убийство, не стало легче после 2016 года, когда в УК внесли поправки, предусматривающее лишение свободы за участие в военном конфликте за рубежом даже без доказывания факта найма — просто за отсутствие разрешения на это со стороны властей Белоруссии. Наглядным примером такой практики стал вынесенный 4 мая 2018 года Могилевским областным судом очередной приговор по статье 361−3 УК Белоруссии («Участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании или вооруженном конфликте, военных действиях, вербовка либо подготовка лиц к такому участию»).

Понимая реальную эффективность «минской площадки» по урегулированию украинского кризиса, власти Белоруссии инициировали обсуждение ряда других инициатив. «Минский диалог» был призван развить констатировавшийся официальными лицами и близкими к ним политологами успех «минского формата» с продвижением идеи заключения договора «Хельсинки-2». Однако идея заключения нового хельсинкского соглашения, под которую с Германии планировалось получить 1,5 млрд евро, оказалась неразработанной и недостойной рассмотрения потенциальным спонсором. По факту не состоялись ни «минский формат», ни «минский диалог».