Chatham House: Кризис в Персидском заливе обнажает слабость подхода Трампа
С тех самых пор, как Дональд Трамп стал президентом США, его склонность к «непредсказуемости» выступила со всей очевидностью. Невзирая на то, являются ли действия Трампа тщательно выверенной стратегией или попросту прикрытием бесконтрольного, хаотического и, на первый взгляд, не основанного ни на какой стратегии вообще подхода к политическому лидерству, последствия выбранного Трампом курса остро ощущаются как в Вашингтоне, так и во всем мире. И нигде это не соответствует действительности больше, чем в Персидском заливе, где разворачивается политический кризис, в рамках которого неопределенность в отношении следующего шага США равносильна отсутствию какого-либо плана, пишут Джейкоб Паракилас и Питер Солсбери в статье для Chatham House.
Читайте также: Мало хотеть: Трамп проводит «топорный курс» на Ближнем Востоке — Strategist
Противостояние между Катаром и его соседями - Саудовской Аравией, Бахрейном и ОАЭ - стало первым внешнеполитическим кризисом, случившимся после прихода в Белый дом Трампа. Безусловно, с момента его инаугурации в Сирии, Ираке и КНДР происходили определенные события, однако кризис в Персидском заливе отличается определённой новизной. Процесс по изоляции Катара — страны, в чью энергетику США сделали огромные инвестиции, а также месторасположения базы США, на которой находится 11 тыс. военнослужащих и которая играет ключевую роль для военных кампаний в Афганистане, Ираке и Сирии — возглавили ОАЭ и Саудовская Аравия.
Они посчитали, что могут пойти на этот шаг вопреки интересам Вашингтона в Катаре потому, что им показалось, что они успешно смогли перетянуть Трампа и его ближайшее окружение на свою сторону с помощью тщательно выверенных личных связей и горячего приема делегации США во время визита Трампа в Эр-Рияд в мае 2017 года. Карьерные дипломаты Государственного департамента США считают, что кризис идет вразрез с интересами страны, а также вредит их репутации. На ранних его стадиях Трамп пошел вопреки устоявшейся практике и рекомендации собственного правительства и выступил с заявлением о том, что Катар является «страной-спонсором терроризма», тем самым он встал на позиции, противоречащие главе дипломатического ведомства Рекса Тиллерсона.
До того как были сделаны соответствующие заявления Трампа, аналитики, иностранные дипломаты и большое число официальных лиц Вашингтона ожидали, что вот-вот заработает машина американской дипломатии. Они надеялись, что США смогут канализировать неудовольствие Саудовской Аравии и ОАЭ в менее открытую площадку для обсуждений, где Вашингтон мог бы встряхнуть представителей обеих стран и принудить их пойти на компромисс.
Вместо этого, США, казалось, были парализованы нерешительностью. Со стороны Пентагона, Государственного департамента и других ведомств звучали противоречащие друг другу заявления, что углубляло стратегическую пропасть. Тиллерсон совершил ряд визитов по странам Персидского залива в июле, почти через два месяца после начала кризиса. Вернулся он из него тем не менее с пустыми руками. Не в последнюю очередь это было обусловлено тем, что ни Эр-Рияд, ни Абу-Даби не видели причин соглашаться на его план посредничества. Дипломатам из Франции и Великобритании также не сопутствовала удача. Западные эксперты пришли к выводу, что этот кризис — «дело семейное», поэтому и разрешаться он самими сторонами.
Непредсказуемость может быть полезным инструментом в получении преимуществ над партнером по переговорам при заключении двухсторонних деловых сделок, однако этот инструмент серьезно ограничен при решении комплексных, многосторонних дипломатических кризисов. В глубине дипломатического кризиса в Персидском заливе происходит намного более сложный процесс, нежели несогласие с поддержкой Дохой террористов и давних соперников.
Катар воспринимается как одновременно угроза внутреннему порядку в соседних странах — отчасти из-за его поддержки СМИ, критикующих эти государства, и организации «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — и барьером на пути формирования нового регионального порядка, возглавляемого Саудовской Аравией и ОАЭ. Он, возможно, не будет соответствовать тем ценностям, которые поддерживают США.
Ситуация в Персидском заливе вскрывает фундаментальную проблему со столь ценимой Трампом непредсказуемостью. Дело не просто в том, что его действия непредсказуемы, а в том, что исключение предсказуемости США из уравнения будет иметь вторичные и третичные воздействия, последствия которых просчитать невозможно. В качестве главы государства Дональду Трампу было лишь небольшое число прецедентов, тогда как в качестве лидера США и, таким образом, международного порядка, который Вашингтон помог построить после Второй мировой войны, их нет в принципе.
Трамп критиковал своего предшественника Барака Обаму за то, что его слабость при руководстве международными процессами позволила странам-соперникам США получить над ними преимущества. Однако те же самые обвинения могут быть выдвинуты и в отношении его хаотического подхода и вопиющей подверженности к лести.
Та медлительность, с которой он номинирует официальных лиц Государственного департамента среднего звена — которые играют ключевую роль в урегулировании подобных катарскому кризисов — лишь обостряет сложившуюся ситуацию, поскольку способность бюрократии интерпретировать и воплощать на практике директивы от высшего руководства ограничена. Кроме того, ряд официальных лиц в Вашингтоне отмечает, что Саудовская Аравия и ОАЭ эксплуатируют политический вакуум везде, где им это удается. Нет причин для того, чтобы остальные государства не последовали примеру Эр-Рияда и Абу-Даби.
Читайте также: Foreign Policy: Белый дом подрывает деятельность Госдепа
Нормальные средства, с помощью которых регулируются такие кризисы, отсутствуют на данный момент в арсенале США. Более того, по-прежнему непонятно, сколько еще должно пройти времени, чтобы возобновилась нормальная работа, если такое вообще произойдет. Кризис в Персидском заливе не только служит объективным уроком того, какую опасность представляет собой непредсказуемость подхода Трампа, но и те семена хаоса, которые с ее помощью сеют.