На фоне того, как Консервативная партия Великобритании в результате выборов, проведенных по инициативе своего премьер-министра Терезы Мэй, лишилась большинства в парламенте страны, не последним является вопрос о том, какое будущее ожидает бывшего главу МВД. И здесь пример малоизвестного предшественника Мэй Уильяма Петти, занимавшего свой пост в XVIII веке, может послужить намеком на ее будущее, пишет Эндрю Ронсли в статье для The Guardian.

Александр Горбаруков ИА REGNUM
Тереза Мэй

Петти, Уильям, Второй граф Шелберн, занял пост премьер-министра страны, после того как Лондон испытал чудовищное унижение в результате поражения в Войне за независимость США. Лорд Фредерик Норт был вынужден уйти в отставку со своего поста, поэтому нужен был кто-то, кто бы мог взять на себя неблагодарный труд проведения переговоров с бывшими колониями. Сию горькую чашу пришлось испить Петти. Он решил, что долгосрочные интересы Великобритании в наибольшей степени продвигались с помощью крепких торговых отношений со все более усиливающимися США.

Большинство историков высоко оценивают этот дальновидный государственный шаг, однако выбранный курс не принес ему популярности в парламенте, члены которого посчитали территориальные уступки слишком великодушными. После того как в Париже было заключено мирное соглашение, он был выдворен со своего поста и провел остаток жизни, жалуясь на то, что его карьера оказалась провалом.

История, отмечает автор, никогда не повторяется, однако можно уловить определенные схожие черты. Так, можно сравнить Дэвида Кэмерона, который, находясь на посту премьер-министра, случайно разорвал связи Соединенного Королевства с ЕС, подобно лорду Норту во времена Войны за независимость. Тереза Мэй же — это Петти наших дней — глава правительства, лишившийся всех друзей и оставленный в должности лишь на срок переговоров по Brexit. После них ее ждет отправка на свалку.

Так считает одна часть членов Консервативной партии, полагающих, что выход Великобритании из состава ЕС будет сопровождаться рядом проблем, отступлений, разочарований, компромиссов и кризисов. И события будут развиваться по этому сценарию, даже если процесс выхода не окажется неприкрытой катастрофой. Кто-то должен принять на себя все негативные чувства, которые неизбежно последуют за этим процессом. Кому-то придется стать объектом пыток, которые последуют за стремлением провести все связанные с Brexit законопроекты через парламент, когда у правительства нет большинства в нем. И поскольку именно Мэй виновата в той ситуации, в которой оказалась Консервативная партия, вполне логично, что именно она и должна стать «козой отпущения» консерваторов.

Это будет неблагодарным и безрадостным занятием, однако она сама создала свою судьбу. К тому же она, по меньшей мере, сможет побыть премьер-министром еще немного. Затем, после завершения переговоров по Brexit, Консервативная партия распрощается с Мэй, в результате чего нынешний премьер-министр станет столь же неприметной фигурой британской истории, как Петти. Консерваторы же попытаются усадить нового лидера к следующим выборам.

На этом фоне возникает вопрос, готова ли Мэй смириться с отведенной ей ролью. Крайне неприятная перспектива занимать пост премьер-министра, являющегося, по сути, — заложником собственных коллег по партии, которого держат на Даунинг-стрит, 10 — до тех пор пока ее партия не решит избавиться от Мэй. Ей известно, что от ее авторитета не осталось и следа. Она понимает, что ее коллеги хотят, чтобы она довела лишь до следующих выборов. Она знает, что единственное, о чем спорят консерваторы, — это когда они скажут ей уйти.

Из надежных источников стало известно, что она чуть не ушла в отставку 9 июня. Отмечается, что ее удалось убедить не объявлять о своей отставке лишь после того, как ей сказали, что подобный шаг может привести к власти лидера Лейбористской партии Джереми Корбина. Недавно Мэй даже проговорилась, что она «прослезилась», узнав, насколько фундаментально она опростоволосилась с выборами. Это лишь указывает на то сжигающее чувство личного провала, отторжения и унижения, которое она ощущает, выбросив на ветер громадное парламентское преимущество и провалив выборы, которые, как считали многие, невозможно было проиграть.

Читайте также: Мэй прослезилась, узнав о результатах выборов

По некоторой информации она заявила своему ближайшему кругу, что поражение в выборах оказалось самым сильным ударом в ее жизни после смерти родителей. Мэй известно, что ее коллеги смотрят на нее как на потерпевшего поражение лидера. Более того, находясь в кругу лидеров иностранных государств, она, должно быть, понимает, что ее считают хромой уткой.

В этих условиях перед Мэй стоит сложнейшая задача возвращения себе былого авторитета. Все ее сложность демонстрирует реакция на речь в честь нахождения на посту премьер-министра в течение года.

Тем не менее в истории был ряд примеров того, как главы правительств выходили из, казалось бы, обреченных ситуаций. Так, летом 2008 года дни на посту главы правительства страны тогдашнего премьер-министра-лейбориста Гордона Брауна, казалось, уже бы сочтены. Общественность терпеть его не могла, все СМИ отвернулись от него, а ключевые фигуры уже были готовы отстранить его от власти. Но вдруг начался финансовый кризис, на который премьер-министр-лейборист ответил с такими решительностью и видением, прежде не видимых в его правлении. Его рейтинг вырос, интриги против него прекратились, к нему снова вернулась уверенность в себе. Успех однако недолго сопутствовал Брауну, который проиграл следующие выборы. Он тем не менее смог выиграть себе определённое время на посту главы правительства.

Мэй по-прежнему находится на Даунинг-стрит, 10 потому, что ее коллеги опасаются того, к чему могут привести поиски нового лидера партии. На ее замену нет устраивающего кандидата. Нет такого человека, которого можно усадить в кресло премьер-министра и получить подавляющую поддержку.

Тем не менее, заключает автор, если обратиться к правлению Уильяма Петти, стоит отметить, что после его отстранения от власти на Дауниг-стрит, 10 пришел Уильям Питт-младший — один из величайших премьер-министров. Великобритании сейчас бы не помешал современный Питт, однако ничего похожего пока не видно.