Как вернуться в 90-е и избавиться от Крыма одновременно

Министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон согласился со сравнением ЧМ-2018 по футболу в РФ с Олимпиадой 1936 года в Германии. А значит, самой России — с нацистской Германией, и их лидеров, соответственно, между собой. Официальные лица РФ откликнулись на эти слова с возмущением: Мария Захарова напомнила о многочисленных жертвах, которые понесла Россия во Второй мировой войне, и заявила о недопустимости такого сравнения; Дмитрий Песков, в свою очередь, сказал, что это «совершенно отвратительное заявление».

Практически одновременно сенатор Людмила Нарусова выступила с намерением, суть которого — законодательно приравнять коммунизм к нацизму.

Совершенно обоснованное возмущение российских официальных лиц в отношении очередной гнусной провокации со стороны Лондона вступает в противоречие с этой инициативой сенатора от Тувы. Коммунизм может нравиться или не нравиться по разным причинам, но в случае законодательных нововведений речь идет не о личных предпочтениях, а о проекте, который представляет угрозу самой политической субъектности РФ. И вот почему.

Поводом для манифестации Нарусовой послужило участие в президентских выборах двух кандидатов, заявивших о своей приверженности коммунистическим идеям. Нарусова указала на рассуждения кандидатов, уточнив, что Прибалтика, Кавказ, Казахстан «не побегут» в СССР, а значит, будет война.

Как это утверждение соотносится с реальностью? Из результатов референдума о сохранении СССР известно, что страна была развалена против воли советского народа, проголосовавшего за ее сохранение. Народы частей СССР, оказавшихся, против их воли, разделенными в «самостоятельных государствах», испытали страшные бедствия и лишения по воле безответственных руководителей, которые ради собственного обогащения и амбиций совершили это преступление. По словам Владимира Путина, развал СССР был самой чудовищной геополитической катастрофой ХХ века, и это сущая правда. Единственное, что могло бы оправдать разрушителей перед лицом истории — то, что они не разрушили государство и не народы по миру пустили, а «свергли преступный режим и освободили народы». В этом смысле любая десоветизаторская инициатива понятна, но в ней есть целая гряда подводных камней.

Для наших западных партнеров самое важное — зафиксировать тот статус рабского состояния России, который был достигнул по результатам холодной войны 1.0. Им бы здорово в этом помогло законодательное приравнивание коммунизма к нацизму, официальная десталинизация/десоветизация и как еще не назови процесс решительного осуждения собственного прошлого. А вот Россию бы это отбросило назад, отменив все достижения последних нескольких лет.

Нарусовская инициатива с треском наталкивается на крымский фактор. Связь здесь самая прямая: если распад единого народа был благом, то восстановление единства — зло. Крым — это пример события, ставшего шагом к исцелению последствий геополитической катастрофы. Прибавление населения и территорий, а не избавление от них по заветам 90-х, принципиально противоречит статусу поверженного в геополитическом поединке. Прежде всего, Крым отменил практику содержания русского народа в состоянии разобщенности. Это не аргумент, что «из-за Крыма мы поссорились с Украиной»: никаких проблем с Украиной не было бы, не случись там госпереворот вполне нацистского свойства, захват власти ничтожным меньшинством, не попади мирное население под прямую угрозу — что, собственно, и стало одной их важнейших для крымчан причиной вернуться в Россию уже сейчас.

Единство народа, проживающего на территории бывшего СССР, легитимно только в случае сохранения в силе легитимности самого СССР как благого и полноправного государства. Иначе всё это единство — не более чем идеологический конструкт, прикрывающий «тюрьму народов», что и пытаются нам доказать западные партнеры и их друзья из постмайданного Киева. В этой же компании крутятся их единомышленники из Польши и Прибалтики. Сюда же стремятся все прочие, занятые декоммунизацией на любом уровне, начиная сменой названия улиц, продолжая уничтожением памятников, запретом символики и далее по списку, до желания перебросить преступления гитлеровцев — вплоть до холокоста — на СССР (как это пытаются сделать в Польше).

Крымский прецедент важен еще и потому, что это первое возвращение в Россию по воле народа, какие бы дополнительные причины тому не сопутствовали. Разумеется, это действие привело к противостоянию — с Западом, но никак не с народом Крыма. Нарусова же считает, что бывшие республики не захотят возвращаться к России, а значит, будет война. Конечно, кто не захочет — того заставлять и не станут, как не заставляли крымчан, и самое главное, что коммунизм здесь совершенно не при чём.

Необходимо отдавать себе отчет в том, что нельзя сдать память об СССР, не сдавая политическую волю современной России. Отказ от СССР не может замкнуться сам на себе, на шоу и факельных шествиях по поводу «освобождения от тоталитарного прошлого»: такое действие потребует практических доказательств мировому сообществу. Цепочка доказательств резонно начнется именно с Крыма, потому что иначе говорить будет вообще не о чем, но далее распространится повсюду: придется отдать и Курилы, и право вето в Совбезе ООН, и ядерное оружие, полученное в наследство от «преступного государства», раз уже вы сами признаете его преступность. От стратегического партнерства с Китаем тоже придется отказаться как от сотрудничества с государством, находящегося под руководством «преступной компартии». С Джонсоном придется согласиться тоже, со всеми вытекающими. Таким путем Россия быстро вернется в то состояние, в котором ее желает видеть западный партнер, что, собственно, и было основным содержанием первых постсоветских полутора десятилетий. Стоит ли подыгрывать западному партнеру на уровне сенаторских инициатив?

Нарусова напирает на то, что идея десоветизации идет еще из 90-х. Остается пожелать, чтобы там, в 90-х, с их сдачей территорий и позорным статусом проигравшего, она и оставалась.