Киргизия, 19 марта, 2015, 11:57 — ИА Регнум. Киргизский политолог рассуждает о разнице между эффективной и неэффективной клановой политикой в государствах постсоветской Средней Азии

«Даже если президент Таджикистана назначит всех своих родственников на значимые должности, возмущения граждан и, как следствие, смены власти не будет. Подобное явление возможно только в Киргизии», — заявил политолог Марс Сариев, комментируя корреспонденту ИА REGNUM назначение старшего сына президента Таджикистана Рустама Эмомали на должность главы Антикоррупционного агентства.

Эксперт разделяет мнение о том, что Рустама Эмомали так быстро продвигают по карьерной лестнице с конкретной целью. «Скорее всего, из него делают преемника нынешнего президента Таджикистана Эмомали Рахмона. Подобная схема не вызовет недовольства населения, так как в республике на протяжении многих лет успешно работает жесткая клановая система», — пояснил он.

Сравнивая особенности политического мировоззрения таджикистанцев и киргизстанцев, Марс Сариев отметил, что в Киргизии невозможна реализация схемы с назначением в качестве преемника главы государства кого-либо из его родственников. «Своих родственников пытались пристроить первый президент Аскар Акаев и его преемник Курманбек Бакиев. Радует то, что нынешний глава Киргизии не стал повторять ошибки своих предшественников. Это, несомненно, можно считать плюсом», — сказал аналитик.

По словам политолога, из-за конфликтов в 1916 году (восстание в Туркестане в связи с отказом местного населения выполнять тыловые работы. Волнения переросли в нападения на русских переселенцев. Для подавления мятежа царская администрация использовала войска. — Прим. ИА REGNUM) и 1937 году большая часть киргизской интеллигенции погибла, и в результате практически не осталось лидеров, которые могли бы возглавить свои кланы. «Другая специфика заключается в том, что киргизы никогда не подчинялись одному человеку — хану. Скорее был „союз племен“, который не подразумевал сосредоточения власти в руках одного человека. Кроме того, в Киргизии в отличие от других республик Центральной Азии развит гражданский сектор — это неправительственные организации и общественные движения», — заметил он.

Эксперт подчеркнул, что созданная в Киргизии система не подразумевает единоличного господства одного клана над другим и сосредоточения ресурсов в руках одной семьи. «Как только возникает преимущество одного клана над другим — конфликт неизбежен. В Киргизии он повторялся дважды — первый раз в 2005 году, когда южные кланы, сосредоточив в своих руках определенные ресурсы и приобретя экономическую устойчивость, захотели претендовать на власть. А представители Таласско-Кеминского клана, к которому принадлежит первый президент Аскар Акаев, властью делиться не захотели. В 2010 году ситуация повторилась с точностью до наоборот. Ведь Курманбек Бакиев и его ближайшее окружение принадлежит к южным кланам», — пояснил Марс Сариев.

Политолог отметил, что действующий президент Киргизии Алмазбек Атамбаев в этих условиях пытается балансировать и не допустить усиления какой-либо из сторон. «В такой системе главенствующая роль отведена не закону, написанному на бумаге, а кулуарным договоренностям. И эта система работает. Если же республику начать реформировать на западный манер — отказаться от существующих схем и пытаться внедрить работающие, но неприемлемые для киргизского менталитета механизмы, то достаточно быстро Киргизия превратится в страну полевых командиров», — высказал он свое мнение.

Марс Сариев считает, что кризис политической элиты Киргизии начался не сейчас, а в тот момент, когда сформировалось потребительское отношение, которое усугубилось «советским иждивенчеством». «Республика объективно исчерпала свои ресурсы, тогда пришли американцы и выделили миллиарды долларов на проект „Островок демократии“ в Центральной Азии. Когда закончились эти деньги, пришли китайцы и предложили проект по реэкспорту своих товаров через территорию Киргизии, чтобы начать экономическую экспансию. В связи со вступлением Киргизии в ТС и ЕАЭС этот проект уже не актуален. Альтернатива ему — российские ресурсы, то есть средства из киргизско-российского Фонда развития и возможные инвестиции от Казахстана. Источники ресурсов разные, но по сути своей ничего не изменилось», — подытожил аналитик.