biglane.ru
Штаб квартира МОК в Лозанне

В XXI веке для победы в этой борьбе нужны не только героизм и оружие (которых достаточно), но также пиар и технологии, с которыми у нас явные проблемы.

Кампания

Итак, Олимпийский комитет на основании бездоказательной беллетристики, написанной со слов ранее судимого предателя, отстраняет часть сборной России, оставляя прочих в состоянии подвешенном и нервном. Данные «расследования» организованно сливаются в прессу накануне важных решений. Немецкий таблоид Bild в медальной таблице не публикует данные по сборной России.

Затем Параолимпийский комитет (с еще более сомнительными основаниями) отстраняет сборную России в полном составе. Начитавшиеся газет зрители освистывают Юлию Ефимову. Майкл Фелпс негодует, что ее вообще допустили до соревнований. Соседки Юлии по медальному подиуму отворачиваются от нее. Президент Международного параолимпийского комитета Филип Крэйвен, недавно говоривший об отсутствии претензий к России и о ее важности для Параолимпиады, теперь говорит, что ему противен русский менталитет.

Можно констатировать, что кампания имеет заказной и политический характер, что допинг принимают во всем мире, а кампанию ведут только против России, что Майкл Фелпс — свинья, а Филип Крейвен — подлец. Все это справедливо, но это только часть правды.

Система

Допинг действительно принимают спортсмены всех стран, а с мельдонием действительно стали бороться именно потому, что его принимают в России. Но зрители и коллеги-спортсмены негодуют не потому, что русские принимают допинг, а потому, что это якобы происходит системно. Что в России якобы есть целая структура с агентами Кей-Джи-Би, которые, пользуясь своим известным еще с холодной войны всемогуществом, крадут и подменивают допинг-пробы.

Почему зрители и читатели поверили в эту историю? Да потому, что это логично. Очевидно ведь, что сама Россия представляет собой какую-то другую, незападную систему. Почему бы не быть у нее какой-то своей, непохожей на другие, системе и в спорте.

Основные конкуренты уже определились со своими системами и, следовательно, со своим имиджем. В Китае тренируют с младенчества и с такими нагрузками, что уже неясно, что тут к чему придаток — спорт ли для человека или человек для спорта. В США, с одной стороны, берут под контроль ассоциации, управляющие спортом (и борьбой с допингом в том числе), с другой — широко используют в качестве допинга современные технологии и не скрывают этого.

Имидж

А что же имидж России? Современные технологии мы используем не так явно. Никакого влияния в руководящих ассоциациях не имеем. К спортсменам относимся как к людям.

За счет чего же выигрываем? За счет школы и талантов, конечно. Оппоненты добавляют: также и прежде всего — за счет страшного Кей-Джи-Би, который поставил подмену пробирок на поток и довел до уровня госпрограммы.

Поведение спортивных властей России только усугубляет проблему, потому что они мечутся из одной крайности в другую. То говорят, что допинга вообще не было, хотя это неправда. То выражают готовность сотрудничать и договариваться, подставляя атлетов под нападки и стресс. То говорят, что все это чистая политика, но не объясняют толком, что имеется в виду. Инициатива упущена, мы все время реагируем вместо того, чтобы действовать на опережение, все время находимся в роли оправдывающихся.

У такого поведения есть несколько причин. Спортивные ассоциации контролируются западными странами, а мы до сих пор не избавились от взгляда на них (страны) сверху вниз, до сих пор смешиваем верную западную риторику и лживую западную практику. С другой стороны, мы не до конца понимаем, что информационная кампания и статьи в Guardian — ничуть не менее важная часть борьбы, чем собственно спорт или политические договоренности один на один.

Позиция

Сильная позиция у нас есть: допинг принимают все, мельдоний запрещают по политическим мотивам, доказательств существования госсистемы допинга нет, и наши спортсмены сильнее не благодаря допингу. Но для отстаивания этой позиции нам не хватает скорости, решимости и уверенности в себе.

Трудно не заметить параллелей с международными конфликтами. Западные партнеры рассказывают об очередном ближневосточном «тиране» и о «мирной» ему оппозиции, но делают это уже без огонька, спустя рукава. Все очевидней, что это они сами финансируют и вооружают «мирную» оппозицию, развивая таким образом терроризм. Но политики не могут найти ни тон, ни способ говорить об этом. Так же и с Олимпиадой.

В случае с Сирией имидж наш состоит в том, что мы поддерживаем неидеальных (идеальных вообще нет), но куда более легитимных, и делаем это открыто, а не через подтасовки и провокации. Так же и с Олимпиадой: не стоит делать вид, что мы безупречно чисты, но мы не грязнее других, и мы не придумываем другим несуществующую грязь.

Огромный запрос и западного в том числе общества на политику, свободную от постоянных подтасовок и провокаций, может быть удовлетворен именно нами, но только в том случае, если мы будем а) уверенней в себе, б) талантливее в донесении своей правоты.

Тогда Юлии Ефимовой больше не придется плакать ни на подиуме, ни на пресс-конференциях. «Послушайте, граждане, — спокойно скажет она. — Специальные средства используют все. Ваши американские друзья не скрывают планов стимулировать мозговую активность спортсменов электричеством. И вообще — посмотрите на мышцы Серены Уильямс и сделайте выводы сами. А я ничего из того, что сейчас запрещено, не принимаю. Adios».