Забор, который не был нужен 85 лет

Инфраструктура, созданная в 1937 году на 128 километрах канала Москва — Волга (в 1947 г. переименован в канал имени Москвы), подразумевала прогулочные и рекреационные зоны для граждан на всём своём протяжении. Именно поэтому на гидроузлах созданы удобные спуски, лестницы, общественные туалеты, благоустроены набережные. С 1970-х годов возникла тенденция постепенного ограждения ряда рабочих зон. Однако до самого развала СССР канал, помимо стратегической функции доставки питьевой воды, обеспечения судоходства и обводнения Москвы-реки, выполнял и заложенную в него рекреационную функцию.

Тенденция изменилась в 1990-е. Тогда были полностью изолированы гидроузлы и некоторые другие объекты канала. В конце 1990-х в Москве была полностью перекрыта Иваньковская плотина Химкинского водохранилища, являющаяся сейчас странной зоной отчуждения при наличии специальной прогулочной инфраструктуры и туристического потенциала. Заодно с плотиной канал изолировал и целую парковую благоустроенную набережную Химкинского водохранилища в районе Никольского тупика.

Последним примером изоляции территорий «Канала имени Москвы» (далее КиМ) в черте Москвы стало пространство над устройством заградительных ворот в районе верхней головы Тушинского гидроузла. Однако, несмотря на появившийся забор, там не было полностью перекрыто перемещение граждан, что является неким компромиссом.

Несколько дней назад на заградительных воротах номер 116, находящихся в районе Щукино, начали установку забора, не оставляющего гражданам, за 85 лет привыкшим к обеспечению своего конституционного права доступа к водным ресурсам, никакой возможности его реализации.

Подрядчики КиМ устанавливают забор по периметру, не оставляя даже узкой тропы и просто отрезая набережную Москвы-реки и Хорошёвского спрямления друг от друга и от города. По всей видимости, КиМ решил радикально оградить здание машинного зала ферм Томаса. Такого не было даже в 1990-е годы. Забора не было там никогда.

Мы следим за ситуацией и задаём вопросы: будет ли на участке заградворот номер 116 обеспечена беспрепятственная реализация конституционного права и водного кодекса в части доступа граждан к водным ресурсам? Если участок берётся под охрану — не планируется ли реставрация и приведение к аутентичному облику машинного здания заградворот? В данный момент его окна забиты и оно напоминает технологический сарай. Никто так и не снял светомаскировку остекления здания со времён Великой Отечественной войны. Как изоляция и нарушение связности рекреационной части города Москвы соотносится с политикой правительства Москвы по безопасной и удобной среде и развитию благоустройства?

Компромиссным решением в случае обязательного сохранения забора могли бы стать калитки, содержащиеся открытыми всё время, когда не осуществляются технологические работы на объекте (работы происходят всего несколько раз в году). Калитки закладываются, но есть обоснованные сомнения в их удобстве и в том, что они будут открыты. Равно как есть и обоснованная тревога, что периметр любимого места прогулок москвичей получит не только забор, но и колючую проволоку, камеры и прочие системы безопасности там, где никогда не было необходимости в режиме. В уплотняющейся Москве — острый дефицит прогулочных зон с доступом к воде. Ведомственные интересы не должны стоять выше конституционных прав граждан Российской Федерации.